Флотская история Шанхая
Раньеро Дзофф 3
Эрнст Вебер 4
Раньеро Дзофф 5
Эрнст Вебер 5
Раньеро Дзофф 6
Эрнст Вебер 7
Раньеро Дзофф 11
Эрнст Вебер 12
Раньеро Дзофф 13
Эрнст Вебер 13
Раньеро Дзофф 15
Эрнст Вебер 15
Раньеро Дзофф 17
Эрнст Вебер 18
Раньеро Дзофф 19
Эрнст Вебер 20
Раньеро Дзофф 21
Эрнст Вебер 22
Раньеро Дзофф 23
Эрнст Вебер 23
Раньеро Дзофф 25
Эрнст Вебер 26
Раньеро Дзофф 29
Эрнст Вебер 30
Раньеро Дзофф 32
Эрнст Вебер 33
Раньеро Дзофф 34
Эрнст Вебер 36
Раньеро Дзофф 37
Эрнст Вебер 38
Раньеро Дзофф 40
Эрнст Вебер 41
Раньеро Дзофф 48
Эрнст Вебер 51
Раньеро Дзофф 54
Эрнст Вебер 57
Раньеро Дзофф 62
Эрнст Вебер 63
Раньеро Дзофф 69
Эрнст Вебер 72
Раньеро Дзофф 78
Эрнст Вебер 80
Раньеро Дзофф 83
Эрнст Вебер 85
Раньеро Дзофф 95
Эрнст Вебер 97
Раньеро Дзофф 104
Эрнст Вебер 106
Раньеро Дзофф 113
Эрнст Вебер 118
Раньеро Дзофф 129
Эрнст Вебер 130
Раньеро Дзофф 142
Эрнст Вебер 144
Раньеро Дзофф 161
Эрнст Вебер 166
Раньеро Дзофф 180
Эрнст Вебер 182
Раньеро Дзофф 187
Эрнст Вебер 190
Раньеро Дзофф
Шанхайская база ОВМС слыла странным местом. С одной стороны, её гарнизон был сильным и разносторонним – сколько бы дали хоть за одно из этих качеств Бейра, Монтевидео или даже Гибралтар! Но с другой – гарнизон был настолько сильно разносторонним, что нормально командовать им не удавалось пока никому. Адмиралы менялись, словно перчатки – и сегодня как раз прилетал ещё один. На лётном поле стояли трое канмусу: длинный темноволосый итальянец в кепке и спортивном костюме, столь же длинный блондин-очкарик в непромокаемом плаще, а между ними – маленькая стеснительная девушка в чёрном плаще.
– У Гориции плохой день, – обеспокоенно оглянувшись, тихо сказал итальянец.
– Тем лучше – меньше бродит по базе и всех пугает, – отрезал очкарик.
– А почему вообще все её так боятся? – недоумённо спросила девушка. – В конце концов, она наш флагман – и очень надёжный…
Итальянец – гидроавианосец Джузеппе Миралья – мог бы многое рассказать о Гориции. Потому что помимо двух метров роста и центнера веса, огромного боевого опыта и разбитой психики тяжёлый крейсер могла "похвастаться" тем, что хронически не выносила соотечественников. И Миралья, видя хотя бы тень Гориции, сжимался, словно пружина…
Но обсуждение тонувшего в собственной депрессии флагмана пришлось отложить на потом. Потому что лёгкий бизнес-джет сначала показался в небе в виде точки, а затем снизился, выпустил шасси и коснулся ими земли, всё увеличиваясь при этом в размерах.
Наконец самолёт остановился, и канмусу приготовились увидеть своего нового командующего…
Новая база. Новые лица, новые подчинённые. Всё новое. И впервые серьёзная должность адмирала, а не второстепенного командующего. Котоми очень волновалась, глядя из окна на место, к которому они подлетали. На коленях у неё была какая-то книга, которую она читала в полёте, а сейчас забыла. Голова была полна разных мыслей и предвкушений. Она, разумеется, успела ознакомиться с делами своих подчинённых, которые ей выслали через интернет. Да и дела базы были для неё не секретом. Одно из тех мест, куда забрасывают всех подряд, кто не прижился на остальных базах. Таких, как нелюдимый Лютцов, неприжившиеся линкоры или такие пропащие случаи, как местный флагман, Гориция. Но для Котоми Тамаи не было пропащих случаев. Все они были для девушки родными и важными. И, если она стала адмиралом с таким флагманом, она постарается, в первую очередь, помочь этой бедной девушке, а не выжимать из неё последние соки. Котоми была адмиралом от обороны, который заботился о сохранении сил флота, а не о том, чтобы добиваться кровавых побед. Какой толк в победе, если после неё никого не останется? А силы флота в любом, даже самом тихом, районе могут внезапно пригодится. Она была решительно настроена поладить со своими новыми подчинёнными и позаботиться о них.
Самолёт сел, и девушка, прибрав книгу в дипломат, вышла на взлётную полосу, где её уже встречали. Она обвела взглядом присутствующих. К её удивлению, флагмана, Гориции, тут не было. Котоми не стала делать поспешных выводов об этом отсутствии. Причины она обязательно узнает и соответственно отреагирует. А пока надо представиться перед встречающими.
– Добрый день, меня зовут Котоми Тамаи. Я новый адмирал этой базы. Приятно познакомится, – она поклонилась, придерживая фуражку одной рукой. Потом поправила очки. – Я так понимаю, тут не очень уютно, да и вы наверняка замёрзли, ожидая меня. Пройдём в здание командования.
Раньеро Дзофф
Канмусу взяли под козырёк.
– Гидроавианосец Джузеппе Миралья, представитель от кораблей при командовании, – отрекомендовался итальянец. – Добро пожаловать в Шанхай, мэм.
– Лидер эсминцев Кеппель, – сухо представился блондин-очкарик.
– Тяжёлый крейсер Адмирал Шеер, – несколько опасливо проговорила девушка.
По дороге к штабу – а он почему-то располагался довольно далеко от лётного поля – Миралья, Кеппель и Шеер вводили адмирала Котоми в курс дела, рассказывая и показывая то жилые корпуса, то крытый полигон, то мастерские…
– Вот эта девушка в пончо – плавмастерская Вулкан, – сообщил Миралья. – Она так и живёт в мастерской. Терпеть не может толп и почти ни с кем не разговаривает.
– Кстати, а что с Горицией? – спросила Котоми, вспомнив об отсутствующем флагмане. Миралья в ответ лишь молча поёжился.
– У Гориции временами тяжёлая апатия, – пояснил Кеппель. – В плохие дни
– как сегодня – она едва ходит. Психологи пытаются держать её на ногах, но выходить в бой ей всё труднее. Командовать она уже почти не способна…
Мимо прошёл человек.. с двуручной секирой за плечами. Отдав честь Котоми, он как ни в чё не бывало направился дальше.
– Вяйнемёйнен, – Миралья наконец обрёл дар речи. – Совершенно бесстрашный. Он этим топором зарубил Ру-класс! После полугода в госпитале попал к нам. Всё ждёт боя…
– Да, мэм, – добавила Шеер. – В нашем гарнизоне, кажется, можно найти кого угодно – уверена, вам понравится!
В справедливости слов рейдера адмирал Котоми смогла убедиться, уже сидя в кабинете командующего и читая личные дела. Минный заградитель… Бразильский линкор… Альбинос-крейсер ПВО… У половины проблемы с психикой – и тут, как гигантский торт на вишенке, всё та же Гориция. И из всего этого винегрета предстояло создать боеспособную флотилию!
Эрнст Вебер
"Наверное, работы будет очень много. Первые пару недель я бы занялась подготовкой личного состава к походам и боям, а службу бы несли те, кто могут". Котоми прошла в свой кабинет и попыталась ощутить себя тут. От бывшего адмирала тут уже ничего не было, поэтому ей требовалось наполнить это место жизнью. Тут были самые разные личности, и ей, Котоми Тамаи, доверили объединить их и создать боеспособное соединение.
Когда они вчетвером остались в кабинете, Котоми предложила своим подчинённым сесть.
– Я бы хотела сделать несколько назначений уже сегодня, – проговорила она. – Мне нужен секретарь. Миралья, я думаю, Вы подойдёте под эту должность. Раз Вы уже представитель канмусу при адмирале, я думаю, большой разницы в Вашем положении не будет. И первым Вашим заданием будет составление для меня списка всех, кто имеет проблемы с психическим и физическим здоровьем. Второе, что мне будет нужно – список тех, кто готов отправляться в море. Сейчас этот регион стабилен, поэтому я займусь восстановлением боеспособности сил флота. Гориции и других, кому требуется помощь. Сразу скажу. Мне не нужна от вас только победа или стопроцентный результат. Я хочу, чтобы из похода вернулись все. И сделать это мы сможем только тогда, когда все будут готовы. Сегодня, чуть позже, я хочу лично навестить Горицию и, возможно, кого-то ещё, кому требуется помощь. Я так понимаю, прошлый адмирал халатно относился к здоровью людей. Я не в первый раз встречаюсь с таким подходом. Но я прибыла сюда, чтобы изменять ситуацию. Я очень надеюсь на сотрудничество с вами и вашу помощь.
Раньеро Дзофф
– В списке нет надобности, мэм, – горько улыбнулся Миралья. – Я помню всех наизусть…
Первым номером, разумеется, шла Гориция.
– Она почти год была самым крупным кораблём здесь, – сообщил Кеппель.
– Ваш предшественник положил много сил на то, чтобы её заменить. Месяц назад наконец прибыли линкоры…
– Да, вот только саму Горицию даже в госпиталь не устроили… – добавил Миралья. – По-моему, на Центральной Базе просто ждут, пока она застрелится…
Итальянец осёкся – всё же с командованием так не говорят. А затем перешёл к остальным пунктам – благо их было не очень много…
Номер два – лёгкий крейсер Глостер.
– Храбрец, герой нескольких битв – но в Персидском заливе попал под авианалёт и едва выжил. На Маврикии отказался выходить в море без прикрытия с воздуха. Только из-за прошлых заслуг его вместо штрафбазы перевели сюда… У нас сильные авианосцы, так что Глостеру здесь должно быть хорошо. Но боевой дух, как вы понимаете, висит на волоске. Любое поражение – и он сломается.
Номер три – линкор Барэм.
– Как вы понимаете, нам присылали тех линкоров, от кого другие базы хотели избавиться. Конкретно Барэм почти сломался. Ему несколько не повезло с местами службы – везде он видел либо поражения, либо бессмысленные жертвы. Ко всему прочему, у Барэма старый медленный модуль, не способный держаться в строю с более современными линкорами. Он просто не успевал в бой либо оставался один под атаками противника…В результате он просто разочаровался и в ОВМС, и в войне с Глубинными, и в себе.
Номер четвёртый…
– Это Джипси, мэм, – взял слово Кеппель. – Эсминец Джипси. Хороший боец, но при этом до крайности неудачлива – в Дакаре её звали "Джинкси". То модуль испортится, то в районе операции шторм. А однажды при одиночном переходе по безопасному району наткнулась на ударную группировку Глубинных… Итог – крайняя неуверенность в себе. Уже шутит, что в бою её торпеды утопят кого-то из своих. Дурной знак, на мой взгляд…
– Все, кроме Гориции, как мне кажется, готовы отправляться в море, – заключил Миралья. – Однако я не знаю, каково состояние модулей и насколько мы обеспечены запчастями. Из-за того, что ваш предшественник больше времени провёл на ЦБ, чем здесь, техники давно не отчитывались об этом. Вам лучше запросить их или плавмастерскую Вулкан.
Ни Миралья, ни Кеппель не заметили, как исчезла Шеер. Помимо природной скромности она обладала способностью любого хорошего рейдера: незаметно пропадать и столь же незаметно появляться.
– Разрешите идти? – осведомился Миралья у Котоми. Получив разрешение, он попрощался с Кеппелем и вышел.
Первое впечатление от новой командующей было всецело положительным. Однако Миралья, в отличие от многих канмусу, вообще был оптимистом и почти в любом человеке видел в первую очередь хорошее. Сам гидроавианосец это знал, а потому не очень доверял своим первым впечатлениям. Поживём – увидим…
А пока Миралья быстрым шагом направлялся в спортзал. Нет, не для занятий, а чтобы найти там плавмастерскую Вулкан. В это время дня она всегда занималась тяжёлой атлетикой. Да, хрупкая маленькая Вулкан раз в два дня поднимала штангу и прочее тяжёлое железо… Причина главным образом состояла в том, что из-за количества оборудования модуль плавмастерской был размером едва ли не больше её самой. И даже чтобы просто выходить в море, Вулкан была вынуждена заняться тяжёлой атлетикой.
Вот и сейчас невероятно предсказуемая и постоянная плавмастерская была там, где ей и полагалось – в тренажёрном зале, на скамье под штангой. Миралье пришлось подождать, пока Вулкан закончит упражнение и встанет.
– Лотта, у нас новый адмирал, – обратился он к плавмастерской, пока та пила воду. По непонятной причине никто, кроме адмиралов, не обращался к Вулкан по названию корабля – все предпочитали её настоящее имя. Редкий для канмусу случай, ничего не скажешь…
– Знаю, – выдохнула Лотта. Она всегда была немногословна.Миралья знал это и говорил как можно короче:
– Адмирал Котоми требует отчётов о техническом состоянии модулей.
– Ясно. После обеда составлю. Но твои самолёты так и не привезли.
Миралья при вместимости ангара в двадцать самолётов отличался поразительной "всеядностью". И если уж у него возникли проблемы с авиагруппой – что-то в снабжении базы было серьёзно не так… Котоми однозначно должна была узнать об этом как можно скорее.
– Спасибо, Лотта. Техники, надеюсь, у себя?
– Не знаю, – пожала плечами Вулкан. И направилась к скамье, давая понять, что разговор окончен.
Эрнст Вебер
Гориция сидела в своей комнате за столом и курила. Курила дымно, курила без всякого вкуса. Она давно уже не чувствовала вкуса. Хотя кофе и табак всё ещё радовали её. Она смотрела в окно на серую, безрадостную погоду и ветер из раскрытой форточки слегка трепал её волосы. В последнее время она часто смотрела в окно. Вся её жизнь была лишь отголоском того, что она видела за окном. Пробегающие военные, облака, плац, где-то далеко море. Отсюда оно кажется совсем беззлобным и даже ручным, но она знает, какое оно может быть жестокое и беспощадное. Не стоит обманываться этими милыми барашками на гребнях волн. Она затянулась и запрокинула голову, медленно выпуская дым из прокуренных лёгких. В комнате дымно, если бы не раскрытая форточка, тут было бы вообще не продохнуть.
Где-то за дверью слышны шаги, по общежитию ходят люди, они что-то делают, живут какой-то жизнью. Её жизнь теперь вся здесь. Кто-то приносит ей еду, иногда она выходит за сигарами, но не больше. Её жизнь замерла в какой-то судороге и никак не может вернуться в нормальное положение, но ей всё равно. Она будет курить и смотреть в окно.
Тишину прерывает тихий, осторожный стук в дверь. Словно кто-то боится побеспокоить её. Стук раздаётся несколько раз, но Гориция не отвечает. Ей нет дела до посетителей, кому надо, те сами войдут, дверь не заперта.
– Гориция, я вхожу, – голос. Он незнакомый. Она его раньше не слышала. Женский. Приятный и мягкий, наверное, там за дверью кто-то молодой с таким нежным голоском. Может, кто-то новенький. Но разве нет мест лучше, чтобы идти? Зачем идти к Гориции? Чего от неё надо? Ладно, пусть входит, а там посмотрим. Всё равно она долго тут не пробудет из-за дыма. Дверь открылась, и на пороге предстала девушка странного вида. Кажется, совсем юная, без какой-то определённой формы. Гориция точно её не видела. Хотя, могла и забыть. Она уже давно забывает лица и образы тех, кто живёт рядом с ней. Память становится всё хуже.
– Здравствуй, Гориция, – девушка кланяется, пребывая в лёгком замешательстве из-за дыма и царящего тут полумрака. – Меня зовут Котоми Тамаи. Я хотела поговорить с тобой.
– Чего тебе надо? – грубо бросает девушка с сигаретой, поворачиваясь к гостье.
– Поговорить. Я хотела с тобой познакомиться, раз мы теперь на этой базе служим.
– Откуда ты знаешь про меня? Я не помню твоего лица, – с дымной пеленой на глазах бормочет Гориция, пока девушка ставит себе стул и садится перед ней.
– Ты меня и не знаешь. Но мы с тобой будем служить на этой базе. И я хочу, чтобы у нас установились хорошие, доверительные отношения.
– Тебя приписали ко мне? Чего это им взбрело в голову? – пространно бросает Гориция, глядя на девушку. Очки, аккуратная причёска, милое личико, аккуратная одежда. Такой место в библиотеке, а не в море. И до чего же ей теперь не повезло быть с ней. Утопится, а на совести будет ещё одна потеря. К ним так и не привыкаешь, а когда гибнут такие вот милые девочки, паршивее всего. Они гибнут пронзительно и совершенно бесславно. Их громкие крики разносятся над водой чайками. С тех пор Гори ненавидит чаек.
– Давай поговорим о тебе, – предлагает Котоми. – Я знаю, что ты плохо себя чувствуешь. Тебе, наверное, очень трудно сейчас. Я бы хотела тебе помочь, но не знаю, как. Расскажи, тебе помогают на базе?
– Пф, – Гориция морщится. – Я не больная, между прочим! Может быть я и уродина, но я не сумасшедшая!
– Ты не уродина, – пытается заверить Горицию Котоми. – Я видела людей с большими шрамами, но они не считали себя уродами. Они говорили, что внешность – это не главное и по ней судят лишь глупцы. Я понимаю, – мягко кивает гостья. – Но нам всем иногда требуется помощь. Даже самым сильным из нас. Ты не думаешь, что у тебя такой период сейчас?
Кажется, Горицию начинает злить эта добродушная девчонка. Чего она лезет? Пришла и представилась, служат вместе, чего ещё надо-то? Гориция сидит, развалившись на стуле и пускает струйки дыма в потолок. Она ничего не говорит. Ей обидно, что она не может не обнажить себя перед этой девушкой. Это мягкое движение, которое та проводит обнажает душевные раны. А Гориция дала себя обещание, что не будет проявлять слабость. Хотя у неё уже нет сил. Она не может плакать. Поэтому она смеётся. Она смеётся прерывисто и кашляя, словно стонет. Путь это отпугнёт эту неразумную девчонку, пусть она обидится, не поймёт, убежит. Так легче, так проще.
Котоми смотрит за истерикой Гориции, и всё внутри молодой девушки сжимается от боли. Один писатель сказал: «Иногда человек смеётся только потому, что внутри больше нет места для слёз» Что она может? Она не может отправить её на лечение, она не может облегчить её страдания. Тот же писатель сказал и другую фразу: «Иногда, всё, что мы можем сделать для человека – это просто поприсутствовать». Котоми медленно поднимается со своего места и подходит к женщине, заливающейся истерическим смехом. Аккуратно и с материнской нежностью она берёт её голову в свои руки и прижимает к себе.
Гориция захлёбывается беззвучным стоном, а потом из её глаз начинают течь слёзы. Она очень странно плачет. Её голова запрокинута высоко к потолку, рот раскрыт и перекошен, а из зажмуренных глаз по вискам стекают слёзы. Ещё никогда Котоми не видела такого страшного зрелища плача. Такого безысходного и такого обречённого. Гориция закрыла глаза, потому что хотела не смотреть на себя и на мир сквозь слёзы. Котоми стоит над ней и гладит по длинным светлым волосам. Если бы не шрамы, какой удивительно красивой была бы Гориция с её прекрасными волосами и светлой кожей.
Спустя несколько минут, Гориция опускает голову и утирает слёзы рукавом. Странное чувство у неё на душе. Ей не противно. Ей легче. Ей по-настоящему легче. Она может смотреть на Котоми и чувствует благодарность, она понимает, что теперь многим обязана этой странной девчушке. Она не знает, как это выразить и что говорят в таких случаях, поэтому она просто берёт со стола чашку с остывшим кофе и залпом выпивает её. Котоми Тамаи, между тем, садится на своё место. На её лице сосредоточенное и внимательное выражение. Она обдумывает, что, в связи с этим, она может сделать для Гориции. Её учили оказывать психологическую помощь канмусу, поэтому она сама может взяться за бедную женщину. Наверное, это будет лучшим выходом в текущей ситуации. Конечно, это означает ещё одно большое, важное дело, но она – адмирал. Она решила, что позаботиться обо всех, кто есть на этой базе. И она будет следовать этому курсу и дальше, как бы сложно это ни было. Гориция снова молчит. Она ничего не может сказать и ждёт, что это сделает Котоми.
– Ты давно ела? – интересуется та.
– Не помню.
– Сходи в столовую и поешь. Тебе это должно пойти на пользу. Не забывай про еду и не налегай на сигареты. Это будет намного лучше.
– Хорошо, – хрипло отвечает Гориция, глядя в пустоту. В её душе сейчас легко и пусто. Никакие горести и беды сейчас не тревожа её. Там прошла такая сильная буря, что теперь любое волнение кажется освежающим ветерком. Она совсем не против поесть, попить и даже прогуляться по улице, приведя себя в порядок.
– Вот и славно. Завтра я жду тебя у себя в кабинете.
– В кабинете? – канмусу даже выгнула бровь от удивления.
– Тебе не сказали? Я – новый адмирал этой базы, – довольно просто поясняет Котоми с улыбкой. – С сегодняшнего дня я буду заботиться о тебе и о других, кого сюда занесла судьба.
– Вот как, – ошарашенная Гориция даже не знает, что сказать. Совсем не таким она представляла себе адмирала. Она никогда бы не подумала, что адмирал может прийти без формы и просто поговорить, погладить по голове и выслушать все страдания души. Она-то подумала, что говорит с такой же канмусу, которая будет служить с ней в группе. В каком-то смысле всё так, они будут служить бок о бок, но совсем в разных чинах и званиях.
– Я надеюсь, тот факт, что я адмирал, не испортит наши отношения, – продолжала девушка. – Я хочу позаботиться о тебе.
– Как скажете, – махнула рукой канмусу.
– Что ж, значит, завтра в десять утра я жду тебя в кабинете. Мы поговорим о тебе ещё немного, – Котоми поднялась со стула и поставила его на прежнее место. После этого она попрощалась и вышла из комнаты, оставив Горицию наедине со своими мыслями. Та же пошла в душевую комнату и стала умываться, готовясь к походу из комнаты в столовую. Может быть сегодня можно даже прогуляться по парку базы.
Котоми оказалась за дверью комнаты.
– Благослови Вас Господь, Адмирал, – раздался тихий голос рядом. Возле двери стояла Шеер. На этот раз она была без плаща в одеянии монахини. – Даже я не могла добиться такого в разговоре с Горицией.
– Святая Сестра позволила себе подслушивать? – с подозрением посмотрела на неё адмирал.
– Ни в коем случае, леди адмирал, – совершенно спокойно ответила Шеер. – Ваш разговор остался тайной даже для меня.
– Но хорошо, что я встретила тебя, – заметила Котоми. – Мне интересно, есть ли на базе церковь, и в каком она состоянии.
– Конечно, у нас есть небольшое католическое святилище. Но у нас нет постоянного капеллана.
– А как же ты, сестра?
– Нет никаких распоряжений о том, чтобы меня назначали на эту должность, – всё тем же совершенно спокойным, мелодичным голосом отвечала девушка. – Но нет и никаких ограничений к этому.
– Ты – Адмирал Шеер. Вместе со своим братом Лютцовым, ты являешься рейдером, приписанным к базе, так?
– Всё именно так, как Вы и говорите, Адмирал, – они шли по коридору общежития. В сторону кабинета Котоми.
– Тогда я хочу назначить тебя капелланом Шанхайской базы. И я хочу, чтобы ты постаралась оказывать духовную и психологическую поддержку всем нуждающимся. Все должны знать, что, если не Господь, то люди окажут им помощь в их жизни.