– Ух, ядрёна вошь… В рот компот и бизон в закусон мне, не подписывался я целое городское кладбище шинковать, – схватился Сетт за изрядно уставшее и ноющее плечо.
– Как будто один тут бился, – убрала Анфиса лезвия катаров в красивые наручи.
– Ты откуда такая языкастая-то взялась? – тяжело дышал демонолог, слегка склонившись и повернув голову к пронырливой девчонке.
– Из Брейтберга, – холодным тоном ответила та.
– Никто не задел и не покусал вас? Раны нужно тотчас же обработать, – в сверкающей ауре «плыл» к ним отец Дамиан.
– Да вроде целы, – оглядела свои руки и ноги Анфиса, даже не повернувшись на демонолога, словно здоровье того ей не интересно.
– И часто у вас нежить вот так поднимается? – недоумевал Дамиан.
– Уж бывает. Энергия Гончих Псов. Я почувствовала что-то знакомое, но этот тип мне не дал их исследовать, – сильно толкнула она Сетта локтём.
– Егерь Догман, какая неожиданная встреча, – улыбнулся мессир.
– Дамиан? – только сейчас, приходя в себя и немного отдышавшись, протерев глаза, вгляделся в лик старого священника демонолог.
– Так вы что, знакомы?! – переводила взглядом Анфиса с одного на другого.
– Егерь Догман во многом мне помогал, будучи посланным в Вольный Край недавно почившим лордом Конрадом, моим добрым другом, – ответил священник.
– Вот вы где, – с правой стороны перекрёстка зашагал к ним и Маркус. – Это кто у нас? Вроде не из Академии, – поглядывал он на Сетта.
– Из Академии Квинтесберга. Я демонолог, – проговорил тот.
– Сетт Догман, егерь на службе правителя Квинтесберга, – представил своего приятеля Дамиан.
– А мы как раз оттуда, – сообщила Анфиса.
– А я туда, зашёл вот проведать приятеля, а он трупом лежит. Да потом как вскочит, едва солнце село! – рассказывал Сетт. – Проводил лекаря местного к дому, чтоб забаррикадировался, а сам остался сражаться снаружи. Иначе какой из меня борец с нечистью, если от зомби прятаться соберусь?
– Похвально, – одобрил священник. – Но что здесь стряслось?
– Некромант поднял кладбище. Сплошь и рядом такое, – пояснил Маркус.
– Ты прочувствовал энергию? Кто-то из Псов ведь? – интересовалась Анфиса.
– Ну, а кто же ещё тут мог быть. Некроманты, что на службе у церкви, такими вещами не балуются, – ответил тот.
– Мало ли, устроили кому тренировку, как мне тогда, да всё вышло из-под контроля, – хмыкнула девочка.
– Вы, раз не местные, куда путь хоть держите? – усталым тембром проговорил демонолог.
– Сопровождаем мессира в столицу, – ответил ему Маркус, положив Дамиану руку на плечо. – Теперь вот узрели, на что способен наш гость. Даже по ночам творит сферы из света и потоки лучей, мощный святой чародей, – похвалил он.
– Благодарствую, но это лишь воля Творца, – скромно заметил тот. – Он наделяет людей силой. Нет магов хороших или плохих. Каждый сам решает, в какое русло себя направить и как этот дар свой использовать. Нужно молиться за то, что у тебя есть, благодарить бога и принимать всё, что выпало на твою долю.
– Натворили дел в Кронхольде и сбежали сюда, – проворчал Сетт.
– Как видите, здесь я нужнее, – развёл Дамиан руками.
– Почему там, где вы, всегда хаос? В Вольных Городах, теперь здесь… Зачем вам понадобилось выкрасть невесту у некроманта?! Вы хоть понимаете, какую войну развязали! Его теперь ничто не остановит! – скалился демонолог.
– Невесту?! – не понимала Анфиса. – Ну-ка поподробнее, мессир Дамиан, – нахмурилась девочка, развернувшись к священнику.
– И ваш император, и архиепископ одобрили этот план. Всё ради обнаружения Святого Грааля, артефакта, что приведёт Клир и с ним всю Пресвятую Церковь к неоспоримой победе, – спокойным тоном ответил им всем Дамиан. – Квинт Виндекс долгое время был одержим идеей найти Грааль. Он написал всем представителям церкви за пределами его полномочий. В том числе и мне в Гедельбург. Я тоже заинтересовался этой темой, поднял разные архивы, поездил там-сям, насобирав материал. И выяснил, что Грааль можно обнаружить в тот век, когда некроманта безумно полюбит монашка. Только она рассеет тьму, идущую с запада, когда пробудится Святой Грааль.
– И он выкрал одну тощую куртизанку, упрятав к вам в монастырь! Вконец обезумел! – сверкал своими жёлтыми глазами Сетт Догман.
– Вы развязали войну? Спровоцировали некроманта в военный поход? – прикрыла рот ладошкой Анфиса.
– Чего он только не делал. Из-за него погиб славный лорд Конрад, из-за него погиб Мортимер, из-за него призвали в наш мир богиню Мортис, зависшую над холмом! Наш мессир любит прикрываться высокопарными речами о единстве, равенстве, добродетелях… Но я за всю свою жизнь борца с нечистью не встречал преступника, на котором было бы больше крови! Вы со своими церковными хитростями обезумели! – накричал на священника демонолог.
– Нужно быть мудрее этого, егерь Догман, – проговорил ему Дамиан. – Достаточно иметь ум, чтобы понимать: жертвы в такой ситуации неизбежны. Иначе бы Бальтазар нарастил боевую мощь, поднял все вокруг кладбища и отправился в поход уже по собственной воле. Просто потому, что ему так хочется. Спровоцировав его, я смогу избежать больших жертв.
– Вы как те глупые люди, страдавшие из-за засухи в одном городишке, что отправились пробить плотину, а поток снёс к чёртовой матери все их дома, утопив родных и соседей! Пробудить стихию вы можете, а как потом собираетесь некроманта остановить?! – негодовал Сетт.
– А вы не забыли, что его сдерживало при нашей последней встрече? Не вы ли докладывали мне о святом барьере возле рощицы мавок? Он не смог разомкнуть святой клетки, – напомнил святой отец.
– Потому что он был измотан путешествием, слаб и обескуражен! А теперь представь, каков он в гневе, когда откаты закончатся и он, наконец, отдохнёт, чтобы воевать в полную силу. Я патриот своей родины, я не хочу гибели всей Империи, а наш мессир, урожденный вольными жителями Гедельбурга, на вашу Империю с колокольни плевал! Это для него просто пешка в большой игре по поиску чёртового Грааля! – выкрикнул демонолог, брызжа слюной.
– Спокойнее, и не следует богохульствовать, – привычным старческим непоколебимым тоном заметил ему Дамиан. – Грааль – это чаша надежды. Это то, что остановит войну, понимаете? Есть пророчество, есть Песнь о Рагнарёке. Бальтазар – не единственный, кого следует опасаться. Скоро пробудятся четыре зверя стихий и наконец Зверь Тьмы, завершающий первый цикл. Тогда всех спасёт лишь Священный Грааль. Я не собираюсь побеждать Бальтазара, егерь Догман. Я собираюсь одолеть сразу всех и покончить с войной! А если Грааль будет на стороне Клира, то и Империи нечего опасаться. Люди её заживут в мире, а другие спасённые государства, как ваш отец и мечтает, – повернулся он к Анфисе, – станут колониями, платящими дань и впускающими в своё устройство наши духовные постулаты. Мы свергнем идолов, разрушим статуи эльфов, построим церкви и установим одну веру по всему Иггдрасилю! Творец победит всех чудовищ, – заверял Дамиан.
– Но какой ценой! – ткнул пальцем в грудь его Сетт. – Ко времени пробуждения Грааля погибнут войска, мирные жители, грянет разруха! Чудища, всякие драконы и демоны будут ходить по земле. Вы столько о пророчестве говорите, но не хотите даже вообразить, что такое этот Рагнарёк! – сверкая взглядом, смотрел он на всю троицу собеседников.
– Рагнарёк – это «гибель богов», – заявил ему мессир-чародей. – Стало быть, воцарение Творца неизбежно. Это есть даже в пророчествах.
– Император не позволит пасть его народу и владениям! – заявила Анфиса.
– А теперь подумай, что станет с твоим императором, если вся власть будет заключена в руках того, у кого есть Грааль, – приблизился и наклонился к ней Сетт.
– Довольно! Архиепископ не станет требовать трон, ему это не нужно! – взмахнул посохом впервые вышедший из себя Дамиан, нахмурив свои седые брови. – Он на благо Церкви и всей Империи разрабатывал этот план, частью которого мне, вашему покорному слуге, выпала великая честь оказаться! Клятвой при лике Творца могу заявить, что не замышляю свержения императора и покушений на его власть, – подняв ладонь, заявил одноглазый монах. – Я прибыл, потому что меня пригласили, – полез он в карман рясы и показал свиток с письмом. – И двигаюсь в столицу по личному приглашению Его Величества. Обсудить дела просвещения, воспитания и проповедования слова божия!
Вокруг уже вовсю выходили или хотя бы выглядывали из домов горожане. Через открытые двери выбегали взятые с собой владельцами собаки, громко залаяв. Некоторые уже торопились избавиться от зловонной груды гостей и изрубленной мертвечины, чтобы на тачанках и санях оттащить останки к разрытым могилам и закопать вновь. Раздавался плач родственников тех, кого находили растерзанным и убитым на улицах города. А со временем воздух наполнялся и гулом переговаривавшихся голосов местных жителей, но к активно спорящей четвёрке путешественников никто не решался приблизиться.
– Как вы не понимаете, что общее количество жертв не сопоставимо с реализацией ваших благих намерений! – возмущался демонолог. – Ваши абсурдные глупости всем здравомыслящим людям уже осточертели. Сколько их должно полечь, чтобы потешить ваше необъятное эго?!
– Это вы не понимаете, Сетт! – протяжным, словно на проповеди, голосом воскликнул ему мессир. – Сила в единстве! Если по всему Иггдрасилю будет лишь одна-единственная религия, если повсюду воцарится вера в Творца и исчезнут иные культы, больше не пойдут брат на брата, город на город, не будет войн, драк и конфликтов! Всё будет решаться мирно! Взгляните, что сейчас вокруг! Нетерпимость по принадлежности к расе, по цвету кожи, по роду, по социальному положению… А Грааль установит веру в Творца непоколебимой по всей земле! Больше не будет столкновений людей и эльфов, не посмеют гномы, верящие в единого бога, крушить и сжигать наши церкви на севере. Империя, Таскария, Лонгшир, Северные Короли, Вольный Край – всё будет под эгидой церкви жить в согласии! И наступит мир во всём мире! Если ради этого кому-то суждено погибнуть, это будут священные жертвы, чей подвиг останется в сердцах всех последующих поколений!
– Ага, и розовые пони-единороги, блюющие бабочками, – фыркнул Сетт. – Да не будет никогда голодный волк лежать рядом с ягнёнком. Вы сами волк, Дамиан, в овечьей шкуре. Под идеей о мире готовы всех неверных истребить и уничтожить, так ещё и верующих послать на верную смерть ради ваших идей! Я был там, у мортимерского холма. Я знаю, что вам никого не жалко и вы кем угодно готовы пожертвовать.
– Пусть гибнут неверные, – нахмурилась Анфиса. – Их боги против нашего, вот и поглядим, кто кого, когда повсюду воцарится вера в Творца.
– Вы воочию видели огромную Мортис, но всё ещё продолжаете верить в единого бога! – негодовал Догман.
– Он ведь Творец! Он сотворил своих слуг-хранителей, отвечающих за солнце, за зиму, за жизнь и смерть, за цветение, рукоделие! Это низкие духи, возвышенные Творцом, дабы не стать демонами. А природа у них одна. Им не следует поклоняться. Они не нуждаются в жертвах, плясках и молитвах. Им всё равно, но вокруг никто этого не понимает и все клянчит, клянчит и клянчит у них какого-то благословения. Оттого, что вы молитесь Солнцу, оно не станет всходить на западе, не остановится, чтобы растянуть день, не погаснет, дабы в полдень воцарилась ночь. Не нужно молиться пшенице, чтобы она лучше росла, или рекам, чтоб несли вам побольше рыбы. Молиться надо создателю нашему. Вездесущему, многоликому, безымянному и всемогущему! Он всемать и всеотец! Мы все – его дети. И эльфы, и люди, даже гоблины. Однажды они это поймут, и к этому всеобщему миру я и стремлюсь! – заявил проповедник.
