Под покровом Богородицы. Мир чудотворных икон

В обители Божией Матери

Первый раз в Печоры мы с друзьями попали, можно сказать, почти случайно: в жизни моей лучшей подруги возникли проблемы, которые, с ее точки зрения, мог помочь разрешить только священник, старец. Старчество, некогда столь распространенное на Руси, сегодня постепенно сходит на нет, и настоящих старцев – провидцев, молитвенников – в России почти не осталось. В Псково-Печерском же монастыре принимает паломников отец Иоанн Крестьянкин, слава о духовном даре которого много десятилетий идет по стране.

Так вот, однажды вечером, вычитав в «Справочнике православных монастырей», как проехать в Печоры, мы сели в машину и отправились в путь. Осень в тот год стояла холодная, ранняя, и уже в начале октября иней сковывал землю, тонким ледком покрывал по ночам лужи. Мы приехали в Печоры часов в 6 утра. Маленький городок спал, поеживаясь от холода, но монастырские ворота уже были открыты. Мы нерешительно (до этого в монастырях бывать не доводилось) вошли в сосредоточенную тишину монастыря. Друзья отправились «на разведку», а я осталась стоять возле Михайловского собора – в верхней часть обители, откуда открывался вид нижней монастырской части, расположенной словно в большой чаше. Там, внизу, на куполах храмов светились в темноте золотые звезды; переплетались засыпанные золотыми осенними листьями тропинки, в легком тумане над оврагами висели мостики… Отзвонил и замолк колокол, и снова стало тихо, тихо так, словно весь «большой мир» остался за воротами монастыря…

Мимо прошли два монаха, их черные мантии и клобуки сливались с сумраком осеннего утра. Ветер донес обрывок их разговора:

– …Что говорить, здесь Матушка хозяйка, а мы – лишь слуги Ее…

Они говорили о Богородице так, словно Она – рядом.

Спустя много месяцев, когда поездки в Печоры стали для меня делом привычным, я поняла, что братия – каждый монах – всей душой ощущает эту свою сопричастность к Ней. Для них Пресвятая Дева – действительно Матушка. Заступница в скорбях, Помощница во всех делах. Они живут под Ее покровом, и каждый вечер, когда кончается служба, братия выстраивается в каре посреди храма, чтобы до утра попрощаться со своей Матушкой. Свет в храме гаснет, остаются гореть только лампады и свечи; и строгий монашеский хор начинает ежевечерний разговор: «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево, молитв наших не отвергни в скорбех, но от бед избави нас, Едина Чистая и Благословенная!»… И вот уже они идут к Богородичной иконе, а над храмом звучит высокий голос монаха Харалампия: «Царице моя преблагая, Надеждо моя Богородице…» – и тихонечко вторят отцу Харалампию послушники и паломники. Удивительно красивая молитва, ею заканчивается каждый день в Печорах. «Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякого зла Честным твоим омофором!» – трижды повторяется эта строфа, и храм начинает пустеть. Монастырский день окончен. А перед сном в послушнической келье кто-нибудь обязательно скажет: «Матушка Богородица, сохрани нас в ночи от всякого зла!»

И легко, спокойно спится в Печорах под покровом Богородицы, и веришь, что ничего плохого с тобой просто не может случиться, пока над тобою – Ее омофор.

Что ж, все верно: Она здесь хозяйка, а мы – лишь слуги Ее…

Библейская история

Родилась Мария от престарелых родителей Иоакима и Анны в маленьком городке Назарете. Иоаким происходил из колена Иудина, царского племени, Анна была младшею дочерью священника от племени Аронова.

Вся их жизнь была проникнута любовью к Богу и милосердием к ближним. Они были счастливы, но не было у них детей. А бесчадие по понятиям того времени считалось тяжким наказанием Божиим.

Прошло 50 лет их жизни в браке, а детей у них так и не было. По закону, поддерживаемому фарисеями, Иоаким имел право требовать развода из-за того, что жена не может родить ему ребенка. Но Иоаким любил и почитал жену свою Анну и не хотел разлучиться с нею.

В великие праздники они обычно ходили в Иерусалим. И вот однажды пришел Иоаким в храм, чтобы вместе с другими своими соотечественниками принести жертву в честь праздника; но архиерей отверг приношение Иоакима, сказав ему: «Господь из-за каких-то тайных грехов твоих отнял от тебя Свое благословение». Стоящие рядом люди поддержали его: «Непозволительно тебе приносить с нами дары твои, ибо ты не сотворил семени во Израиле».

Горько было Иоакиму слышать такие слова. Он не стал возвращаться домой, ушел в пустыню. Сорок дней и сорок ночей праведный старец плакал, постился и молился, взывая к Богу, чтобы даровано было ему чадо в старости…

В то же время, узнав об оскорблении, нанесенном ее мужу, плакала и Анна дома. Она плакала и молилась. Молилась с непоколебимою верою, что невозможное по человеческим меркам Бог сделает возможным. И вот, подняв глаза к небу в молитве, она увидала среди ветвей лаврового дерева гнездо с неоперившимися еще птенцами. Еще горше стало Анне. «Горе мне, одинокой, – говорила она, – все в мире утешаются детьми: и птицы небесные и звери земные плодородны у Тебя, Господи, и земля приносит вовремя плоды свои, и все благословляют Тебя! Одна я как степь безводная, без жизни и растительности! Воззри на меня, Господи, и услыши молитву мою!»

Тогда явился пред нею ангел Господень и сказал: «Анна! Господь услышал молитвы твои, и ты родишь чадо, и о семени твоем благословятся все роды земные. Имя твоей дочери да будет Мария, ею дастся спасение всему миру». Ангел повелел Анне идти в Иерусалим, предсказав, что мужа своего она встретит у Золотых ворот.

Анна воскликнула: «Жив Господь Бог мой! Если будет у меня дочь, отдам ее на служение Богу, и пусть она служит Ему день и ночь, восхваляя святое имя Его». И, произнеся этот обет, она поспешила в Иерусалим.

Ангел Божий явился и праведному Иоакиму, стоявшему на молитве в пустыне, и сказал: «Господь принял твои молитвы: жена твоя родит тебе дочь, о которой все будут радоваться. Иди в Иерусалим и там у Золотых ворот найдешь жену твою, которой я возвестил это».

Они встретились; вместе принесли благодарственные жертвы в храме Божием, вместе возвратились домой, с твердой верою, что все сказанное ангелом сбудется.

И вот Пресвятая Дева Мария родилась, обещанное свершилось. Ведь каждый в глубине своей души знает, уверен: «Что невозможно человеку, возможно Богу…»

Житейская история

Когда мне исполнилось 22, мы с мужем ждали нашего первенца. В новогоднюю ночь мы придумали ему имя – Артемка. Мы, как любые счастливые молодожены, строили планы, мечтали и были уверены, что впереди нас ждет только хорошее.

Рано утром 8 марта меня увезла «скорая помощь». К вечеру усталый и злой от того, что весь праздничный день пришлось провести на ногах, врач грустно сказал мне: «Да не реви ты! Благодари Бога, что удалось тебя спасти, а дети еще будут…»

Из больницы меня выписали уже в апреле; как сейчас помню: это был удивительно теплый и солнечный апрель, весна ворвалась в город, и буквально за несколько дней ажурной зеленью покрылись деревья и кустарники, а над Невой по ночам стоял теплый весенний туман…

Доктора объяснили мне, что как минимум 2 – 3 года мне лучше эксперимента с родами не повторять – организм-де должен восстановиться, иначе ничего хорошего все равно не выйдет.

А в конце мая я поняла, что беременна во второй раз. Врачиха в консультации, отругав меня по первое число, махнула рукой:

– Делай что хочешь! Все равно родить тебе нормально не удастся, организм после первых неудачных родов ослаблен до предела, или ты умрешь в родах, или ребенок, или вы оба. Раз ума нет, расплачивайся!..

– Но ведь надежда…

– Да никакой нет надежды! – рявкнула врачиха. – Я 25 лет мамочек выхаживаю, я тебе однозначно говорю: дура ты! Разве можно в таком состоянии на нормальные роды рассчитывать? И не смотри на меня так, я тебя предупреждала, я все тебе заранее говорила, иди, не морочь мне голову!..

Выйдя на улицу, я поняла, что домой идти, рассказывать все мужу, снова переживать все сегодняшние разговоры я просто не в силах. «Надо побродить, – подумалось мне, – просто побродить по городу, просто помолчать…»

И не помню уже, где я бродила, какими улицами и переулками шла, но вышла как-то незаметно к монастырю Иоанна Кронштадтского, что на реке Карповке, и решила зайти внутрь – жарко было, тяжело, смутно на душе.

Зашла, поднялась в прохладный, полутемный храм, встала у какой-то иконы. Долго стояла, опустив глаза, – как-то опустошенно стояла, без чувств, без мыслей…

А когда подняла глаза на икону, у которой остановилась, буквально сердце замерло. В полный рост передо мной стояла Матушка Богородица и в поднятых Ее – протянутых ко мне! – руках был омофор. Глаза у Богоматери были и грустные, и светлые какие-то, и словно обещание я в них увидела: есть надежда, есть! Всегда есть надежда, пока мы верим…

Не буду рассказывать, как в тот вечер я молилась перед иконой Богоматери, скажу только, что с тех пор вот уже шестнадцатый год в любой беде, как только станет грустно, невыносимо трудно, я сразу закрываю глаза и представляю себя перед этим образом, как будто стою я, а Матерь Божия укрывает меня от бед Своим покрывалом, «честным своим омофором», как в кондаке поется. И уходят беды, оставляет тоска.

А сын мой все-таки родился – здоровым, сильным и веселым. А как же иначе – под покровом Богородицы я его выносила и в мир привела…

Размышления на тему митрополита Антония Сурожского[3]

«Всякий праздник Божией Матери – это чистая радость.

Когда мы от Бога получаем милость – ликует наше сердце. Но иногда делается и не по себе, страшно становится: чем я могу отплатить за любовь, как отзываться всем сердцем на милость Божию?.. И тогда, хотя мы знаем, что каждый из нас слаб и немощен в любви, мы можем подумать о Матери Божией. Она за всех ответила совершенной верой, никогда не колеблющейся надеждой и любовью такой широкой, что Она сумела обнять этой любовью и небо и землю, открыться любовью так, что воплотился Сын Божий, и так открыться любовью к людям, что все, самые грешные, могут к Ней прийти и получить милость. Это – ответ всей земли, это ответ всей Вселенной на любовь Господню.

И вот, будем радоваться, и унесем радость сегодня из этого храма – не на одно только мгновение. Будем ее хранить изо дня в день, будем изумляться этой радости, будем ликовать этой радостью и станем эту радость давать людям, чтобы всякое сердце и возликовало, и утешилось, и «просветилось этой радостью о том, что земля может вместить небо, что человек может ответить Богу так, что Бог стал человеком».

Иконы-заступницы

Моденская[4] – в селе Косино

Предание. По одному преданию, эта икона привезена из города Модены в Италии графом Борисом Петровичем Шереметевым во время его путешествия по Европе и передана им в приходскую церковь подмосковного села Косино.

По другому же преданию, этот образ пожертвован селу Косино императором Петром Великим. Когда Измайловский пруд и Яуза оказались тесны для кораблей, на которых Петр обучался морской службе, он перенес свою флотилию на озеро в Косино, где она и оставалась до перенесения на Переславское (Плещеево) озеро. Петр не один раз посещал Измайлово и Косино и в знак своего благоволения оставил косинской церкви драгоценный дар – икону Божией Матери, именуемую Моденскою.

На этой иконе Пресвятая Богородица изображена стоящею с Предвечным Младенцем на левой руке. Спаситель обращен лицом к народу; правою рукою благословляет, а левою – держит свиток.

Празднество Моденской (Косинской) иконы Божией Матери 20 июня (3 июля) и после праздника Вознесения.

Феодоровская

Предание. В начале XII века образ находился в часовне, стоявшей недалеко от города Кидекша. Князь Псковский Георгий Всеволодович хотел перенести чудотворную икону в город, но посланные им за иконой люди никак не могли сдвинуть ее с места. И князь Георгий решил, что Пресвятой Богородице угодно «своею иконою здесь пребывать». Он основал в 1164 году на месте часовни святую обитель, которую стали называть Городецкой – по имени Городца, города Нижегородской губернии.

Во время нашествия Батыя не был пощажен и Городец. Все жители бежали, все было брошено; оставлена была в соборном храме за святым престолом и икона Богоматери. Все думали, что она погибла в пламени.

В 1239 году князь Василий Ярославич по прозвищу Квашня был на охоте в густом лесу, в одной версте от города. Неожиданно какой-то зверь пробежал мимо него, князь бросился за ним и вдруг остановился, увидев пред собою на сосне икону Богоматери. Он протянул руки, чтобы снять ее с дерева, но икона поднялась в воздух. Князь и все бывшие с ним люди преклонили колени. Икона снова явилась на дереве, но, едва князь простер руки, чтобы взять ее, икона опять поднялась в воздух. Князь поспешил в город, собрал духовенство и народ, и все с крестами и иконами отправились к указанному месту. Отслужив молебен, священники подняли икону Богоматери на руки и понесли ее в город. Навстречу – со слезами радости и молитвами – вышли жители, общая молитва сопровождала икону до Костромского храма, куда решено было поместить образ Богородицы. С тех пор существует обычай поднимать Феодоровскую икону только руками священников.

На месте обретения иконы, на берегу реки Запрудни, князь основал Запрудненский монастырь в честь Нерукотворного Образа. Сама же икона поставлена была в соборном храме; но спустя несколько лет Костромской собор сгорел. Решили, что икона погибла в пламени. Но на третий день после пожара, убирая пепел, икону нашли, причем она нисколько не пострадала от огня.

Вскоре на месте сгоревшего храма воздвигнут был новый, великолепный храм во имя великомученика Федора Стратилата. Чудотворная икона опять была поставлена внутри алтаря за престолом и стала называться Феодоровская.

Спустя некоторое время в Россию вновь вторглись татары, опустошили многие города. Та же участь грозила Костроме. Князь Георгий Васильевич со слезами молился пред чудотворною иконою Богоматери, чтобы Она приняла город под Свою защиту. Народ и воины усердно молились перед Ней. Чудотворную икону несли пред ополчением. Татары обнажили мечи и напрягли луки, но, увидев икону, которая вдруг стала сиять светлее солнечных лучей, пришли в такой ужас, что бросились в бегство. Божия Матерь чудесно спасла Кострому.

Спустя несколько времени соборная церковь опять загорелась. Пламя так быстро распространилось по всему храму, что никто не мог войти туда. И тут горожане увидели: икона стоит на воздухе над самым пламенем пожара. Вновь к иконе вознеслась общая молитва: Матушка Богородица, не оставь нас без святого покрова Твоего! Икона опустилась на землю и стала среди площади; общая молитва продолжалась еще день и еще ночь…

По велению князя немедленно была построена небольшая церковь для временного помещения чудотворной иконы, и в то же время началось строительство новой каменной церкви, в честь Успения Пресвятой Богородицы, с приделом во имя св. Федора Стратилата. Церковь скоро была построена, и туда перенесена икона Богоматери. Много лет прошло, все прибегали к Ней с молитвами и получали по молитвам своим чудесные исцеления.