Поднялся вой и крик громче прежнего, весь лес заходил ходуном – то духи лесные сворю из зверей собирали. Пришли звери лесные – волки, медведи, барсуки, зайцы, – и давай Богдана и Богдану догонять, зубами острыми сверкать, песни звериные кричать. Услыхала это Богдана – стала бежать по туману, как по земле, и в небо над лесом взмыла, и говорит:
– Я держу тебя, красный молодец Богдан, а ты цветок держи крепко. Упустишь – смерть нам обоим.
Летят они над самым лесом, а в лесу за ними свора мчится, десятками глаз сверкает, душу Богдана достать желает. Но не боится Богдан, об одном думает – скоро ли лес кончится? И кончился лес, и вот уже видны костры купальские, слышны песни праздничные.
Стала Богдана ногами босыми на землю, опустила Богдана.
– Здесь лес заканчивается, не тронут тебя лесные звери. Загадывай желание, да помни – я в эту ночь царя лесного предала, не воротиться мне больше в лес.
Сжал Богдан цветок папоротника в руке и сказал:
– Желаю я, чтобы красна девица Богдана живою девицею стала, русалкою быть перестала, смогла чтобы в дом к отцу да матери вернуться да через порог переступить.
Задели щёки у Богданы, в глазах синих зрачки появились, кожа бледная посвежела. Обняла она Богдана крепко.
Тут из леса вой и гул стал слышен, звери на границе леса показались, глазами да зубами сверкают, молодца да девицу съесть желают.
– Нет больше силы у лесного царя надо мной, – ответила им Богдана, – не тронете вы ни меня, ни друга моего. Идите своими тропами.
Вышла тут из леса русалка с волосами, как огонь, и глазами, как костры пылающие:
– Не нравилось тебе, Богдана, в лесах и реках с нами жить. Могла ты и травы невиданные собирать, и из ряски речной сарафаны ткать, и молодцев добрых щекотать, и на ветвях лесных да водопадах речных резвиться. Но не захотела ты, Богдана, с нечистью лесной остаться, не сёстры мы тебе более.
– Просите меня, прекрасные девы, но тоска меня мучит по дому родительскому и по семье моей.
– Твоя тропа идёт от нашей, тут мы и простимся, Богдана.
Поклонилась Богдана нечисти лесной и речной, поклонился и Богдан, и пошли они к кострам купальским.
– Прыгнем через костёр, – сказала Богдана, – не русалка я больше, не пугает меня огонь.
Прыгнули они через костёр, стали с другими молодцами да девицами петь и веселиться, и танцевали они до самого рассвета. А на рассвете пошли они к отцу да матери Богданы.
– Матушка, батюшка, двери открывайте, я жива-живёхонька к вам пришла! Богдан цветок папоротника сорвал, от оков русалочьих меня освободил!
Открыл двери батюшка, а за ним стала матушка. Кинулись они к Богдане и Богдану, стали их за шею обнимать да в щёки целовать.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
