Какого цвета убийство?

Bländverk by Thomas Erikson

© Thomas Erikson 2011, by agreement with Andrew Nurnberg on behalf of Enberg Literary Agency AB

© Колесова Ю.В., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Исследования человеческого поведения подтверждают: наиболее эффективны те люди, которые осознают, как сами они ведут себя в различных ситуациях. Они хорошо знают свои сильные и слабые стороны и потому могут разрабатывать стратегии, позволяющие соответствовать требованиям окружения и одновременно достигать собственных целей.

Система, описанная в этой книге, строится на исследованиях различных психологических типов К. Г. Юнга и У. М. Марстона. Система с красными, желтыми, зелеными и синими стилями коммуникации дает картину поведения человека: как базового, так и адаптивного, то есть поведения в определенном окружении.

Однако для понимания всей личности индивида необходимо учитывать другие аспекты, помимо поведения: движущие силы, мотивацию, личные предпочтения – и это лишь несколько примеров.

Томас Эриксон

Глава 1

Всю свою жизнь он обманывал, предавал и унижал людей. У каждого свои способности. У него – вот такие. Он прекрасно умел манипулировать, подчинять себе и подавлять других. Не то чтобы он этим гордился – просто констатировал факт. Скольких человек ненароком довел до самоубийства, сколько семей разорил. Он даже не подсчитывал. Десятки – мало, скорее – сотни. И не страдал ни бессонницей, ни муками совести.

Все это он делал ради богатства.

Клаэс Юнггрен любил деньги. Их приятно иметь, они дают свободу. Сейчас его состояние оценивалось в миллиард крон, но до следующего уровня – долларового миллиардера – оставалось слишком далеко. В его возрасте поздновато мечтать о таком.

Впрочем, теперь с беспринципной гонкой за деньгами покончено.

Странно, что он должен был дожить до преклонных лет, чтобы понять: пора менять привычки. Нет, старый черт Юнггрен не ударился ни в маразм, ни в религию. Однако необходимость перемен дошла до него только тогда, когда к горлу приставили нож.

Он только что прочел книгу об Альфреде Нобеле, и больше всего его потрясли причины возникновения Нобелевской премии. В 1888 году, когда умер некто Людвиг Нобель, одна газета все перепутала и опубликовала некролог об Альфреде – его брате. Прочтя его, тот задумался. Альфред изобрел динамит. В некрологе его называли «торговцем смертью», поскольку взрывчатку стали охотно использовать в военных целях. И тогда он написал завещание о создании Нобелевской премии.

Клаэс понимал, что слишком амбициозно сравнивать себя с Альфредом Нобелем. Он алчен, а не глуп. Но что он оставит после себя, кроме длинной вереницы противников? Что будет написано в его некрологе? Да и кто станет о нем писать? Его взлет в шведской коммерческой жизни был окутан дурной славой. И по пути он нажил себе немало врагов.

Электричество в настольной лампе в его кабинете мигнуло, как будто соглашаясь с мрачными мыслями. Старое кожаное кресло поскрипывало под Клаэсом, а в ногах тревожно похрустывало. Он потянулся. Спина затекла быстрее, чем обычно. Вот она, старость, уже подкрадывается. В свои пятьдесят пять он может рассчитывать еще лет на десять хорошей жизни. Если бросит курить прямо сейчас.

Встав с кресла, господин Юнггрен оглядел свою домашнюю библиотеку. Тяжелые переплеты, эксклюзивные издания, антиквариат. Ничего из этого он никогда не открывал, хоть и потратил на книги многие миллионы. И дело не в нехватке времени – ему просто не хотелось читать. Он хотел обладать.

Клаэс тяжело вздохнул. Что же он создал в жизни? Нажил богатство, это да. Он открывал новые предприятия, покупал, дробил на части, продавал. Добивался повышения курса акций, продавал, зарабатывал быстрые деньги, часто на чужой беде. Журналисты из финансовых изданий по-прежнему звонили ему, желая знать, что он думает по поводу событий на бирже, стабильности шведской кроны и цен на сырье. Он давал комментарии, но с годами его ответы становились все более расплывчатыми. Теперь он уже не так наивен и склонен к риску, как раньше. Не столь уверен в бессмертии.

Сделав пару кругов по кабинету, Клаэс снова сел в кресло.

Неправильно. Все это время он жил неправильно. Тратил время не на тех людей. Перед его мысленным взором возник образ Линды.

Он с возмущением осознал, что какая-то часть его готова прослезиться. Нет уж… Он громко открыл ящик стола и достал распечатанный конверт с несколькими письмами внутри. С этими чертовыми письмами, будь они неладны… Перечитать? Впрочем, вряд ли там появилось что-то новое.

Прошло уже пять лет с тех пор, как его дочь Линда в порыве гнева уехала за границу – в основном для того, чтобы оказаться как можно дальше от него. Чтобы не видеть, что ее отец творит с матерью.

Клаэс помнил, как обвинял во всем жену. Это она своей жадностью и эгоистичными требованиями толкнула его в объятия других женщин. Было время, когда он верил в свои аргументы. Постоянно изменять, всегда лгать, где он был и что делал, – это оказалось так легко… Иногда он привирал даже тогда, когда в этом не было необходимости. По привычке.

Как он дошел до такой жизни?.. А впрочем, без разницы. Он сам все это допустил.

Внезапно ему пришло в голову, что он мыслит не в том направлении. Важно не то, что напишут в его некрологе, и не то, кто его будет писать. Единственное, что имеет значение, – кто его прочитает.

А ведь Линде будет наплевать. Вот где боль. Боль, о существовании которой Клаэс совсем недавно даже не догадывался.

Ему придется попытаться как-то вернуть ее доверие. Объяснить то, что он сам недавно открыл для себя. Боже мой, но ему же всего пятьдесят пять! Разве это возраст? У него в запасе масса времени, должна быть! Он непременно все ей объяснит. В ответ дочь выскажет свое мнение по поводу его богатства: ей захочется, чтобы он обратил его на что-то хорошее. Конечно, он готов пожертвовать часть на благотворительность. Да хоть четверть миллиарда, если это сделает ее счастливой!

Он знает, что делать. Надо связаться с ней и выложить все как есть. Он расскажет ей… О чем? О своем внезапном просветлении? Нет, пожалуй, заявить о таком было бы преувеличением. Но, так или иначе, в конце концов он сложил в голове этот пазл.

Снова встав с кресла, Клаэс Юнггрен решительно убрал конверт в ящик письменного стола. Хватило бы времени.

Глава 2

Снайпер положил перед собой винтовку и огляделся. Ждать пришлось долго, и наконец что-то начало происходить. Место представляло собой выступ под потолком конференц-зала отеля на высоте двенадцати метров. Шириной всего сантиметров восемьдесят, без ограждения. Ничего страшного. Стрелок был невысок ростом и поместился там без проблем.

В воздухе ощущалось нетерпение. По мере того как зал заполнялся зрителями, гул голосов становился все громче. Полный порядок – все тщательно спланировано. Покидать место действия придется быстро: когда прозвучит выстрел, зал превратится в ад.

Полицейских поблизости, скорее всего, нет. Такого рода мероприятия не требуют охраны. Наверняка возникнет паника. Мертвые тела всегда производят такой эффект. Вот тогда и появится полиция. Но будет уже поздно, дорогие блюстители порядка, слишком поздно.

Через линзу оптического прицела снайпер наблюдал за местом, где будет находиться жертва. Застрелить человека в помещении – раз плюнуть. Цель в основном неподвижна, хорошее освещение, никакого ветра, требующего корректировки.

Пожалуй, чересчур легко, даже неинтересно. Приличный гонорар за одно небольшое движение. И – домой к обеду.

В зал подтягивались все новые и новые зрители. На секунду стрелку вспомнилась афиша у входа. Любопытно было бы послушать немного. Но работа есть работа. Человеку, который будет сегодня выступать перед пятью сотнями слушателей, не суждено закончить свою лекцию.

– Чего это вы разлеглись? – с удивлением спросила администратор. Позади нее за дверями уже собрались в нетерпеливом ожидании сотни людей.

Алекс Кинг отметил, что у нее голые ноги. Кожа на бедрах блестела в лучах света, падавших через окно в потолке. Он неуклюже поднялся с пола, отряхнул брюки. Протянул руку за пиджаком, переброшенным через спинку стула, на всякий случай пощупал карман. Запечатанное письмо из больницы на месте. Ладно, после выступления.

– Ментальная настройка, – бодро, хоть и через боль, произнес он. – Научил один старый буддист.

Алекс вымученно улыбнулся – лишь бы она ничего не заподозрила.

Администратор – он и под угрозой расстрела не смог бы вспомнить, как ее зовут, хотя общался с ней уже раз двадцать, на груди у нее был прикреплен бейджик и она всегда здоровалась с ним за руку, произнося свое имя, – посмотрела на него. В принципе, совсем неважно, что она про него подумала.

– Дорогу найду, спасибо, – бросил он и вышел из комнаты. Пройдя несколько шагов до выхода в конференц-зал, остановился, закрыл глаза и силой воли постарался прогнать боль. Все хорошо. Все пройдет замечательно. Выступление встряхнет эту публику.

Сделав глубокий вдох, Алекс Кинг толкнул дверь и вышел на сцену.

Вот и он. Гул голосов человеческого моря в большом зале смешивался с фоновой музыкой из динамиков. Каждая мышца в теле пришла в состояние готовности.

Окуляр наведен прямо на цель. Голова мужчины в прицельной сетке казалась большой, как солнце. Темнее, конечно. По-человечески мягкой. Уязвимой.

Что плохого сделал обреченный на смерть, кого он вывел из себя, на чью любимую мозоль наступил – это снайпера совершенно не волновало. Просто работа.

Медленный, глубокий вдох, чтобы уменьшить возможную вибрацию в теле. Контроль дыхания. Скоро прозвучит выстрел – ровно между двумя ударами сердца.

Когда приглушили освещение, Алекс уже стоял на сцене.

Оглядев зал, он увидел, что на него устремлены как минимум пятьсот пар глаз. Пару секунд он смотрел в потолок, пока шум не начал стихать. Свет прожекторов сильно бил в глаза. Слушатели расположились полумесяцем, последний ряд находился гораздо выше первого.

Они смотрели на него, преисполненные ожиданий, когда Алекс поднял обе руки. Постепенно установилась тишина.

– Всем добрый день!

Всюду улыбки. Несколько ответных приветственных выкриков.

– Меня зовут Алекс Кинг, я специалист по человеческому поведению и межличностной коммуникации. Но вы это, наверное, уже знаете, раз пришли сюда. Я занимаюсь стратегиями управления и индивидуальным коучингом. И сейчас планирую украсть два часа вашей юной жизни.

Приглушенные смешки.

Алекс подождал, пока они стихнут.

– Думали ли вы о том, что некоторые из нас окружены идиотами?

Хохот.

– Я абсолютно серьезно. Одни из нас легко договариваются со всеми, с кем им приходится иметь дело, пока другие постоянно сталкиваются с придурками. Разве не странно? – он мысленно сосчитал до трех. – Очень странно. Подумайте… из-за чего один с каждым может договориться, в то время как другой – только поссориться?

В воздух взмыли руки, словно он выступал на школьном уроке, хотя вопрос был явно риторический.

– Наша цель сейчас – разобраться в основных понятиях, необходимых для объяснения того, с чем это связано. Когда мы покинем этот зал… – он посмотрел на часы, – спустя час и пятьдесят четыре минуты, вы заметите, что идиотов вокруг стало меньше. А заодно я раскрашу ваше окружение в разные цвета. Вы обнаружите, что некоторые люди – красные или желтые, а другие – зеленые или синие. Поймете, почему люди такие, какие они есть, и что вы можете с этим сделать. Остальное – на ваше усмотрение.

Показывая на гигантском экране слайды презентации, Алекс стал объяснять, как человек воспринимается его окружением.

– Существует разница между поведением и личностью, – сказал он, глядя в зал, и на мгновение поднял глаза к потолку. Справа, в самом верху, что-то блеснуло. Он прищурился, но прожекторы мешали разглядеть что-либо. Наверное, показалось. – Личность скрыта от посторонних глаз. А вот поведение мы можем наблюдать.

Алекс показал слайд, изображающий сложную математическую формулу.

– Это очень важная формула, и вы должны ее записать, – произнес он с самым серьезным видом. В зале зашуршали: «Надо что-то записывать? Нас никто не предупредил». Люди засуетились, стали искать ручки и визитки или квитанции с парковки.

Спикер развел руками.

– Да нет же, не записывайте!

Снова смех, облегчение на лицах.

Алекс продолжил говорить. В начале лекции он всегда следовал сценарию, но вскоре начинал импровизировать.

– Сегодня я выступаю для вас в качестве так называемого внешнего фактора. Уверен, не будь этой лекции, вы занялись бы другими полезными делами. Судя по вашему виду, вы прекрасные предприниматели – и в жизни, и в бизнесе.

Человеческий мозг – удивительный прибор. Немного похвалы – и он уже начинает рассылать по всему телу сигналы удовольствия. Дай людям в зале почувствовать положительную обратную связь. Вскоре по ним распространится приятное тепло, и потом все будут вспоминать лекцию как самое яркое событие недели.

– В данный момент вы приспосабливаете свое поведение ко мне. Поскольку я, как внешний фактор, создаю новые условия и предпосылки, ваше поведение можно назвать адаптивным. Но изменил ли я вас как личностей? Не думаю.

Снайпер остановил взгляд на мужчине, стоящем на сцене. Тот размахивал руками, стараясь казаться убедительнее. В прицельной сетке окуляра были видны бисеринки пота у него на лбу.

Да, приятель, скоро станет совсем жарко.

В деле была лишь одна досадная деталь. Когда сюда прибудет полиция, они обнаружат винтовку на видном месте. Так надо. Жаль. «Блазер Тактикал 2» – штука недешевая, и для такой работы даже слишком хороша. Ее можно разбирать и собирать сколько угодно раз – на меткость стрельбы это не повлияет. Эффективное, но не очень распространенное оружие. Дорогое, но заказчик дал ее снайперу бесплатно. Ну что ж, хотят, чтобы винтовка осталась на месте преступления, – их воля. Это не повышает риск, потому что отследить ее невозможно.

Пули полуоболочечные, с открытым мягким наконечником. Вместо того чтобы пройти жертву насквозь, оставив аккуратные дырочки, при попадании в тело такая пуля сплющивается давящей сзади оболочкой и расширяется.

Последствия? Маленькое входное отверстие. Гигантское выходное.

Пора.

Алекс Кинг переключил слайд, и на экране появился красный круг, а внутри него – два слова:

Ценностные ориентации.

Бегло убедившись, что он ничего не напутал в презентации и слайд верный, спикер повернулся к публике и произнес:

– Теория луковицы описывает, что создает поведение человека. Мы действительно рождаемся с определенными генетически обусловленными чертами, но дальше на это накладываются слои, один за другим, пока формируется наш характер.

Алекс поймал взгляд мужчины с третьего ряда. Знакомое лицо. Они уже где-то встречались?

– Базовые ценности влияют на нас каждый день, – продолжал он. – Это те фундаментальные вещи, которые в нас вложили матери и отцы, когда мы были еще совсем маленькими. Например, что драться плохо. Типичный пример ценностной ориентации. Когда я рос, нельзя было бить тех, кто носит очки.

Он выдержал театральную паузу: путь припомнят одного-другого очкарика из своего класса.

– А с тех пор кое-что изменилось. Сейчас нельзя драться вообще.

Слыша громкий смех в зале, Алекс невольно улыбнулся. Строго говоря, он сам не понимал, почему этот комментарий всегда срабатывал, – но тот ни разу его не подвел. Народу нравилось, а он наслаждался реакцией.

Спикер снова сменил слайд. Теперь вокруг красного круга появился голубая каемочка.

– Поверх ценностных ориентаций наслаиваются наши суждения и отношение к разным явлениям. Они основаны на опыте и переживаниях в детстве, в школе и, возможно, на первой работе.

Расхаживая по сцене, он бурно жестикулировал. Новый слайд. На этот раз уже вокруг голубого поля образовалось желтое. Еще одно наслоение.

Взгляд Алекса невольно вернулся к мужчине в третьем ряду. Лицо действительно знакомое. Загорелый. Хорошо одет. Седые виски.

Алекс был убежден, что они где-то встречались: работая консультантом вот уже десять лет, он имел дело с огромным количеством людей, в основном занимавших руководящие должности. Он вращался среди высокопоставленных лиц, познакомился со многими важными птицами на пути их взлета к успеху и богатству. Впрочем, так было не всегда. Начинал он с тренингов для продавцов: приходит человек, размахивает руками и вдалбливает людям азбучные истины. Только когда он стал специализироваться на стилях управления, в его жизни что-то начало меняться. В нынешние времена он пользуется немалым спросом как эксперт по коммуникациям, так что вполне может позволить себе выбирать. Да, теперь он берется только за самые интересные предложения. Например, как эта лекция.

Выпрямив спину, Алекс широко улыбнулся. Публика у него в руках. Блестяще.

– В целом, мы говорим о базовом поведении. О таком, которое характерно для нас, когда мы полностью свободны от внешнего влияния, одиноки в душе́ и в мыслях. Давайте зададимся вопросом: а где это с нами случается?

Мысленно он сосчитал до пяти и продолжил:

– Иногда мне кажется, что мы не можем полностью уединиться даже сами знаете где…

Показав еще несколько слайдов, Алекс стал размышлять вслух на тему того, что он называл «социальной компетентностью». Публика смеялась, узнавая людей из собственного окружения – но прежде всего узнавая самих себя. Спикер наблюдал за ними со сцены, довольный произведенным эффектом.

Может получиться весьма удачный день.

На этой восходящей мысли лекция Алекса Кинга закончилась.

Оружие направлено на цель. Левый глаз закрыт.

Контроль дыхания.

Прямое попадание в голову – и все кончено.

– Надеюсь, на тебе свежие трусы, приятель, – подумал снайпер, уверенно нажимая на спуск.

Ровно между двумя ударами сердца.

Продолжая говорить, Алекс смотрел на мужчину в третьем ряду. Вдруг на середине фразы лицо у того исчезло.

Эксперт по коммуникациям запнулся – позднее он так и не вспомнил, в каком месте лекции он остановился, – и замер, открыв рот.

По залу прокатилось эхо выстрела.

Голова слушателя исчезла, а на месте его загорелого благородного лица появилась отвратительная буро-алая мешанина.

Люди вокруг стали охать, морщиться и озираться. Некоторые уставились на совершенно растерявшегося Алекса Кинга, как будто ждали, что он что-нибудь предпримет. Они это серьезно?! По телу Алекса расползалось странное онемение. Мозг отказывался истолковывать сигналы, поступающие от глаз. Наверное, выступление придется перенести на другой день. Интересно, нужно ли возвращать людям деньги за билеты?

Эти мысли пронеслись в его голове за долю секунды. В этот же миг тело мужчины медленно поползло со стула. Женщина, сидевшая рядом с трупом (буквально только что это был человек), зажала уши и вытаращила глаза. Словно в трансе, Алекс наблюдал, как ее рот раскрывается. И сперва оттуда не вылетало ни единого звука.

Тело наконец съехало вниз и ударилось об пол, скрывшись от глаз спикера за креслами второго ряда. Может, ему все это привиделось?

Но тут началось.

Все закричали разом.

Глава 3

Стоя рядом с трупом, Алекс Кинг изо всех сил старался не выпачкаться в крови. Ладони вспотели, он не находил места рукам. В голове звучал странный гул, словно он летел в самолете на большой высоте. Черт же его дернул подойти. Но когда первый шок прошел и он с удивлением обнаружил, что в состоянии двигаться, он подумал, что просто обязан подойти. В конце концов, это его мероприятие. А хозяин дома должен проявить участие, если одного из его гостей вдруг подстрелят, верно?

Алекс Кинг избегал смотреть на лицо мужчины. По неосторожности он взглянул туда один раз, и в животе у него все перевернулось. После того как пуля попала жертве в затылок, от головы мало что осталось. Казалось, лицо оторвали от черепа. Мозговая субстанция, кровь и осколки кости разлетелись по стульям впереди, по спинам слушателей, по полу, по одежде убитого. По женщине, сидевшей рядом с ним. У одного мужчины вся шея была забрызгана кровью.

Когда до публики дошло, что кого-то подстрелили, все кинулись на выход с криками, в состоянии коллективного шока. Они чуть было не выломали двери и густой толпой покинули конференц-зал.

Вокруг Алекса остались стоять человек десять. Самые бесстрашные? Любопытные? Медлительные? Трое из них, двое мужчин и женщина, навели на труп мобильные телефоны. Любопытные. Кажется, они фотографируют или, того хуже, снимают видео. Что у них с головой? Следовало сказать, чтобы они прекратили, но слова не складывались. Сглотнув несколько раз, Алекс подавил рвотные позывы – до его ноздрей дошел запах. Странно, но развороченный мозг, похоже, пахнет так же, как обычная кровь. «А ты чего ожидал, идиот?» – обругал себя он. Мысли его путались.

Администратор с белым как простыня лицом оцепенело подошла к господину Кингу, пару раз споткнувшись в проходе. Кажется, она что-то говорила, по крайней мере, губы ее шевелились. Но звук никак не мог пробиться через гул в голове Алекса.

Он зачем-то кивнул и на пару шагов отошел от трупа. Что ему делать? И, оглядевшись, понял, что кто-то должен взять на себя командование. Давай-ка, приятель, соберись. Люди пришли сегодня, чтобы слушать, как ты умничаешь, – так вперед.

– Полицию вызвали? – спросил Алекс, обернувшись к мужчине в черных джинсах и голубой рубашке. Тот серьезно кивнул и помахал своим мобильным телефоном.

Хорошо. Он потер затылок в поисках идей. О ситуациях такого рода он не знал ровным счетом ничего. Прислушался к женщине, безостановочно что-то говорившей, – видимо, она в шоке. Ее блузка и пиджак были покрыты рвотными массами. Алекс постарался ее успокоить, как мог, не прикасаясь к одежде. Когда наконец приехала полиция, он с облегчением передал женщину их заботам.

Встав чуть в стороне, попытался наладить дыхание. Нос щекотало от очередного отвратительного запаха (их вокруг стало множество), но Алекс совсем не хотел гадать, чем именно пахнет. Какой кошмар…

Желтое такси стояло прямо на выходе из фойе отеля. Отлично. Так лучше, чем вызывать по телефону. Могут остаться следы. Даже когда используешь анонимную сим-карту, лучше не звонить совсем. И платить придется наличными, чтобы не оставлять электронных улик. Правда, это, скорее всего, заставит водителя запомнить поездку, но так все равно надежнее, чем использовать кредитную карту.

Слегка поддернув узкую юбку и закинув сумку в такси, снайпер уселась на черное кожаное сиденье. После того как прозвучал выстрел, она просто-напросто слезла с выступа под потолком и вышла через служебный проход, который использовался для настройки гигантских прожекторов. Никто не удостоил ее даже взглядом, хотя по пути к выходу из здания ей повстречалось не меньше двадцати человек.

В туалете она стянула темный комбинезон и спрятала его в сумку. Туда же полетела и сеточка для волос. Юбку она опустила, расправив на бедрах, и распустила волосы.

Этого вполне достаточно.

– К центральному вокзалу.

Водитель кивнул, поправил фуражку и взялся за рычаг переключения передач. «Тойота Приус» отъехала от края тротуара – поездка заняла двадцать шесть минут. Таксист высадил пассажирку у центрального вокзала, где та смешалась с толпой.

В общем и целом – легкие деньги. Даже неинтересно.

Алекс разглядывал высокую женщину, инспектора полиции, которая представилась как Нина Мандер. На ней был строгий серый костюм, блузка и короткий галстук – пожалуй, она хотела, чтобы ее воспринимали всерьез. Так он и поступит. Они стояли у сцены в большом конференц-зале, который теперь был огорожен и заполнен медиками и полицейскими.

– Итак, господин Кинг, – сказала Нина, которой на вид не было и тридцати, – как все произошло? Я должна восстановить картину произошедшего. Вы свидетель.

Он кивнул, но, прежде чем она продолжила, спросил сам:

– А вы не знаете, кто он? – Алекс кивнул в сторону убитого, зачем-то стараясь, чтобы жест его выглядел обыденно.

Инспектор вскинула брови, но все же ответила:

– Коллеги говорят, его звали Клаэс Юнггрен. Мы сверились со списком тех, кто зарегистрировался на ваше выступление.

Алекс глубоко вздохнул. Ну надо же. Это многое объясняет. Клаэс Юнггрен – известный финансист. Мультимиллионер, венчурный капиталист, игравший по-крупному.