Ну так это другое дело! Метнули «кошку», с третьей попытки попали. Обвязали Лаки верёвкой, и тот, повиснув верх ногами, шустро перебирая руками и цепко скрестив ноги оказался на той стороне. Где довольно быстро отыскал к чему надёжно примотать шпагат. Правда пришлось связывать три верёвки, иначе не хватало закрепиться с обоих сторон, но в результате справились. Натянули, как следует, чтоб не качалась туда-сюда. Затем обвязывались с нашей стороны страховкой и бегом на другую сторону. Тут главное быстро ноги переставлять. Тогда равновесие вообще особого значения не имеет, это как на велосипеде. Стоять сложно, а стоит поехать…
– Ну убедился? – усмехнулся Степаныч.
– В чём? – Руслан наморщил лоб. – Вместо того чтобы протянуть две верёвки, чтоб по одной пройти, а за другую держаться, устроили аттракцион – «Не упади в пропасть» называется.
– А было у них время крепить вторую верёвку? Не так просто найти где. Это же не в лесу к дереву привязывать. Но главное-то они сделали, страховали друг друга. Так что не паникуй, Руслан, вполне возможно, что наши отморозки ещё чуть больше замёрзли. Но дураками не стали.
– Да вижу, – сдался Руслан. – Но ты видел, что они устроили, с этим полковником?
– Не они, а Мажор, не путай. К нему вечно начальство неровно дышит. А полкан тот, реально берега потерял. Да и какой он полковник? Так, командир пробирок и пары лаборанток.
– Не скажи, – усмехается капитан. – Думаю, там побольше, чем пара лаборанток.
– А не всё ли равно? Хотя надо бы Мажору профилактическую беседу провести, по поводу субординации.
– А смысл? – качает головой Руслан. – Он же считает что прав. А значит, всё мимо ушей пропустит. Давай-ка погоняем их по бою в узких коридорах, тут наверняка найдутся такие, а то мало ли, вдруг абордаж, а навыков никаких, – и довольно хохотнул. – А всем скажем, что наказали, глядишь и полкан тот припухнет.
– А если нет? Ты-то ему чуть руку не сломал.
– Значит сломаю…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вот чего не отнять у командира, так это таланта портить настроение от пусть и маленькой, но победы. Мы в заданное время уложились? Уложились. Подъёмник не сломали? Нет. Молодцы? Ну, а кто спорит? Никто. Рогожин нас даже похвалил. Коротко разбежавшись, перепрыгнул этот разлом в преисподнюю, все восемь метров, и говорит:
– Молодцы! Успокоили мои расшатанные нервы, убедили, что степень дурости у вас в норме, – и, обернувшись на Степаныча, который как раз собирался пробежаться по натянутому шпагату на нашу сторону, рявкнул: – Стоять? Ты что бессмертный? А ну обвязался верёвкой и метнул сюда конец.
– Ой, да я по такому широкому мосту, – прапор машет рукой на верёвку, перекинутую через пропасть, – могу с завязанными глазами и с самоваром в руках пройти.
– Ты что совсем страх потерял? – начал заводиться капитан. – Ты чему молодёжь учишь? – и зло, сверкнув глазами, замолчал, чтоб не мешать Степанычу, который быстро и ловко заскользил по верёвке. А когда Дед спрыгнув на землю раскинул руки и, улыбаясь во все зубы, крикнул:
– Алле ап…
То Рогожин просто подошёл к нему и незамысловато врезал в глаз. Облегчённо вздохнул и радостно поведал:
– Аж легче стало, – и, глянув на то, как прапор, обиженно сопя, прижимает руку к пострадавшему глазу, резюмировал: – Ох, не там я дурость искал.
– А сам-то? – возмущается Дед.
– А что со мной не так? – удивляется Рогожин.
– Ты вообще пропасть перепрыгнул, – машет правой рукой прапор, левой прикрывая пострадавший орган зрения.
– Так это же в обучающих целях, – Рогожин укоризненно уставился на Степаныча. – Показать, что это возможно. Сейчас будем тренироваться, – и обернувшись к нам, спросил: – Эй? А куда все подевались?
– Ну вот, – задумчиво протянул Степаныч, – а ты говоришь, угробятся. Всё нормально у них с инстинктом самосохранения. Так что зря ты боялся.
– Да я теперь не за них, я за тебя боюсь, – капитан навис над прапорщиком, – ты чего без страховки попёрся?
– Да отстань ты от меня, – Степаныч недовольно отпихнул Рогожина, убрав руку от абсолютно не пострадавшего глаза, – нет никого, попрятались. Это тебе не по снегу бегать, дураков нет, через эту дырку сигать, – опасливо заглядывает в пропасть. И главное, чего ты добиться хотел?
– Показать, что они молодцы, так как обвязались страховкой.
– А просто сказать? – и, не ожидаясь ответа, уточнил: – Ты что реально хочешь заставить их прыгать?
– Да, – Рогожин кивает и тут же добавляет открывшему рот Степанычу, – но не через пропасть. Что я дурак, что ли? Так… в длину. Просто посмотреть, кто что может. Да заодно научить, как правильно приземляться.
– Тогда нахрена, мы этот цирк устроили? – раскидывает руками Степаныч.
– Так ведь нет никого! – в тон ему радостно оскалился капитан. – Если бы я на тебя не отвлёкся, никто бы не свинтил, зато теперь точно знаю, что даже отморозки хотят жить. А сейчас готовь блокнот.
– Зачем?
– О-о-о… – Рогожин закатил глаза, – будешь записывать холодящие кровь подробности того, как наши героические парни спасали мир, пока мы тут лясы точили.
– Ты их для начала найди.
– Да куда они денутся? – усмехнулся Рогожин.
– Да куда они делись? – этот вопрос был задан через два часа бесплодных поисков.
– Пошли в лагерь, жрать захотят, сами придут, – предложил Степаныч.
– Да вы охренели? – ещё через двадцать минут выдал капитан, обнаружив нас… в столовой. Ну, право слово, чего валяться на холодных камнях, если можно этого не делать. Поэтому Рогожин нас и не нашёл – мы не прятались. Просто обошли пропасть с краю и свинтили в лагерь. Всё равно получать, так какая разница за что?
Кстати, получать не пришлось. И, знаете, кто нас отмазал? Не за что не поверите. Балагур. Да я сам в шоке!
– Командир, ты же сам сказал, что будем тренироваться, вот мы быстренько и рванули тренироваться на полигон наш. Ещё и думали чего ты так долго?
– И к какому выводу пришли? – с сарказмом уточнил капитан.
–Решили проверить, может, ты в столовке нас ждёшь? – и такой правдивый взгляд был в тот момент у Вовки, что даже я поверил. Тем более, что такой взгляд был у всех. Но самый главный аргумент прозвучал в конце: – И ещё мы пирожки с печёнкой отжали у этих, – Вовка махнул рукой в сторону толпы учёных и их подручных, голов в тридцать, во главе с давешним полканом, которые время от времени зло зыркали в нашу сторону.
– Кхм… С печёнкой? – Рогожин подобрел прямо на глазах, выхватывая пирожок прямо с одного из двух огромных тазиков, которые стояли на столе. – С капустой, – обиженно протянул Руслан, недовольно пережёвывая.
– Так это, – вмешиваюсь, – эти «упыри голодные» налетели откуда-то и давай всё сгребать, что было. Ну, думаю, всё, останемся голодными. Но когда вопрос стоит о еде, Молоту нет равных, он два тазика ухватил, на что рук хватило. Можно сказать, из под носа увели.
Джинн, ты бы слышал, как они возмущались, мол, они работают. А мы тут только под ногами путаемся, ничего нормально сделать не можем. И вообще охрана должна есть во вторую очередь! Прикинь?
– Мы не охрана, – прочавкал Рогожин, всё-таки нашедший себе уже три пирожка с печенью, просто разламывая их. Остальные тут же расходились по рукам, мы не привередливые. Командира задобрили, а там хоть с мясом, хоть с картошкой.
– Вот-вот! – воздел вверх палец Балагур. – Поэтому Мажор и предложил купить пирожки.
– Кхм… – поперхнулся Степаныч, – они же бесплатные. Не пугай меня так, Мажор.
– Ну не бить же их, – пожимаю плечами.
– Даже не знаю уже, – как-то задумчиво протянул капитан, сверля взглядом учёную братию.
