– Так и есть. Я ведь присягу Российской Империи давал, а потом к красным ушёл. И хотя, вроде бы, с отречением Государя Императора присяга и стала не действительной, но ведь клятвы в вечной дружбе я давал сам и от чистого сердца. А потом стрелял в них, в своих друзей и сослуживцев. Не дай бог тебе пережить такое…
– Ты меня не приплетай, – возмутился присутствующий здесь бог. – Меня вообще здесь в то время не было.
– Извини. Я фигурально.
– Фигурально можно к Создателям. Всё равно ушли давным-давно. Так что с них не убудет. И вообще, что за привычка у вас, людей, в своих ошибках винить других? Бес попутал, ангел хранитель не досмотрел. Что за ерунда?
– Всеслав, ну вот ей богу… Ой… Чёрт возьми… Тьфу ты, – Руслан обхватил голову руками, – вот как с тобой разговаривать?
– Молча, – начинает смеяться древний бог.
Это его заявление, позволило снять возникшее напряжение. И даже было впавший в меланхолию Рогожин, заулыбался.
– Однако, – продолжил Всеслав, – Руслан в своей последующей жизни, совершил не мало, достойных поступков. Вот и получилось, что и в Ад нельзя, и в Рай грехи не пускают. Так что сейчас он вроде зарабатывает путёвку в один из санаториев, – Всеслав начинает душевно хохотать. – Во сказал, в санаторий… Ха-ха-ха… В Аду!
Заразительный у него смех, так что посмеялись все. Даже Васильев расслабился, увидев, что Всеславу, ничто человеческое не чуждо… Но громче всех смеялся Руслан! Всё же удивительный человек мой командир.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
А чуть позже было пояснение, что для вселения души нужно неповреждённое тело, либо очень плохого, либо наоборот довольно праведного человека. Чтоб душа не задерживалась в нашем мире. При этом умершего совсем недавно. Идеально подходят те, кто не успел нагрешить… Дети. Тем более что они со временем могут измениться внешне… Возможны варианты с впавшими в кому, тех, чей мозг умер. Но и тут нюансы. Не всякое тело примет. Короче есть варианты, но проще ножом построить дом. Вот и получается, что вместо того, чтоб всё это сказать сразу, Всеслав потыкал меня лицом в… Чтоб помнил кто внук, а кто уже пожил и разбирается в жизни. Ну, это он так мягонько пояснил, чтоб я не считал себя самым умным.
А я что? Я ничего. Давно уже понял, что мне ещё рано поперёк батьки… Хотя Всеслав мне понравился. Пусть жестковат местами, но и мой батя такой же. Да и Руслан тоже…
Кстати насчёт отца. Как выразился Всеслав:
– У нас сложные отношения. Из-за тебя. Я дал слово, что обо мне ты можешь узнать только случайно. Но и в этом случае я должен предоставить тебе выбор. И всегда держал своё слово, хотя в корне был не согласен с твоим воспитанием.
– Угу… Я так и подумал.
– Не правильно подумал. Всё честно. В армию тебя выпнул отец, а то, что ты там встретил Руслана… Так он был отправлен, только учить, заметь не охранять, а учить. И не только тебя, но и остальных парней. Он до сегодняшнего дня не знал кто ты.
Рогожин утвердительно кивнул, соглашаясь.
– А уж то, что вы тут чуть ли не братьями стали, это ваше личное дело. Хотя признаюсь доволен. И проболтался он обо мне сам. Без подсказки. Я конечно не запрещал… Что смотришь?
– Да вот думаю, как батя так облажался…
– А ты пробовал торговаться с богами или демонами?
– Нет, – пожимаю плечами. Интересно где бы я мог это сделать?
– Вот и я об этом. Всегда есть оговорка. Всегда. Слышал поговорку? Не проси ничего у богов, а то могут услышать и дать. Вот и это, из той же оперы. Кажется, так говорят люди?
С сомнением киваю, что-то подобное слышать приходилось. А Всеслав, неожиданно развеселившись и подмигнув, поведал:
– Тут ведь как? Даже опытные люди прокалываются. Вот, например, твои командиры… Цитирую: «Ну, за упокой души генерал-лейтенанта Зайцева, чтоб ему в аду кочегар расторопный попался!» или вот это: «Руслан, давай помянем? Чтоб уголёк возле котла не переводился…» Думаешь, они этого хотели? Ведь не настолько жестокие люди? А я что? Трудно, что ли хорошим людям помочь? Договорился… – глаза блестят от еле сдерживаемого веселья. – Юра, рот закрой. Должен знать, что изначально тост это обращение к богам. А уж когда это делают, такие люди как вы, то быть услышанным не проблема. Так что как заказывали. О! Можно будет экскурсии водить, сразу весь бред из головы вылетит. Кстати, побочное явление скорейшее и полное выздоровление, твоей дочери, Виктор. Предателя наказали, и я вроде пошутил так. По-моему очень хорошая шутка получилась? Вон как все обалдели!
Глаза хитро блестят. В уголках губ прячется улыбка. А я выпадаю в осадок. Что тут смешного? А?
– А почему шутка? Разве нельзя было просто помочь?
– Нет, Егор, нельзя. Есть правила и их надо соблюдать. Поверь, ты значительно более свободен в своих действиях, чем я. Порой цена не соизмерима… А так я просто пошутил.
– Да ты шутник, дед?
– Есть немного, – тут Всеслав став серьёзным, спросил: – Знаешь, что самое страшное в этом мире?
Пожимаю плечами и, взглянув на командиров, в надежде на подсказку, брякаю:
– Ядерная война?
– Нет, – качает головой. – Поверь есть оружие и пострашнее, чем ядерные ракеты. Самое страшное – это мающиеся скукой боги. Если бы ты знал, чем это может закончиться… Вот и развлекаюсь, как могу. Вот вроде чуть до инфаркта целителей не довёл, а на самом деле помог своему человеку, – и, прищурив один глаз, и, довольно хохотнув, поведал. – Как они носились, пытаясь понять, как это произошло так быстро. Девочке ещё как минимум год лежать. Пока какой-то жрец не распознал моё вмешательство… Паразит. Всё веселье обломал. Так что самое интересное – нарушить правило, соблюдя все правила…
– А кто их придумал?
– Что?
– Ну, правила, – жутко интересен мне этот вопрос.
– Создатели. А часть потом появилась, в результате договоров.
И деланно тяжело вздохнув, признался:
– Представляешь, приходилось прикидываться таким же, как все. Иначе никак не хотели со мной связываться, – и с лёгкой обидой в голосе протянул. – Скучно. Хорошо хоть нынешние «хозяева мира» настолько уверенны в себе, что совсем не опасаются меня. Хвала Создателям. Только один «старый друг» помнит, КТО в доме хозяин и всегда идёт навстречу. Хотя тоже торгуется, но хоть не скучно… Да ещё теперь девчонки у меня есть, тоже скучать не дают… – голос становится нежным. – Как что выкинут, так хоть стой хоть падай. Сейчас хоть правила запомнили… Но толку? Оторвы…
Было заметно, что безбашенность девиц, его нисколько не смущает. А даже наоборот доставляет удовольствие. Да уж что тут сказать? Настоящий мужчина, вроде ругает, но при этом гордится. Я с Анюткой не знаком, но если она хоть чуть-чуть похожа на Мари. Не хочу быть там, где ИМ станет скучно.
И тут Всеслав решил расставить точки:
– На твой вопрос про отца я ответил? Он действительно связан со мной, и как понимаешь во многом причина того – ты. Но и личные желания, и стремления присутствуют, хотя он и скрывает их… Но молод он ещё тягаться со мной. Хотя в уме ему не откажешь. Не откажешь, это да… Но надеюсь, ты понимаешь, что говорить ему о том, что мы познакомились, не следует? В первую очередь из-за него. Он очень ценный «сотрудник», – произнеся это слово, слегка улыбается.
Ну, да и верно. Скорее надо говорить «последователь». Но как я успел понять, Всеслав очень аккуратно акцентирует внимание, что мы должны всё делать сами… Он лишь направляет.
– …Но когда дело касается тебя?! Не хотелось бы, чтоб он решил, что я его обманул… Да и ты наверняка этого не хочешь? Пусть сперва поймёт, что ты вырос и стал мужчиной, – тут он хитро улыбнулся и, подмигнув, добавил: – А мои методы воспитания лучше, чем его… Или будешь спорить?
Вот что ему сказать? Смотрю на Руслана, с философским видом, поглощающего чай. На Степаныча, с таким же видом, смешивающего какие-то травки для следующей порции. На Васильева, лицо которого так и не покинула счастливая улыбка. А ведь это и есть те самые методы, о которых говорит Всеслав.
– Знаешь, дед, – смотрю ему прямо в глаза, – хреновые у тебя методы.
Всеслав хмурится, но молчит, давая мне высказаться:
– Хреновые, но действенные. Как сказал Степаныч, электрошок тоже лекарство… Теперь хоть понятно, кто учил командира… учить, – замолкаю.
– Э нет, – вновь улыбается, – это у него врождённый дар. Как оказалось. Хотя… – деланно, тяжело вздыхает. – Такие разгильдяи как вы, даже его смогли сбить с пути истинного. Вон даже татуировку сделал…
В этот момент, капитан поперхнулся чаем и закашлялся. И выпучив глаза, уставился на начальство. С удивлением и немым укором в глазах.
– Шучу, шучу, – хохотнув, Всеслав выставляет вперёд ладони в жесте примирения, – я всё помню. Так что пей чай, – и, повернув голову в мой сторону, пояснил: – Помнишь, как Руслан вас чуть не поубивал, а потом тоже сделал себе?
