В тени кромешной за кустом…
Но это же Оксанкин папа!
Но что же у него с лицом?
Ух, как его перекосило!
Ужель по душу, по мою, —
Остапа мысль вдруг посетила…
А тот ревёт: – Убью… убью!
Убью… Но всё ж проходит мимо…
Ух, прям от сердца отлегло.
Так он в шинок идёт вестимо…
Но отчего глядит так зло?
Как отчего? – Амурчик белый
Перед Остапом тут предстал, —
Оксанку помнишь? Ах как смело
Ты с ней любовь крутил, нахал…
Какой вы славной были парой…
Но ты ушёл теперь к другой,
Да нет, отец её недаром
Расправы хочет над тобой!
Есть сведенья – она брюхата, —
Амур Остапу подмигнул.
– Не может быть! Брехать не надо, —
Остап поднялся и икнул.
– Ну да… ну да… ну да, не может!
Конечно может, знаешь сам!
– Ну всё пропал теперь, о боже!
Ведь он убьёт меня к чертям! —
Остап опять икнул пугливо, —
И что же делать, ангелок?
В ответ тот улыбнулся криво:
– Что ж, будет для тебя урок.
Пойдём к шинку, взглянём в окошко —
Уж так ли злится тот простак?
Пускай остынет он немножко…
Решим потом уж что и как!
Остап пошёл, Амурчик белый
Летел немного впереди.
– Скажи, мой ангел легкотелый,
Ведь ты старушка та, поди? —
Остап вдруг произнёс нежданно.
– Вот прозорливый-то… ха-ха!
Тебя, дружок, я постоянно
Уберегаю от греха! —
Сказав так, ангел легкокрылый
К Остапу повернулся вдруг,
Взглянул скептически уныло,
Продолжил менторски: – Мой друг!
Бывает всё же трудно очень…
Ты вон же вымахал какой!
Чуть отвлечёшься между прочим,
