– Я поняла. Потому оставайся Тали, если хочешь. И Крииту не скажу. В конце концов, это точно не играет роли под вашим покрывалом.
– Спасибо.
– Не благодари, Тали. Я считаю тебя пустой и глупой, но вижу в тебе внутреннюю силу. Делай что хочешь, раз это позволяет тебе смириться. И от меня проси – помогу, если в силах. Этот мир любит сильных. И я их люблю.
Странное тянущее чувство в душе. Бесы омерзительны по своей природе. И если бы я была в силах, то прямо этой ночью перебила бы весь лагерь – рука бы не дрогнула. Но есть в них что-то такое, что вызывает отклик. И потому душа тянется в разные стороны. Больно.
Глава 7. Странности страсти
Однако когда стемнело, и я поплелась к центральной палатке, то застала там старика-шамана, препирающегося с Криитом:
– Жрица? А если все жрицы чисты и так красивы? Где находится ее храм?
– Не знаю, уважаемый Дотлаак. Мы взяли ее не в храме, она сама прибежала к нам.
Я замерла в отдалении и прислушалась.
– Тогда отдай ее мне! В твоей женщине нет магии, но что-то с ней не так – я нутром чую, что жертва не пройдет напрасно.
– Успокойся, Дотлаак. У нас с ней любовь. Как же я тебе ее отдам?
– Вот сейчас ты врешь, Криит! Страсть есть, любви нет. Жадничаешь! Возьми себе другую! Или давай отыщем храм. Давай хотя бы выведаем у нее место?
Криит смотрел на меня, но не звал. Я решила, что мою судьбу без меня решать некрасиво, подошла и произнесла твердо:
– Даже если будете пытать, не скажу, где храм.
– А вот сейчас она не врет… – задумчиво выдавил шаман. – Не скажет… хоть на части разрежем.
Тут он угадал – не смогу, даже если б захотела. На этот раз его проницательность сыграла на руку.
– Клянусь перерождением, что-то с тобой не так! Возможно, твоя богиня и впрямь существует… она как будто внутри тебя сидит! Мой привычный мир рухнет, если я допущу такую мысль, – он снова повернулся к Крииту и заговорил более заискивающим тоном. – Отдай ее. Обещаю, что постараюсь не убить! Я потом верну!
Забеспокоившись, я ответила сама:
– Нет, уважаемый Дотлаак. Я не тебе служу – Крииту. И хочу, чтобы он взял меня, снова, как свою женщину.
Криит усмехнулся, взял меня за руку и протолкнул в палатку:
– Ты ее слышал. И меня слышал, что намного важнее.
– Слышал, сын вождя. И она снова врет. Она не хочет служить тебе. Помяни мое слово – эта женщина принесет тебе погибель.
– Иди, шаман, отдохни. Твоя мудрость понадобится нам завтра.
Когда Криит вошел в палатку, я шагнула к нему:
– Спасибо, сын вождя, что не отдал меня. Мое тело слишком слабое, чтобы перенести пытки.
Он улыбнулся:
– Разве я мог думать о чем-то еще после твоих признаний? Которые снова оказались ложью.
Спорить с очевидным бессмысленно:
– А чему ты удивлен? Да, я не хочу тебе служить, но готова подчиняться.
– И хочешь, чтобы я взял тебя? – припомнил он. При этом глаза прищурились, словно Криит едва сдерживал смех.
Однозначного ответа на этот вопрос не было. Он вызывал во мне пылающую ненависть, но вчера ночью я ощутила внутри другой огонь. Если вопрос в том, готова ли я повторить это ощущение, то… я не против. Но шамана тут не было, потому я могла сильно преувеличить:
– Хочу.
Он притянул меня к себе, а я приоткрыла рот, ожидая поцелуя. Но он только рассмеялся тихо:
– Вообще-то, стало легче, когда я понял, что ты кажешься странной не только мне. Каким именем мне называть тебя, если предыдущее было враньем?
– Тали.
– Я буду звать тебя Синей Жемчужиной. А когда ты откроешь свое имя, буду уверен, что твое «хочу» настоящее.
– Договорились, – я почему-то не смогла сдержать ответной улыбки. – Но я почти на самом деле хочу твоего поцелуя. В это веришь?
– Да, – он смотрел на мои губы. – Но сегодня ты дала обещание, помнишь?
Он надавил на мои плечи, заставляя опуститься на колени. Мое обещание… Я заставила себя успокоиться, теперь уже поздно метаться в отчаянии. Сама развязала веревку на штанах и спустила их вниз. Член не был возбужден и в такой близости выглядел крайне неприятно. Я поморщилась, но взяла его рукой. Зажмурилась и направила себе в рот. Ведь он хотел этого?
Случайно коснулась головки языком, и он от этого немного напрягся. Но я заставила себя не отстраниться.
– Ну же!
И он толкнулся глубже. Я не очень понимала, что нужно делать – вся сила воли уходила только на то, чтобы не отшатнуться. Возможно, Криит понял мою неумелость, потому что заговорил намного тише и мягче:
– Оближи сначала языком.
Облизать? Да счастливице жрице очень повезло, что она умерла до этого момента! Но я попыталась делать, как он приказывает. Язык вместе с жемчужиной обвел головку, прошел дальше. Член во рту разбухал, но я заставляла себя продолжать.
– Не сжимай зубы, – голос стал немного другим, но по-прежнему мягким. – А то сделаешь из меня самую некрасивую женщину на свете. Еще раз, по самому концу, чуть с большим нажимом. Не бойся ты так, в этом нет ничего ужасного.
Я снова вернулась к головке, и ощутила непривычный привкус во рту – противно. Но он прав, к настоящим ужасам это не имеет отношения. Просто неприятно и унизительно.
Член наливался силой, разрастался, я губами ощущала, как на стволе вздуваются венки, но продолжала водить языком по гладкой части. Он вдруг толкнулся в меня, я замерла. Криит положил ладони мне на голову, но не давил. Кажется, поняла, чего он хочет – чтобы я сама насаживалась ртом. Попробовала это сделать.
– Теперь так, да. Пока не выплеснется семя.
Я начала двигаться, погружая член в рот глубже, сначала рвано и неловко, но он слабо толкался, помогая мне найти нужный темп. Член стал огромен, он не помещался полностью. Я ощущала языком его возбуждение… и это странным образом волновало. Криит как будто брал меня, но не так, как это принято. И тем не менее ему нравилось. Он сдерживался, чтобы не начать вдалбливаться в меня на всю длину, я это ощущала по напряжению в его ладонях. И потому сама старалась двигаться быстрее и резче, чтобы ему не пришлось меня подгонять.
Возбуждение оказалось очень странной вещью. Вчера я испытывала нечто подобное, но тогда он входил в меня – это хотя бы можно объяснить. Теперь же я чувствовала томление внизу только от ощущения его страсти. Будто это чувство в нем настолько сильно, что распространяется и на меня, заражает. Я не останавливалась, наслаждаясь его растущим возбуждением, на которое реагировало и мое тело. Член вдруг будто сжался, и в рот мне ударила струя.
