Самый страшный порок

«Свободного времени было столько, сколько надобно, а гроза будет только к вечеру, и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок».

/М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»/

Бабье лето выдалось жарким.

В субботу термометр скакнул под тридцать. Не имевшие дач и – о ужас! – кондиционеров москвичи взвыли.

Но Владлен Старостин рассудил, что это, скорее, хорошо. И взял плавки и полотенце, собираясь искупаться. Хоть вода уже успела остыть из-за предыдущей недели дождей.

Дети – Витька с Сережей – тоже, честно сказать, хотели, – и даже очень. Но Катерина принялась сильно бурчать, что в водоемах водятся микробы и вирусы, – не то, что в двадцатом веке. И детям нельзя.

Началось нытье. Катька была непреклонна; потом почти поругались – из-за того, что Владлен вмешался в воспитательный процесс, проводимый любимой женой.

И даже уже довольно прохладно, «с губы», перекидывались фразами – когда грузились в машину, чтобы ехать в лесопарк.

Дети несколько приуныли от ссоры родителей.

«… Черт, и здорово же было когда-то вот так по-идиотски ссориться, мириться и снова ссориться. Ссориться из-за ерунды, – и ужасно бояться микробов, вирусов, холода, сквозняков, мигрантов!..» – с нежностью подумал Владлен, он же Седой Лис.

По дороге в лесопарк, конечно, помирились. Как-то само собой – Старостины не умели долго находиться в ссоре.

В лесопарке было людно.

Катька, по профессии журналист, заявила, что за рабочую неделю она дико устала от народа. «На работе как в метро, а теперь и здесь – как в метро. Я что вам – вагоновожатый?» – категорично сказала она со слегка истеричными нотками в голосе.

Владлен был откомандирован на поиски покоя. В первую очередь – для любимой жены.

Нашел.

Примерно через четверть часа целеустремленной ходьбы по узкой тропинке вглубь чащи (лесопарк значился самым большим в Европе!) – нашлась очень приличная поляна.

Екатерине понравилось.

Люди сквозь стволы и кусты не просматривались. Городские дома – тоже; видны были только верхи красивой колокольни-новодела и пары жилых высоток.

И то – только потому, что здания стояли на возвышенности.

Дети тут же достали бадминтон и принялись, по их выражению, «лупиться».

Катерина принялась стелить «скатерть-самобранку».

Владлен вздохнул с облегчением и потянулся за сигаретами.

В этот момент…

Седой Лис попытался вспомнить – с чего надо начинать отсчет того, что случилось потом, и не вспомнил.

Сначала, вроде бы, налетел вихрь. Да. Среди довольно густо стоявших вокруг деревьев.

Посыпалась листва, ветки, – а потом прямо рядом с мальчишками оземь грохнулся довольно большой дубовый сук.

После без предупреждения ударил дождь (откуда? Только что на небе не было ни облачка. И вот, оно уже всё – неприятного свинцового цвета).

Солнце еще было видно, но теперь это был условный размытый кружок в просвете туч.

Начали бить молнии, крупные и развесистые, как клюква в передаче «Мистика, паранормальное, потустороннее».

Вот только молнии были всамделишние.

Кажется, заплакал младший, – Сережа.

В этот момент Владлен понял, что Катька уже секунд двадцать что-то орет ему прямо в ухо, но он не может ничего разобрать. Оказывается – из-за грома.

После этого началось что-то вроде небольшого землетрясения. Баллов на пять по Рихтеру.

«Ну, знаете, – это уже перебор!» – помнится, подумал Владлен.

Хотя, честно сказать, было страшно.

Стало еще темнее; и Владлен понял, что уже не видит белой колокольни и высоток, которые обозначил себе за ориентир.

Сколько времени прошло в этом хаосе – Владлен затруднился бы сказать. Может, две минуты, может – полчаса…

Затем, как по волшебству, все наладилось.

Буйство мироздания прекратилось, стало светло, тучи рассеялись, появилось солнце.

– Что за черт… – выдавил Владлен.

От лесопарка не осталось и следа. Людей – никого. Никаких зданий. Никакой Москвы.

Владлена, Катьку и детей окружал совсем незнакомый ландшафт.

Это было… была…

Вокруг лежала холмистая равнина, покрытая валунами, скалами, небольшими рощами. Вдалеке виднелось озеро, а около него паслось стадо… зубров? И – слон???

Владлен протер глаза. Но «зубры» и «слон» не исчезли.

Додумать эту непонятность Владлену не дали, поскольку дальнейшие события понеслись кувырком и очень быстро.

Для начала из-за ближайшего большого валуна выскочили две обезьяны неприятного вида с дубинками в узловатых руках. Они стремительно побежали в сторону Владлена. Причем, кажется, – с недобрыми намерениями.

– Однако!! – крикнул Владлен.

Обезьяны приближались. Владлен увидел, что это не обезьяны. Это были все-таки люди, но – очень странные люди. Похожие на…

На неандертальцев!

Если, конечно, верить картинкам из книжки, которую Владлен на прошлой неделе купил детям.

Что за чушь??

Обезьяны-неандертальцы были почти рядом.

– Бегите!! – крикнул Владлен своим. – Быстрее, быстрее, еще быстрее!!!

На поясе у Владлена, в чехле, был очень приличный и довольно длинный складной нож. Острый. Хорошая вещь для пикников на природе, и вообще – хорошая вещь.

Но Владлен не был спецназовцем. Он был старшим научным сотрудником. СНС. Он когда-то занимался рукопашным боем, но о-очень давно.

Он помнил, как тренер говорил, что справиться одному с двумя – весьма-весьма сложно…

«Правда, у меня есть нож. Но я лет семь не дрался ни с кем, а эти ребята резвые, спортивные и очень мускулистые. К тому же они, наверно, еще и моложе. У них тоже есть оружие. Две дубины против одного ножа. Как плохо», – подумал Владлен.

Затем в его голове почему-то всплыла сцена из книжки Джованьоли, которую он читал в детстве, – про гладиатора Спартака.

Сцена, как тот, раненый, побежал на арене цирка от двух или трех противников, они растянулись в цепочку, и Спартак убил их по очереди.

«Но я не хочу никого убивать!»

«А придется», – вторая мысль была гораздо холоднее, и похожа на лезвие ножа.

Владлен пустился бежать.

«Ага, один ранен, – кто-то его уже тут отоварил. Прихрамывает», – заметил Владлен.

Владлену удалось растянуть преследователей.

«Аааа! Была, не была!!» – он повернулся и бухнулся прямо под ноги ближнему врагу. Тот споткнулся, и Владлен ударил его ножом снизу вверх.

Лезвие глубоко вошло во внутреннюю поверхность бедра нападавшего.

На лицо Владлена брызнула кровь.

«Надеюсь – пробита артерия». – Владлен сам поразился жестокости и одновременно какой-то будничности этой мысли.

Она была буднична для этого мира.

Да, с некоторых пор его мышление изменилось.

Пораженный в бедро враг больше не встал. Он пару секунд поворочался, потом тихо вздохнул и… умер. Кажется.

«Свезло, – подумал Владлен, – я убил его. Я – убил – человека. Я??»

Да. Он убил человека. Кажется, неандертальцы – все-таки люди. Владлен читал про них. Люди. Так что да, он убил человека.

Он нагнулся и забрал дубинку убитого.

Второй неандерталец, прихрамывая, приблизился.

Но он уже все видел. Теперь же он видел перед собой врага, вооруженного, во-первых, дубинкой поверженного компаньона, во-вторых, – страшным неизвестным оружием с лезвием гораздо острее кремневого наконечника.

Второй неандерталец взвесил «за» и «против», повернулся и пустился прочь, все так же прихрамывая, и все-таки довольно быстро.

В мире, где за каждым кустом может притаиться смерть, приходится пошевеливаться.

Владлен, конечно, не преследовал его.

Он повернулся в сторону, куда направил жену и детей.

Катя и дети были шагах в двадцати впереди.

– Что это?? – не то простонала, не то прохрипела Катя.

– Папа, а ты убил гада? – это дети.

«Ай, молодца!» – подумал Влад со смешанными чувствами. Его трясло.

Он сел на землю и стал вытирать нож о траву.

Дети помчались рассматривать убитого.

– А ну-ка быстро отошли оттуда и ко мне! В этом парке вообще от родителей ни на шаг, поняли, спиногрызы??!! – рявкнула Катя таким голосом, что слегка подпрыгнул даже Влад.

Он потянулся за сигаретами. Выкурил одну в три затяжки, прикурил вторую от первой, руки вроде стали меньше дрожать, и тут…

Из-за кромки ближайшей рощицы как чертик из табакерки выскочил очумелый человек (так Влад про себя его окрестил).

Не неандерталец, – но человек в джинсах, кроссовках, очках и белом халате. Он добежал до Влада, вцепился в него и начал что-то бормотать, рыдая.

… Секунд через двадцать Владлен понял, что незнакомец изъясняется по-русски.

– Вы русский?

– Да.

– Из Москвы??

– Из Новосибирска. Есть вода??

Влад достал термос с чаем из рюкзака.

Он понял, что «таинственный незнакомец» в сильном аффекте. Штаны между ног у него были мокрые.

И было похоже, что незнакомец сильно жаждет выговориться.

«Ничуть не удивительно», – подумал Влад. А вслух сказал, подражая супергерою:

– Братан, не бойся, я их прогнал. Ты говори, только громче. Ни хрена ведь не слышно.

Влада все еще прилично подколбашивало от адреналина, но, по сравнению с «очумелым человеком», он был похож на рыцаря без страха и упрека.

Даже Катька приосанилась. Ее муж!

– Хорошо. Я расскажу. Только по голове не бейте! – вскрикнул «очумелый человек».

– Тихо, тихо, не бойся, – сказал ему Влад, – ты в безопасности, понял? («хотя какая, к зеленым человечкам, безопасность»). Выговаривайся, тебе же нужно, тебе легче станет. Мы тоже русские, москвичи, ты нас не бойся…

– Москвичи, вот именно! – выкрикнул незнакомец.

Однако – понемногу он начал успокаиваться (чай Катя пересластила, а сахар, как известно, – транквилизатор).

И незнакомец начал выговариваться.

Вот что он рассказал.

– Я – Кирилл. Я вообще-то МНС. Младший научный. Из Новосибирска. Работал лаборантом на объекте… впрочем… Ладно. Вот что произошло со мной… и с вами, кажется…

Дальше младший научный рассказал свою историю, подвирая и, конечно, выставляя себя в как можно более выгодном свете.

Но мы, пользуясь законным правом писателя художественных книг… писатель, как известно, знает всю подноготную от начала и до конца.

И мы, пользуясь этим писательским правом, дополняем рассказ лаборанта Кирилла теми подробностями, о которых он умолчал.

«А что же вы скажете в милиции в первую очередь?

– Про Понтия Пилата,– ответил Иван Николаевич, и глаза его подернулись сумрачной дымкой..»

/М. Булгаков/

Началось все примерно так.

Кирилл сидел рядом с Машиной на вертящемся кресле и читал Булгакова.

«– Он сказал, – опять закрывая глаза, ответил гость, – что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь. … Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из главных он считает трусость…»

Теперешней задачей Кирилла было наблюдать за Машиной в одном из холостых режимов, в котором ее оставили старшие товарищи (СНС), и каждые 15 минут снимать данные, записывая их в специальную матрицу.

Работа была несложной, времени отнимала мало, рядом никого не было, Кирилл был отгорожен от внешнего мира пуленепробиваемыми матовыми стеклами.

И потому он мог себе позволить заодно с работой перечитывать «Мастера и Маргариту», свою любимую книгу.

В Новосибирск он переехал примерно шесть месяцев назад.

Сразу после окончания физтеха в Долгопрудном (с красным дипломом), ему сделала очень необычное предложение российская контрразведка.

Очень необычное и интересное.

Контрразведка даже настаивала.

И вот поэтому начинающий физик после всех необходимых проверок собрал немудреные манатки и укатил из Москвы, города возможностей, куда-то к черту на куличики в Сибирь.

И даже не в Новосибирск, а под него.

Объект был шибко секретный, никаких GPS не разрешалось, прилетели туда из Новосибирска на спецвертушке ночью, так что Кирилл даже приблизительно не представлял, где они теперь находятся и где относительно них находится Новосибирск.

Оказалось, что ему предстоит принять участие в крайне важной и крайне секретной работе российских ученых. Работе, касающейся пространства-времени.

Самым интригующим в этом тандеме, написанном через дефис, было ВРЕМЯ.

Так Кирилл познакомился с Машиной.

Это был поначалу малопонятный для него огромных размеров агрегат. Этажи которого уходили минимум на двенадцать уровней под землю. (По крайней мере, Кирилл знал, что уровней не менее двенадцати).

В горизонтальной проекции Машина занимала площадь, равную городу Долгопрудному (Подмосковье), откуда и приехал Кирилл.

То есть была здорово большой.

По этой причине ее и писали с заглавной буквы. По документам она проходила в виде 36-значного числа, которое, конечно, было засекречено.

Но люди, работавшие с ней, называли ее просто – Машина, выделяя первую заглавную букву голосом.

Как понял Кирилл, Машина функционировала уже лет 20, но только последний год вступила в фазу настоящих испытаний.

Сначала в будущее попытались отправить мелкие частицы.

Почему в будущее?

Да потому, что современная наука отрицает возможность перемещения в прошлое, и руководитель проекта не собирался играть с огнем.

Он так и сказал:

– И сам не собираюсь, и вам всем руки оторву по плечи – уж будьте уверены!

Но выяснилось, что неодушевленная материя не собирается никуда перемещаться. Ни во времени, ни в пространстве. В пространстве неодушевленная материя перемещалась, только когда вольфрамовый порошок, рассыпанный по полу, веником сметали в совок.

Во времени же никакая неодушевленная материя перемещаться вообще не желала.

Пришлось замахнуться на одушевленную материю. Это сработало!

В ходе серии экспериментов бактерии, блохи, мыши, кролики, собаки и ручной медведь успешно переместились в будущее от нескольких секунд до нескольких дней.

Затем выяснилось: если на одушевленного носителя прикрепить неодушевленный предмет (например, закрепить бурому мишке между задних лап велосипед), то этот неодушевленный предмет тоже переместится в будущее вместе с одушевленным носителем.

Это заинтриговало.

Руководитель проекта взял тайм-аут для осуществления командного мозгового штурма.

Кирилл в команду не вошел, поскольку был всего лишь лаборантом.

От скуки он слонялся по коридорам комплекса. Там он и познакомился, а впоследствии вступил в строго запрещенную половую связь с двадцативосьмилетней, но уже старшей научной сотрудницей по имени Ксения.

И именно Ксюша (хоть и женщина) попалась в «медовую ловушку».

Она, размякнув в постели, разболтала Кириллу то, что говорить не имела права.

Машина не была построена ни российским, ни даже советским военно-промышленным комплексом.

Машина была инопланетной.

Около двадцати лет назад ее вершки, торчащие из сибирской земли, были обнажены экскаватором, который в этом месте пытался рыть какие-то недра.

Тогда зону оцепили, закрыли, построили мощную станцию радиоподавления, и начали изучать Машину.

Вскоре стал понятен ее истинный масштаб.

Он был масштабен.

За время изучения Машины молодая российская наука, базирующаяся на более солидной советской, – сделала гигантские успехи.

Машину – в большей ее части – раскопали, а затем принялись методично штудировать день за днем и ночь за ночью. И, представьте, многое в ней поняли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.