– Не со всеми. Только с теми, кто сам хочет.
– А есть такие, что не хотят?
Старушка помолчала, будто решаясь на что-то. Потом выдала:
– Нет. Они… К ним, кажись, уже и ребятня бегает втихушку.
– Ожидаемо. Почему женщины молчат?
– А чего ты им скажешь? Одна попробовала сковородкой лупануть, как с мужем застукала. И где теперь та сковородка?
– Даже если так, – не сдавался Наэль. – Всё равно. Эти пришлые отбили себе всех мужчин, но я не вижу среди женщин никакого недовольства.
– А чего им недовольными-то быть? – фыркнула старушка. – Они их сами подкладывают.
– Почему?
– Вестимо, почему. После нормальной бабы мужик пластом лежит, а после этих ещё десяток до смерти умотает, пока уснёт.
Наэль посмотрел на меня. Я кивнул и сказал, прокинув канал:
– Через шестьдесят-семьдесят лет эта деревня станет городом. Зря ты беспокоился.
– Похоже на то, – задумчиво ответил Наэль. – Остаётся только один вопрос: зачем?
Дальше он снова заговорил со старушкой:
– Что говорят эти девки? О себе они что-то рассказывают?
– Ничего они не говорят! Молчат, или смеются, как дуры. Ну, скажут там, иногда, чего-нибудь. Навроде «здравствуйте», или «до свидания». И не едят даже ничего! И не спят. Что ж за маги-то такие, как будто не люди вовсе.
– Они не маги, – поморщился Наэль. – Всё, замолчи. Сиди тихо. Захочу что-то ещё узнать – спрошу.
Он со значением посмотрел на меня, и я вновь попросил воздух гонять слова только между нами, не донося их до старушки.
– Если такое происходит в каждой деревне… – сказал я.
– Нет, не в каждой. Допускаю, что где-то ещё есть, но мы их пока обнаружили только здесь. К западу отсюда тоже есть деревня, но там совершенно нормальная жизнь. Однако я не спорю, что, возможно, скоро так будет везде. Чего добивается Огонь?
Наэль пытливо смотрел на меня.
– Огонь захватил мир, – сказал я. – И пытается развивать его по своему усмотрению. Люди будут бешено плодиться, потому что это, наверное, самый простой способ заставить Огонь служить чему-то… хорошему. Но вот насчёт продолжительности жизни – это вопрос, да.
– Хотите сказать, что при таких темпах сношений мужчины будут умирать от истощения?
– Угу, типа того. Возможно, Мелаирим здесь проводит эксперимент.
– Но для чего ему это? Перенаселить мир простолюдинами, и… И что дальше?
– Ты меня так спрашиваешь, как будто я за него отвечаю.
– Ну, отчасти так оно и есть.
– Совсем нет. Я до сих пор не могу понять, что заставило Мелаирима во всё это влезть. Может, он просто псих?.. Говорил что-то про Эру Огня, что она, мол, началась… А нам разве так уж надо разбираться, зачем да почему? Нам нужно сразиться с ним и победить. Хорошо подготовившись, само собой.
Улыбнувшись, Наэль покачал головой:
– Сразу видно, что вы – не Убийца, сэр Мортегар. Нельзя просто так взять и убить кого-либо. Сначала нужно многое узнать: о жизни, о смерти, о конкретном человеке. Нужно дышать им, как воздухом. Иначе… Иначе сложно будет наверняка сказать, кого именно ты убил, и убил ли.
***
Мы просидели на месте ещё четыре часа, прежде чем сын старушки пошёл её разыскивать. Его заметил я. Я вернулся к границе леса, чтобы вести наблюдения, а Наэль остался со старушкой. Я немного волновался, как бы он её не прикончил. Но вроде бы Убийца хорошо меня понял, а своими магическими силами я произвёл на него нужное впечатление.
– Идёт, – сказал я, вернувшись к месту стоянки.
Ни слова не говоря, Наэль оторвал от бабкиного подола ещё одну полосу и завязал ей рот.
– Ни звука, – сказал он ей. – Пикнешь без разрешения – убью твоего сына, и его кровь зальёт тебя с ног до головы. Веришь мне?
Старушка закивала. Я, своим особым зрением, видел, как от Наэля к старушке идут некие слабые волны. Старушку от них трясло. Наверное, это было нечто вроде того, что умела делать Авелла, располагая к себе людей. Только Наэль – наоборот, устрашал.
Мы, невидимые, ждали. Вот послышались злые шаги.
– И куда тебя Огонь завёл, курица старая, – ворчал мужик. – Эгей! Маманя! Ау-у-у…
Дождавшись, пока «ау» отзвучит, Наэль провернул тот же финт, что и со старушкой: нож у горла, рука закрывает рот.
– Дёрнешься – умрёшь, – сказал он, вновь используя свои волны страха. – Иди вправо!
Он вывел мужика к матери.
– Видишь её? Кивни, если видишь.
Мужик кивнул.
– Сейчас ты вернёшься в деревню, возьмёшь одну из этих ваших безотказных шлюшек и приведёшь сюда. Скажешь, что хочешь позабавиться с ней в лесочке, под пение стрекоз. Понял?
Опять кивок.
– Даю тебе десять минут. Если через десять минут не увижу тебя с нею – убью твою мать. Веришь мне?
Кивок.
– Я знаю, что эти сучки сильны. Ты можешь подумать, что она тебя защитит, если ты ей всё расскажешь. Может, и защитит, но я буду держать нож у глотки твоей матери. Поэтому если мне что-то не понравится – она сдохнет, а тебе останется лишь упиваться местью. Пошёл. Время!
Наэль убрал нож, и мужик, выпучив от ужаса глаза, бегом бросился обратно к деревне.
– На этом я – всё, сэр Мортегар, – развёл руками Наэль. – Сейчас они придут. Девушку невозможно оглушить, вырубить, ей плевать на большинство заклинаний, она сможет выжечь весь лес, а на помощь ей прибегут остальные девять. Я – не знаю, как захватить её живьём. По правде сказать, я не знаю даже, смогу ли её убить. Теперь – черёд вашего искусства.
