Firefly. Поколения

Tim Lebbon

FIREFLY

GENERATIONS

© 2021 20th Television

© М. Головкин, перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

ПОСВЯЩАЕТСЯ НЬЮТ

Сайлас

Даже когда он спит, его сознание более ясное, чем у многих. Его тело усмирили, но его незаурядный разум никогда не окажется в чьей-то власти. Он застыл в анабиозе между одним мигом и следующим, но его сознание по-прежнему бродит за пределами тюрьмы. Он строит планы, он составляет схемы и с каждой секундой становится еще на шаг ближе к свободе. Он сам все так устроил. После поимки он, зная, что его поместят в анабиоз, сделал так, чтобы его нашли.

И освободили.

Карта, на которой отмечено его местоположение, уже далеко, но Сайласу сложно вспомнить, как давно он ее отправил. Иногда мгновения кажутся ему секундами, а иногда – годами. Его это слегка раздражает, ведь у него еще столько дел.

Освободившись, он сделает себя лучше. Он обрушит свою ярость на тех, кто стремился вскрыть его череп и расшевелить его разум. Сайлас был их первым объектом, их подопытной крысой, и он уверен, что, кроме него, были и другие. Возможно, они оказались более совершенными, но он в этом сомневается. Он уникален, и хотя изменения пошли ему на пользу, он все равно хочет отомстить за то, что с ним сделали.

Только такой же, как он – один из тех, кто появился позже, – сможет разобраться в карте и привести сюда других. Тогда он проснется.

Сайлас – тощий, голодный паук в центре паутины – ждет, когда закончатся темнота и неподвижность. Выйдя на свободу, он сокрушит все и вся.

Пролог

Прижимая к сердцу залог своего прекрасного будущего, рядовой Хен Чой смотрел в иллюминатор. «Миротворец», эсминец Альянса, доживал свои последние минуты. Выли сирены. Сообщения об опасности звучали в коридорах, кают-компаниях и даже в спасательных капсулах, воспользоваться которыми не было времени. Повсюду сновал обслуживающий персонал; большинство не забыло, что нужно делать в аварийных ситуациях, и действовало по инструкции, но Хен Чой заметил, что несколько человек спрятались под койками в казарме напротив.

Хен рассмеялся. Правила действий при аварийной посадке не спасут их от взрыва, разгерметизации, ледяного космоса, пожара, падающих обломков и сотни других факторов, которые совсем скоро станут причиной их смерти. «Просунь голову между колен и поцелуй себя в задницу на прощание», – подумал он, но черный юмор ему не помог. Веселье сменилось печалью, когда он прижал ладонь к груди.

Она лежала там, во внутреннем кармане куртки, – сложенная и запечатанная с помощью вакуума в герметичном пакете. Он знал, что она бесценна, и боялся, что теперь, когда он так близок к смерти, знания, скрытые в ней, будут утеряны, а ее потенциал так и не удастся реализовать.

Корабль террористов поворачивался в их сторону. Из отверстий в его корпусе вылетал воздух и пляшущие языки пламени. Несколько артиллеристов, настроенных оптимистично, вели по нему огонь, но остановить эту неумолимую, жуткую громадину не могли. Хен невольно почувствовал уважение к храброму пилоту корабля террористов, который шел на таран, совершая последний в своей жизни акт неповиновения.

Хен закрыл глаза и снова открыл их только тогда, когда по внутренней связи объявили, что столкновение произойдет через десять секунд. Он хотел увидеть свои последние мгновения.

После столкновения он врезался в иллюминатор, упал на пол, а затем начал отскакивать от одной стены к другой. «Миротворец» вздрогнул; на корпусе появились трещины, а затем корабль развалился на части. Хен выдохнул весь воздух из легких, однако разгерметизация, которой он боялся, не наступила. Его органы чувств пришли в смятение. Он слышал звуки взрывов, хруст, визг рвущегося металла и вопли умирающих. Он почувствовал зловоние: это разрушилась установка по переработке отходов. Рядом что-то взорвалось, и несколько членов экипажа врезались в Хена. Их тела защитили его от взрыва, но он почувствовал, как на его лицо и руки брызнула кровь.

Хен снова и снова слышал сообщение, приказывающее покинуть корабль, но предположил, что те, кому удастся добраться до спасательных капсул, разлетятся на части сразу после старта. Сейчас он видел только части двух кораблей, распускающиеся цветы огня в трещинах корпуса, а также вращающиеся искалеченные тела.

Хен снова встал и добрался до иллюминатора, по-прежнему прижимая ладонь к внутреннему карману форменной куртки. «Неужели все дело во мне?» – подумал он, и эта мысль врезалась в него, словно потерявший управление корабль. Он вспомнил свой первый и единственный рейс за пределы Периферии: его взводу поручили сопровождать двух жутких типов, похожих на ученых. Эти типы в синих перчатках бродили по странному брошенному кораблю, охраняя какого-то опасного заключенного. Тот отвлек внимание охраны и подстроил встречу с Хеном. «Она бесценна», – шепнул он на ухо Хену, вжимая в его ладонь сложенный лист бумаги – карту. Хен – молодой, впечатлительный, напуганный – не имел причин усомниться в его словах. Он всегда держал карту при себе, а теперь понял, что заключенный, скорее всего, имел в виду совсем не ее стоимость.

До него снова донеслись вопли, звук разрывающегося металла, и он понял, что «Миротворца» выбило на быстро уменьшающуюся орбиту рядом с маленькой планетой, вокруг которой они летали уже несколько дней. Им поручили выступить в роли посредников на переговорах между местными враждующими кланами, но что, если это просто прикрытие?

– Что я наделал? – спросил Хен, но рядом не было никого, кто мог ему ответить.

Его сердце забилось быстрее, словно давая жизнь странной карте, разобраться в которой он так и не смог. Он никому о ней не рассказывал, надеясь когда-нибудь извлечь из нее прибыль. Возможно, секретность была ошибкой.

Корабль начал вращаться.

В иллюминаторе чередовались космос, планета и горящие обломки, которые разлетались во все стороны.

Какие бы вопросы у него ни оставались, он умрет, не узнав ответов.

Кэтрин и ее родные следили за тем, как пылающий, дымящийся корабль падает сквозь разреженную атмосферу. Вращаясь и разваливаясь на части, он издавал свой последний, оглушающий яростный рев, обращенный к тому, кто его сбил.

– Это увидят десятки людей, – сказал ее отец. – Их нужно опередить.

Кэтрин и ее брат кивнули, но всем было ясно – вероятность того, что им повезет, крайне мала. Им никогда не везло. Если где-то появлялся брошенный корабль, на котором есть чем поживиться, они добирались до него в тот момент, когда от него оставался практически обглоданный остов. Если в одном из глубоких ущелий находили газ, они успевали наполнить пару бутылей слабым, грязным сырьем, прежде чем скважина иссякала. Они бродили по планете в погоне за удачей, но им так и не удавалось поймать ее за хвост.

– Если пойдем домой за катером, упустим время, – сказала Кэтрин.

– Значит, придется бежать, – ответил ее брат.

И поначалу они бежали, однако из-за нехватки кислорода в атмосфере они вскоре начали задыхаться и в результате перешли на быстрый шаг.

Горящий корабль оставил в темном небе расширяющийся дымовой след, который, словно свежий мазок краски, закрывал собой звезды, меняя часть небосвода. Раздался грохот: корабль разбился в далеких горах Мидон. На горизонте вспыхнуло пламя, подсвечивая горы приглушенным желтым блеском.

– Думаю, от него мало что осталось, – сказала Кэтрин.

– Всегда остается то, что можно выменять или использовать, – ответил отец.

– Но горные банды будут на месте аварии гораздо раньше нас!

– Значит, придется еще побегать!

Перед глазами у Кэтрин все поплыло, но они, превозмогая боль, побежали туда, где – возможно – лежит столь нужный им утиль.

Когда они добрались до разбитого корабля Альянса, огонь уже погас и от него остались только дымящиеся обломки. Банды с гор Мидон действительно здесь побывали и забрали с собой все, что имело какую-либо ценность. Земля здесь была вся истоптана, а чуть в стороне от корабля были аккуратно сложены в ряд почти пятьдесят трупов – экипаж. Выживших вытащили из-под обломков, а затем казнили.

Кэтрин посмотрела на тела. У некоторых были жуткие травмы, вызванные аварией – сломанные кости, оторванные конечности, окровавленные раны, ожоги, – но у каждого в груди виднелись пулевые отверстия.

Ее брат подошел к ним, опустился на колени и начал обыскивать первый труп.

– Нет! – воскликнула Кэтрин. – Так нельзя! Это…

– Ей уже все равно, – сказал ее отец и кивнул в сторону следующего трупа. – И ему тоже. У них могут быть деньги, удостоверения личности, пушки, даже еда. Все это добро может принести пользу нам или сгнить здесь. На самом деле выбор очевиден.

– Даже горные банды не крадут у мертвых.

– Они же сами их убили! Они не крадут у людей Альянса только потому, что считают их нечестивым отребьем. А я… я их просто не очень люблю.

Десять минут Кэтрин наблюдала за тем, как ее отец и брат обыскивают трупы, а затем тоже принялась за работу. Голод часто заставлял ее забывать о принципах.

Четвертый труп – мужчина средних лет – был сильно искалечен в ходе аварии. Кроме того, кто-то всадил ему в грудь три пули.

Правую руку он засунул себе под куртку, и когда Кэтрин потянула за нее, то вместе с ней вытащила вакуумированный сверток, крепко зажатый между его большим и указательным пальцами.

Она бросила взгляд на отца и брата. Они, увлеченные поисками, не обращали на нее внимания. Они думают, что я никогда не найду что-то стоящее. Кэтрин начала разворачивать сверток, и он с негромким вздохом открылся.

Что-то внутри свертка сверкнуло. Блеск напугал ее. Сначала она решила, что это просто сложенный лист бумаги – возможно, письмо, адресованное тем, кто был дорог погибшему, но нет, в письме, похоже, лежала какая-то техника. Возможно, за него удастся что-то выручить. Сев на землю, Кэтрин достала из прозрачного пакета предмет, развернула его и положила на колени. На поверхности предмета с шипением вспыхнули и погасли искры, а затем он превратился просто в толстый, вощеный лист бумаги. Странные надписи на нем Кэтрин никак не могла разобрать.

– Что там у тебя? – спросил брат.

– Ничего, – ответила она. – Какой-то старый рисунок.

– Ищи вещи, которые можно продать! – сказал он и принялся обыскивать еще один труп.

Кэтрин, не глядя, помахала ему рукой и нахмурилась, пытаясь понять, что именно она нашла. Никакого явного источника энергии у листа бумаги не было – должно быть, он просто накопил статическое электричество во время аварии, а надписи на обеих его сторонах ничего ей не говорили.

Кэтрин запихнула пакет в задний карман, закрыла глаза мертвецу. Его история закончилась. Кэтрин подумала о том, кем он был. А затем перешла к следующему трупу.

Три дня спустя Кэтрин обменяла пакет на пару кожаных сапог. Они были далеко не новые, но зато прочные и хорошо сидели на ноге, а странная старая карта ничего не стоила, и поэтому Кэтрин самодовольно сообщила отцу с братом о выгодной сделке.

Человек, с которым она поменялась, звали Мартин, и семнадцать дней спустя он умер. Выстрела, который его убил, он не услышал. Женщину, нажавшую на курок, звали Марсин Рум, и она выстрелила в него, потому что ей платили за убийства, а Мартин стал просто еще одной жертвой в длинном списке мужчин, женщин и детей – как злодеев, так и несчастных, ни в чем не повинных людей, – которые пали от ее руки.

Марсин сняла три золотых перстня с пальцев мертвеца, вырвала у него изо рта серебряный зуб, а в его кожаной сумке она нашла сложенный в несколько раз пожелтевший лист бумаги. Бесполезная штука. Сумку и бумагу Марсин выбросила и направилась к своему кораблю. Труп сгниет и уйдет в землю, а Марсин нужно спешить по делам.

Но, сделав несколько шагов, она остановилась и задумчиво нахмурилась. Если она не может прочесть, что написано на толстом листе бумаги, это не значит, что его нельзя продать. Есть люди, никогда не покидавшие поверхность планеты, которые собирают подобный старый хлам.

Марсин вернулась за листом бумаги. Труп мужчины уже привлек внимание крыс, а высоко в небе над ним кружили три стервятника.

Марсин отправилась на одну из небольших лун Беллерофонта и неделю провела в борделе. Деньги у нее были, поэтому шлюхи с радостью ее ублажали. А еще они накачали ее выпивкой и, когда она отрубилась, порылись в ее вещах, очень тщательно выбирая то, что к чему можно прикоснуться и что можно украсть. Брать деньги глупо, ведь если женщина будет довольна, то сама быстро их отдаст. Личные вещи тоже трогать не стоит – их она хватится. Они искали мелкие вещицы, которые казались никому не нужными.

Шлюху, которая нашла и забрала карту, звали Джемма. Неделю спустя карту украл у нее какой-то шахтер, который работал на полях астероидов. Он потерял карту в драке с другим шахтером, и она провалилась в щель между досками в полу таверны.

Три недели спустя ее нашел какой-то ребенок – один из тех, кто жил в подвале таверны, питался объедками и подбирал монеты и записки, которые падали через щели в подвал. Ребенку карта приглянулась, странные отметки и символы казались ему прекрасными. Он вообще не понимал, что на ней изображено – более того, он вообще не знал, что это карта, но ему нравилась ее гладкость и шелковистость, ее запах чего-то старого, залежалого. Она мало что для него значила, но он чувствовал, что кто-то мог бы отдать за нее все сокровища мира.

Он спрятал карту в тайнике, а семь недель спустя выменял ее на еду у старика, который был в городе проездом. Старика звали Дикон; он путешествовал по миру, чтобы учить людей доброте. Доброту он проявил и по отношению к ребенку – дал ему пищу, которая стоила гораздо больше, чем рваный лист бумаги с символами, которые невозможно прочесть.

В тот же день Дикон разбил лагерь за пределами города и рассмотрел карту в свете костра. И тогда его отношение к ней изменилось.

В одной из прошлых жизней он был наемником.

И карту звездного неба он мог узнать с первого взгляда.

1

– Почему драить сраные полы всегда должен я? – спросил Джейн.

– Потому что ты делаешь это лучше всех, – ответил Мэл.

– Лучше всех драю полы?

– Это все из-за мышц, которые ты накачиваешь с помощью штанги пастора.

– Ха. Ну да, как же. Ты шутишь, что ли?

– Я тут ни при чем, – вставил Бук.

– Нет, Джейн, я не шучу. – Мэл, стоявший на переходном мостике, оперся о перила и посмотрел вниз, на пустой грузовой отсек. Ему стало грустно.

– Так почему Бук этим не займется? У него те же самые мышцы.

– Бук занят.

– Чем?

Мэл вздохнул.

– Я занят учеными занятиями и размышлениями, – сказал Бук.

На самом деле он разбирал ящик с книгами, который забыли на борту «Светлячка» богатые клиенты, переезжавшие с одной луны на другую. Мэл связался с ними и сообщил о находке, но ответили они так, как он и ожидал: «Пятьдесят миллионов миль – слишком далеко, чтобы ехать за какими-то книгами». Узнав эту новость, пастор пришел в восторг и с тех самых пор по часу в день просматривал книги. Он утверждал, что ищет ценные тома, которые можно продать коллекционерам, но Мэл был практически уверен, что Бук просто читает все подряд. Мэл был не против. Если в болезненный для всех период бездействия кто-то из членов команды нашел себе дело, тем лучше.

И это снова вернуло его к проблеме Джейна и полов.

– Ну ладно, а почему Кейли не может помыть полы? – спросил Джейн, как только из отсека в хвостовой части «Серенити» вышла Кейли – в комбинезоне, с ног до головы измазанная машинным маслом. В руках она держала небольшой объект, из которого торчали перерезанные провода и кабели. Она, похоже, не обращала внимания ни на что, кроме этого странного предмета, который показался Мэлу частью какого-то существа.

– Потому что благодаря Кейли мы летаем, – ответил Мэл. – Этот корабль – ее ребенок, и она за ним ухаживает. Научись обслуживать грав-двигатель, тогда и поговорим.

Джейн бросил щетку в ведро и встал. Мэл застонал: он знал, что рано или поздно до этого дойдет. Все они прекрасно понимали, что сейчас просто заполняют время – даже Кейли, по ее собственному признанию, занималась теми частями корабля, которые в ремонте не нуждались, – но пока что скрытое напряжение проявлялось только в шутливых перебранках и редких саркастичных репликах.

Если проблемы и начнутся, то из-за Джейна.

– А Уош? – спросил Джейн.

– Уош управляет кораблем.

– Корабль сам летает.

– Уош следит за тем, чтобы он летел в нужную сторону.

– Инара.

– Ты реально хочешь просить компаньонку, чтобы она драила тебе пол?

– Тогда Зои. Или док. Или девчонка. Почему я должен этим заниматься?

Джейн посмотрел по сторонам – так он делал всегда, если речь шла о Ривер. Ее он опасался с тех самых пор, как произошел инцидент с разделочным ножом, и хотя после Ариэля она вроде бы стала более уравновешенной, в ее присутствии Джейн всегда нервничал. Более того, из-за Джейна теперь и Мэл чувствовал себя не в своей тарелке рядом с Ривер. Ведь Джейн, этот упрямый и надменный осел, был одним из самых храбрых людей, которых знал Мэл.

– Потому что я так сказал, – ответил Мэл. – Если будешь и дальше так полировать свои пушки, то дырку в них протрешь.

– Ну так, может, я просто сбегу с корабля, и сам тогда будешь драить эти чертовы полы!

Мэл попытался придумать ответ, но не смог. Джейн был прав. Все они уже давно не получали жалованья, а поскольку запасы продовольствия и выпивки на борту корабля стремительно уменьшались, следовало ожидать, что команда начнет стенать и ругаться. Поведение Джейна его не удивило, но буквально день назад он наткнулся на Зои и Уоша, которые о чем-то между собой перешептывались. В этом не было ничего необычного, но когда он появился, они сразу сменили тон, и стало очевидно, что речь шла о нем. Саймон и Ривер, как обычно, держались особняком, а Бук с головой ушел в изучение старых фолиантов. Мэл знал, что Инаре уже надоело сидеть на одном месте, и его не удивило бы, если бы в самом ближайшем будущем она отправилась бы на поиски клиентов. Даже Кейли утратила свою обычную веселость, и в последнее время она пару раз упомянула о том, что неплохо было бы провести время в каком-нибудь более-менее крупном порту или в космическом доке, где тщательно могла бы заняться капитальным ремонтом «Серенити». А ведь обычно она была рада уже тому, что находится на борту корабля.

– Ты там кусок пропустил, – сказала Кейли, глядя с мостика на пол грузового отсека.

Скорчив гримасу, Джейн показал неприличный жест в ее сторону.

– Я не шучу. – Она указала куда-то за спину Джейна.

Нахмурившись, он повернулся, чтобы посмотреть, и Кейли рассмеялась.

Джейн вытащил щетку из ведра и метнул ее в Кейли, но она в самый последний момент увернулась, ухмыляясь.

– Пошли поедим, – предложил Мэл. – Все вместе. Пожалуй, пора откровенно поговорить обо всем.

– Например, о том, когда нам заплатят задержанное жалованье? – спросил Джейн.

– Задержанное жалованье? – Кейли удивленно посмотрела на Мэла.

– В кают-компанию, живо! – скомандовал Мэл.

Пришло время составить план, который поможет найти работу. Дело было не только в деньгах, а и в наличии цели. Главное – обеспечить безопасность команды и следить за тем, чтобы она не сошла с ума. Мэл – их капитан, и они рассчитывают на то, что он добудет средства к существованию. И, кроме того, Джейн не согласится вечно драить проклятую палубу.

– Возможно, Инара права, – сказал Джейн.

Глядя прямо в глаза Мэла, он положил себе на тарелку третью ложку энергетической добавки. А ведь они все согласились ограничить себя двумя ложками до тех пор, пока не пополнят запасы. Мэл моргнул, но промолчал. В последнее время ему приходилось тщательно выбирать, в какие конфликты вмешиваться, а каких избегать – даже с Джейном, – и этот факт говорил о том, что ситуация слишком затянулась.

– Инара имеет полное право приходить и уходить, когда ей вздумается, – сказал Мэл.

– Самое время валить, ведь мы превратились в безнадежных лузеров, – сказал Джейн.

– У меня назначена встреча, – сказала Инара. – Я, как и вы все, пользуюсь подворачивающимися возможностями.

– Бьюсь об заклад, это отменные, крайне прибыльные возможности, – заметил Мэл.

– Я предпочитаю думать о них как о состоятельных людях, – сказала Инара и улыбнулась Мэлу.

Ее улыбка всегда производила на него непривычный эффект: она сбивала его с толку. И это всегда подмечал именно тот член команды, которому – по мнению Мэла – совсем не следовало это подмечать.

– Даже если у тебя будут деньги, она все равно тебе не даст, – сказал Джейн.

Ривер хихикнула, и собравшиеся за столом на миг потрясенно умолкли: обычно девушка не смеялась или смеялась над тем, чего никто из них не мог понять.

– Жаль, что нам пришлось выбросить капсулы, – сказала Зои, и Мэл пожалел о том, что она не выбрала какую-нибудь другую тему.

– Жаль, что в них были слизни-пауки, – сказала Инара.

– К нам приближался крейсер Альянса, – возразил Мэл. – Если бы они поднялись к нам на борт…

– До сих пор не понимаю, как можно есть этих проклятых тварей, – сказал Джейн, заталкивая в рот полную ложку питательной пасты. – Это же слизни. Размером с мою руку! Фу! – Он содрогнулся.

– На Лондинии их считают деликатесом, – заметил Бук. – Один крупный слизень стоит пятьдесят кредитов.

– Вы говорите так, будто пробовали их, – сказала Кейли.

Бук пожал плечами:

– Раз или два. На самом деле… только раз. На вкус они столь же отвратительны, как и на вид.

– Пятьдесят кредитов за одного слизня?! – спросил Джейн, переводя взгляд с Бука на Кейли и обратно.

– Конечно. Поэтому я и согласился их везти, – сказал Мэл.

– И мы выбросили их в космос? – Джейн покачал головой. – Их можно было спрятать. На корабле больше тайников, чем… чем в месте, где много тайников.

– Они не поднялись на борт, – сказала Ривер. – Просто шли мимо, вот и все.

– Мы не знали, что они не собираются подниматься на борт! – запротестовал Мэл.

– Ты не спрашивал. – Ривер потыкала в еду, погоняла ее туда-сюда, но вместо того, чтобы есть, принялась разглядывать образовавшиеся на тарелке узоры.

Что она там видит? – подумал Мэл. Совсем не энергетическую пасту и регидратированный картофель, это ясно.

– Благодарю всех за терпение, – сказал Мэл. – Мы уже оказывались в подобной ситуации, когда искали работу, когда опаздывали к заказам всего на пару дней.

– Или оказывались от них в нескольких миллионах миль, – сказала Зои.

– Но мы выстоим, если будем действовать сообща. Один большой контракт, и обо всем этом мы забудем.

– Знакомая песня, – сказал Бук.

Джейн нагреб себе еще пасты и добавил ее к остаткам своего ужина.

– Такую историю я не скоро забуду.

Какого-то особенного вкуса у пасты не было, но она содержала необходимое количество витаминов и калорий. Десять дней назад Саймон посоветовал добавлять ее к пище, и с тех пор она стала неотъемлемой частью их рациона.

– Я тебя понимаю, – ответил Мэл.

В комнату вошел Уош. Поприветствовав всех, он сел рядом с Зои и начал накладывать себе еду на тарелку.

– О, на ужин снова картошка с жижей. Вкуснотища.

– Мы как раз обсуждали ее кулинарные достоинства, – сказала Зои.

– Достоинства? – Уош обвел всех удивленным взглядом. – Что я пропустил?

– Мэл рассказал нам о том, сколько стоили те слизни-пауки, – ответил Джейн. – И о том, как мы сорвем большой куш.

– Да, кстати… – сказал Уош. – У меня идея.

Он положил еду в рот и прожевал ее, ни разу не поморщившись. Мэл восхитился его стойкостью.

– Так выкладывай! – воскликнула Кейли.

– Погибель Золотого. – Уош улыбнулся, показав зеленые от пасты зубы.

– Еще одна разновидность гоу ши еды? – спросил Джейн.

– Это место, – ответил Уош и посмотрел на собравшихся за столом. – Только не говорите, что вы про него не слышали.

– Вроде припоминаю, – сказал Мэл, постукивая вилкой по столу. – Так где это и что это?

– Шахтерский городок на пятой луне Зевса, – ответил Уош. – Или, точнее, долина на этой луне. По ней течет река, и там есть кусок длиной в милю, где на обоих берегах стоит по паре домов. Если честно, то я бы и городом это не назвал.

– Почему? – заинтересованно спросила Ривер.

Мэл до сих пор не знал, что именно может привлечь внимание девушки. Саймон, видимо, тоже, хотя и притворялся, будто понимает ее. Должно быть, это тяжело – потерять младшую сестру, а потом получить ее обратно совершенно изменившейся.