4
Для того, чтобы попасть домой, достаточно было зайти в свободный поезд и назвать номер дома, в котором живёшь, но силы у Алекса были на исходе, а желание лечь прямо на полу с каждым разом казалось ему не таким уж и глупым.
Зайдя в поезд, он из последних сил чётко выкрикнул номер «61» и сразу же отправился по заданному маршруту. Приехал, доковылял до лифта, поднялся на седьмой… Какие-то жалкие метры отделяли его от двери, но глаза совсем перестали подчинятся. Алекса непомерно швыряло из стороны в сторону, словно кораблик в буйствующем море, и только стены, встречающие его тушу, любезно оберегали от падения.
Как правило, на одном этаже находилось квартир восемь-десять, не больше. За всем непомерным разнообразием дверей и номеров, было в этом пресловутом коридоре одно, как было принято считать, животное отличие: на всех дверях, кроме той, что искал Алекс, жёстко по лекалу, висели печати Департамента охраны, гарантирующих безопасность и неприкосновенность обитателей данных квартир.
Где-то щит, где-то меч, где-то череп, реже – орёл – всё это были эмблемы фирм, предоставляющих охрану и сопутствующие услуги. Каждый по-разному был готов платить за качество свою безопасность, поэтому и печати отличались.
В одну из таких дверей пытался войти пьяный Алекс, настойчиво проводя картой-ключом по электронному замку, но он всё никак не хотел поддаваться. А ведь Алекс точно был уверен, что это именно его дверь, и ошибиться он не может, но если бы у него были силы открыть пошире веки, наплывшие на зрачки, то он бы сразу заметил, что это не так.
После, порядка, дюжины неудачных попыток, он начал подозревать неладное: Алекс подсунул карту к самому носу, прищурившись, пытался разобрать, что там написано. И вот цифры с буквами на электронном ключе уже почти выстроились в чёткую линую, как вдруг за его спиной послышались стремительные тяжёлые шаги:
– Куда ломишься? Это не твоя квартира! Свалил отсюда! – жёстко скомандовал грубый, басистый голос.
Алекс хотел было повернуться и высказать этому негодяю всё, что он о нём думает, но не успел он даже спрятать ключ в карман, как почувствовал, что за правую руку его кто-то схватил и крепко сжал. Тут Алекс понял, что не желает иметь с негодяем ни контакта, ни диалога. Он рефлекторно одёрнул руку, но вырваться не получилось. Тогда он резво перекинул голову через плечо, и увидел двух крепких молодых парней в чёрной форме и масках. И тут он понял, что посягнул не на ту дверь…
Нашивка орла у них на груди говорила о том, что это одна из самых жёстких фирм по предоставлению безопасности. Рядовые служащие, самое низшее звено в иерархии сейчас с таким призрением смотрели на него. Алекс не успел опомнится, как ему со всего размаха прилетело резиновой дубинкой по затылку, и он бессознательно свалился на пол, и на этом, казалось бы, его мучения закончены, но от сильных ударов сапогами по спине и рёбрам он быстро очнулся.
– Скотина, ты на кого руку поднял!?! Ты ещё сопротивляться будешь!? – яростно орал первый, отбивая Алексу живот и грудь.
– Лежать, сука! – крикнул второй, на закрывающего лицо и голову Алекса. – Будешь знать, как людей тревожить! – поддержал его напарник, лупя тяжёлыми сапогами по спине.
– Ну всё, – утомившись выдохнул первый, – хватит об него руки марать.
– Так точно! – послушался другой. – Давай закинем это животное домой. Как раз ещё на игру успеваем.
– Успеем-успеем, правда без пива это не дело.
– А как же служба? Тьфу-тьфу-тьфу, – перекрестился второй.
– Да хрен с ней, – весело отмахнулся первый.
– А если опять вызовут?
– Так ты скажи, что руку ушиб – тебя мигом на недельку-другую в санаторий определят, ещё и компенсацию выплатят, – добавил он.
– Не знаю, уже задрался отдыхать, но и работа эта выматывает ни к чёрту. Уже четвёртый вызов за месяц.
– Ничего, нам за это ордена выпишут, – обнадёжил напарник, взяв Алекса за руку. – А ну-ка подсоби, давай-давай, оп! – они подняли его на ноги и потащили в соседнюю дверь.
– Тяжёлый, зараза! – жаловался второй.
– Ничего, в следующий раз подумает, куда он лезет. Какой у него там номер?
– Сейчас… – он поднял ключ-карту Алекса. – Два!
– Это же надо пять и два перепутать, вот осёл!
– А то! Он нам ещё и должен остался за то, что мы его уму-разуму научили, – согласился второй и отворил дверь.
– Держи ровно, – скомандовал первый.
Алекс почувствовал, как в его спину резко врезалось что-то тяжёлое и жёсткое. Сильным ударом бросило вперёд, и Алекс упал, головой встретив пол.
5
Тем временем, пока Алекс без сознания раскорячился на полу, а Лари мирно спал, обнимая подушку, у Хлои случилось непредвиденное событие. Она была вынуждена бросить все свои планы и переключиться на заставшую врасплох трагедию. На помощь спешила подруга, пожертвовавшая сном ради неё.
– Хлоя! Хлоя! Всё в порядке? – запыхавшись, выпалила Сирена, настигнув подругу в молчаливой слабоосвещённой аллее. – Я приехала к тебе сразу, как ты позвонила.
– Да… просто не верится… – обернулась она, в её руках, освещённая искусственным светом, блеснула маленькая таблетка, которую она успешно проглотила.
– Что это? – испуганно посмотрела на неё Сирена, схватив её за плечи.
– Успокоительное, – спокойно произнесла Хлоя, расплывшись в идиотской улыбке.
– Мне очень жаль, что так произошло, правда… ты не заслужила этого всего… – она решила не заканчивать фразу, а вместо этого кинулась к подруге в объятья.
– Всё в порядке… – прижалась к ней Хлоя.
Эмоции чем-то едким были напрочь выведены с её опустошённого лица, должно быть, принятая ею таблетка растворилась на половину, даровав бедняге свободу от негативных эмоций, а стало быть, когда таблетка растворится полностью, наступит лёгкая эйфория, а переживания и негативные мысли благополучно будут разведены активными веществами, оставив только сам факт того или иного события, полностью исключив эмоциональный окрас.
– Как давно умер твой дядя? – жалобно протянула Сирена.
– Пару часов назад, – она взяла подругу за руку, и они вместе не спеша шли по дорожке. – Он был самым близким для меня человеком, а теперь его нет… Поверить не могу… – она мотала пустыми глазами из стороны в сторону, как бы отрицая факт его смерти.
– А как же мама с папой? – с какой-то еле уловимой долькой отвращения спросила Сирена.
– Ты же знаешь: мои родители всё время только требовали от меня того, чего сами за жизнь не смогли, – расстроено покосилась на неё Хлоя. – Они никогда не спрашивали моего мнения, а если я посмела сказать что-нибудь про свободу, про чувства, про счастье, в конце концов!.. Одни запреты. Боже! Как же я была счастлива съехать от них, – она истощённо склонила голову, вглядываясь в текстуру протоптанного песка. – А дядя был не такой, он любил меня и всегда поддерживал, а теперь его не стало…
– Всё, успокойся, – удручённо произнесла Сирена и попыталась обнять её, но подруга не далась, продолжая идти вперёд.
– И самое обидное, – Хлоя совсем не замечала, что происходит вокруг, – что я даже не успела попрощаться с ним.
– Почему?
– Когда я приехала к нему, тетя сказала, что тело уже унесли и я больше его никогда не увижу. Все записи в сети о нём стёрли и поместили в QR-код, который тётя только-только вложила в альбом к остальным умершим родственникам… Эх, домашнее кладбище с верхней полки… Вот так, – тяжело выдохнула она, – от моего живого, самого лучшего дяди остался жалкий, бездушный клочок бумаги.
– Оу, – растерянно вздохнула она, – я думаю, он сейчас в лучшем мире.
– В таком случае, в этом мире всё должно быть, как здесь…
Хлоя нелепо улыбнулась, всматриваясь в мелодичное спокойствие сонной аллеи, которая своей безмятежностью вытесняла всю плесень из головы, оставляя в ней только невозмутимое безмолвие.
– Мы здесь часто проводили время вместе. Мне было не важно, где мы находились, мне нравилось везде, где был мой любимый дядя, а ему это место было ближе всего. Он говорил, что здесь ему спокойно, хорошо. Это место успело стать для нас раем… а теперь только для него, – она скрестила руки на груди и устремила взгляд в тёмное полотно, на котором только-только проступали мерцающие огоньки.
– Печально, – протянула Сирена и поспешила обнять подругу. – Я знаю, теперь это будет нашим с тобой местом.
