Твоя улыбка

© tanyahaze, 2023

ISBN 978-5-4490-5422-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Этот день изначально был предназначен стать неудачным, когда я выпил горький кофе. Мне следовало настроиться на хороший лад, тогда бы я успел на экзамен, к которому долго готовился, и не провалил бы его. Я ужасно хотел обвинить в этом судьбу или неудачу, но я знал, что во всем этом мне нужно было винить самого себя, потому что вовремя не собрался с мыслями.

Мое существование нельзя было назвать особенным, потому что эти слова сами по себе не сочетались и «существование» не могло иметь положительного окраса. А назвал я свою «жизнь» таким образом, потому что я слился с толпой.

Несколько лет назад, когда я еще учился в старшей школе, я, как и все, мечтал о большем. О, снова это местоимение «все»! Даже там я смог слиться с толпой! У меня были цели, надежды, но в большей степени мечты. Теперь их даже в простые цели не преобразуешь. Настолько они стали недосягаемыми!

Но меня радовала та мысль, что мои цели выделяли меня из той толпы, у которой я стал лучшим другом. Остальные мечтали поступить в университет, заработать много денег или же создать семью, а я хотел большего. Я хотел писать.

Это желание у меня появилось еще в детстве, когда я читал увлекательные истории и восхищался их авторами. Мне казалось, у всех них было что-то особенное, что помогало им создавать другой мир и интересных персонажей. То, что скрыто от остальных.

Мама в свою очередь считала это глупым занятием и тщательно следила за моей учебой. Она хотела, чтобы я закончил старшую школу с отличием, поступил в хороший университет, в тот, который выбрала она, и нашел хорошо оплачиваемую работу. Я не возражал ей, потому что под ее влиянием понимал, что она была права. Но единственное, что отталкивало меня от этого пути – я не хотел быть адвокатом. Именно эту профессию мама сочла годной для меня, что вводило мое сознание в недоумение.

Чтобы не испортить свою жизнь и не стать очередным неудачником, который был мечтателем, я втайне от матери поступил в университет, в котором был филологический факультет. Именно это помогло мне найти работу в издательстве, где я писал статьи на протяжении этого полугодия, а мама в это время думала, что ее сын становился удачным адвокатом.

В очередной раз убедившись, что я – плохой человек, я мог вернуться к настоящему. Теперь меня можно было считать неудачником, потому что меня отчислили из-за того, что я не сдал экзамен. Меня отчислили из университета, о котором, быть может, втайне мечтал, но не принимал это за действительность. Все мечтали об этом, поэтому я боялся принять это, боялся быть как все. Неужели я был таким болваном?

Эти мысли рассеялись, когда я подходил к месту работы, но сразу же появились новые. О то, что я до сих пор не написал статью, которая должна была лежать у главного редактора на столе еще пару дней назад. У меня не было ни малейшего намека на идею для текста, особенно в этот день, когда, казалось бы, что все уже не имело какого-либо смысла.

– Грэг, постой, – Анна позвала меня, и по ее взгляду можно было понять, что речь пойдет о несуществующей статье. – Пойдем ко мне в кабинет, хочу кое-что с тобой обсудить, – я даже знал, что именно.

В первую нашу встречу она показалась мне искренней, но теперь я был поражен тому, как она умела играть с лицемерием: она улыбалась остальным сотрудникам, когда мы шли в ее кабинет, а когда она закрыла дверь, то посмотрела на меня самым ужасным взглядом за всю мою историю работы здесь.

– В последнее время ты стал хуже справляться со своей работой, – она произнесла эти слова, нервно постукивая пальцами по столу. – Я не вижу на своем столе статьи, которая должна была быть написана два дня назад.

– Я понимаю Вас, но у меня нет ни малейшего понятия, о чем писать.

– Нужно написать о чем-нибудь интересном. Раньше у тебя получалось намного лучше найти идею, – она листала какие-то документы и была не заинтересована в этом разговоре, словно его и не было.

– Просто сейчас…

– Остановись немедленно! Не бери в привычку оправдываться своими проблемами, хорошо? Неужели ты думаешь, что это снимет с тебя обязанности на работе? Никому не будет интересно узнать о том, с каким трудом ты писал статью, потому что все видят конечный результат. Ты это понял?

Услышав это, я был больше похож на запуганного мальчика, нежели на взрослого человека, который сам обеспечивает свою жизнь. Но, во всяком случае, я согласился с ее мыслями, потому что они были правдой.

– Я могу дать тебе совершенно иную тему для статьи, если ты хочешь. Я вижу, трудно найти что-то интересное, если у тебя однообразная жизнь, – она говорила правильные вещи и не потому, что она была старше меня, а потому, что я был абсолютно согласен с ней. И эта жизнь была совершенно не такой, о которой я мечтал когда-то. – Для этого задания тебе нужно будет обратить внимание на людей. Их привычки и характер. Сделать то, что непривычно для тебя самого – пообщаться с кем-нибудь. Я уверенна, что у тебя это получится. А в самой статье напишешь о том, что дал тебе этот опыт в общении, открыл ли он тебе какую либо истину о людях.

– Я обязательно сделаю все так, как Вы мне сказали. Спасибо за то, что дали мне шанс, – я понимал, что она могла, как и остальные, с легкостью уволить меня. Но единственная причина тому, что она еще не сделала этого – она умела понимать других.

Анна посмотрела на меня тем взглядом, который всегда говорил о том, что я мог идти и начинать делать свою работу, поэтому я развернулся и направился к двери, но делал это с некой неловкостью, словно я уходил, не спросив об этом ее. Словно я стал несвободным.

– И помни об одном, – я посмотрел на Анну, когда услышал ее слова. – Я сделала это не ради статьи. Я хочу, чтобы ты выбрался из своего барьера, начал общаться с людьми и понял, наконец, что жизнь и то, что происходит вокруг нас, на самом деле, заслуживает внимания. Удачи! – она улыбнулась и сжала руку в кулак, подняв ее в воздух, этим жестом показав, что она верила в меня.

Я был благодарен ей за то, что она могла в любой момент поддержать или подсказать идею. И это было не только со мной. Все, кто работал здесь, не раз могли удивиться тому, с какой добротой она помогала всем, кому это требовалось.

Я знал, почему она делала это. Ее целью было не только издавать свой журнал. Она хотела наполнить его душой и вдохнуть в него жизнь. Именно это у нее и получилось. Она не заставляла писать о том, что было неинтересно другим, а лишь предлагала писать о тех вещах, которые были по душе сотрудникам. Поэтому в ее журнале не было какой-либо фальши. Он был настоящим.

– Спасибо.

Это было единственным, что я мог сказать ей перед тем, как ушел, чтобы уже сейчас начать работать над будущей статьей. У меня было около двух недель, чтобы написать ее, поэтому мне казалось, что лучше начать работать незамедлительно, чем потом стоять напротив Анны и выслушивать ее упрек о том, что я не воспользовался шансом.

Я достаточно долгое время бродил по узкой тропинке в парке, надеясь на то, что смогу поговорить с кем-нибудь из тех людей, которые встречались на моем пути. Но причина того, что я не мог начать разговор, заключалась в том, что я не любил общаться. Я всегда хотел быть наедине с самим собой и думать о том, сколько возможностей я упустил, когда мог вместо этого просто взять и создавать что-то новое. Но я предпочел усердной работе обычные размышления о жизни, которой не существовало.

Я сел на скамью и обхватил руками голову, опустив локти на бедра. В первые минуты после разговора с Анной я действительно думал, что у меня все получиться, но сейчас это не было похоже на правду. Если бы я по-другому посмотрел на все, что произошло в моей жизни, то радовался бы тому, что работал в той сфере, где я хотел работать, но мой разум все равно не оставался спокойным по этому поводу, поскольку я всегда мечтал издать свою собственную книгу. Это было бы совершенно не то чувство, которое я испытал, когда мою статью напечатали в очередном номере журнала Анны. Тогда у меня было чувство того, что теперь в моей жизни все более менее улажено. А вот если бы я увидел то, как мою книгу покупают на прилавках книжных магазинов, то во мне не промелькнуло бы чувство облегченности. Я бы гордился собой и той работой, которую я сделал, но это было лишь мое воображение, которое играло со мной плохую шутку.

Я облокотился на спинку скамьи и закрыл глаза, чтобы не видеть людей и время, которые протекали сквозь меня. Я невольно представил себе, как Анна яростно увольняет меня и говорит, что не желает видеть в своем издательстве таких нерешительных людей, как я.

Может быть, мне и не следовало относиться к себе настолько критично, ведь я мог познакомиться с кем-нибудь завтра. Но я прекрасно понимал, что это были лишь жалкие предположения, а реальность оказалась бы вполне предсказуемой: я бы так же остался сидеть на этой же скамье с таким же усталым от жизни видом на лице.

Часть вторая

Я почувствовал чье-то присутствие рядом с собой и немного напрягся, но не стал открывать глаза, потому что не хотел избавляться от своего барьера, о котором говорила Анна. Эта «защита» забирала мою решительность, отдавая взамен чувство свободы, но и оно было не полностью ощутимым, потому что я всегда был скован, общаясь с кем-либо. Это не было свободой. Это было ловушкой, в которую я добровольно попал.

Я не мог точно предположить, сколько времени я находился в состоянии отрешенности, но я продолжал ждать, когда этот человек, чье присутствие я ощущал до сих пор, уйдет, и я смог бы спокойно уйти домой и больше не возвращаться сюда. Но эти ожидания развеялись, когда меня потрясли за плечо, с большим упорством добиваясь начала разговора. Иногда, я завидовал тем людям, которые обладали такой решительностью, поскольку у меня ее не было. И мне, практически постоянно, приходилось выслушивать слова матери о том, что мужчина должен был обладать этим важным качеством, но я не мог сказать ей, что все мы разные, потому что она не поняла бы меня. Она никогда не понимала моих мыслей.

– Эй, с тобой все хорошо? – я услышал женский голос, и мне пришлось открыть глаза, чтобы не казаться грубым.

Я увидел перед собой молодую девушку и понял, почему она была столь решительна, увидев ее серо-голубые глаза. Я замечал ее здесь и раньше, но не думал, что она когда-нибудь подойдет и ко мне.

– Ох, это ты, – я сказал это довольно устало, но в тоже время грубо, словно я знал ее несколько лет, и общение с ней было в тягу для меня.

– Ты знаешь меня? – она выглядела немного удивленной и растерянной, когда я резко перевел взгляд на нее, но она продолжала улыбаться мне, будто бы в ее голове и не промелькала мысль о том, что я чертов сумасшедший.

– Да, ты пристаешь к людям в этом парке, с желанием поговорить, когда они приходят сюда, чтобы почувствовать покой, – я ответил на ее вопрос совершенно спокойно, выпрямляясь в спине, чтобы растянуть мышцы.

– Эй, я не пристаю к людям! – она опровергла мои слова и старалась выглядеть более серьезной, отчего я лишь немного посмеялся. – Я помогаю им с помощью разговоров. И тебе я тоже хотела помочь, потому что увидела твой расстроенный вид. Ты не умеешь скрывать эмоции. Если судить о том, что ты выглядишь усталым и сонным, то у тебя должен был быть важный день. Ну, возможно, сегодня у тебя был экзамен, а ты не смог его сдать. И если взять за внимание то, что ты не привык к открытому общению, исходя из твоей реакции на меня, то ты вряд ли собираешься рассказывать обо всем своим родителям, – я не стал перебивать ее, потому что у меня появилось невыносимое желание послушать кого-нибудь, а она лишь хотела помочь, поэтому только сейчас я был рад такому стечению обстоятельств.

– А ты, дай угадаю, решительна, честна и мудра? – это звучало, как насмешка, но я произносил это с особой серьезностью, потому что ее глаза помогли мне понять, почему она решилась помогать людям.

– Почему ты так решил?

– Тебя выдают твои глаза.

– А что с ними не так? – я заметил в тех глазах, что вызвали во мне множество эмоций, огонек надежды на то, что наш разговор все-таки мог иметь продолжение.

– Они серо-голубые. Это сильный цвет.

Она чуть улыбнулась, и я увидел, как ее щеки немного покраснели. Это стало причиной того, что я заметно ухмыльнулся, потому что было забавно наблюдать за тем, как она смущалась из-за моего малого наблюдения.

Возможно, для нее это замечание было немного странным, но для меня оно было совершенно нормальным, потому что я часто увлекался психологией и узнавал о людях много нового, хотя мог выйти на улицу и узнать то же самое, только самостоятельно, без учебников, которые давали мне лишнюю информацию.

Мне невольно вспомнились слова Анны и ее задание, последовав которому я смог бы избавиться от скованности, находясь с кем-то рядом, но, чтобы это стало правдой, нужно было забыть об отговорках или о каком-либо смирении. Этот опыт смог бы дать мне гораздо больше, чем вся жизнь, которую я успел прожить.

– Может быть, ты все-таки поделишься тем, что у тебя произошло сегодня? – она посмотрела на меня так же непринужденно, как делала это в первый раз, но, не смотря на это, ее взгляд все равно заставлял меня ответить на этот, в некой степени, легкий, вопрос.

– Хорошо. Меня отчислили из университета.

– И ты решил не сообщать этого своим родителям, потому что считаешь, что они негативно отнесутся к этому? – она была совершенно права, но при упоминании слова «родители» меня бросало в дрожь, потому что у меня не было полноценной семьи.

– Я тебя немного поправлю тебя. У меня нет отца, – я не чувствовал сожаления в своих словах, потому что знал, что мой отец просто ушел из семьи из-за меня.

– Оу, – она заметно растерялась и начала обдумывать то, как следовало бы продолжить наш разговор. – Ты решил не сообщать о своей проблеме матери? – она изменила вопрос, чему я был рад, но в тоже время был удивлен тому, с какой легкостью эта девушка смогла адаптироваться в этой неловкой ситуации.

– Проблема даже не в том, что меня отчислили. Я поступил именно в тот университет, о котором мечтал, а не в тот, который подготовила для меня мама. Все полгода она думала, что я обучаюсь праву, когда на самом деле изучал филологию, – я был поражен тем, с какой легкостью я рассказал незнакомке о том, что держал в себе месяцами. Я мог быть уверен, что это немного помогло мне облегчить груз лжи.

– А что, если это даже к лучшему? Ты скажешь маме, что тебя отчислили из того места, где, по ее мнению, ты учился. Она, конечно, огорчится, но в скором времени просто забудет об этом, и ты сможешь заниматься тем, чем хочешь.

– Если бы все было настолько просто.

– На самом деле, все очень даже просто. Это ты стараешься все усложнить.

Она произнесла это с некой долей наивности, но в ее словах все-таки была правда. Я всегда оправдывался, создавал какие угодно преграды, чтобы просто не браться за что-либо. Ведь человеку всегда было легче найти причины бездействия, чем собраться волей и начать работать.

– Ты права. Я поговорю с матерью, – я увидел в глазах девушки жизнерадостность и огонек победы в этом маленьком споре и продолжил разговор. – Но, что мне делать с работой? Мне поручили написать статью, в которой я делюсь своим опытом общения с людьми. Это задание наш редактор выбрала специально, чтобы я начал знакомиться с людьми, – мне было неловко осознавать, что я буквально жаловался на все, что со мной происходило, даже не спросив о том, обеспокоена ли эта девушка чем-то так же, как и я.

– И в чем же заключается проблема? – она посмотрела на меня с усмешкой, потому что в моих словах правда не было поставлено какой-либо трудной задачи, но это лишь казалось таковым.

– Дело в том, что я не люблю общение, как ты догадалась об этом раньше, и стараюсь всячески его избегать. Мне по душе оставаться наедине с самим собой и в тишине думать о чем-либо, – я знал, что она сможет понять меня только в том случае, если бы она сама являлась таковой.

– Давай пойдем другим путем, – она повернулась ко мне всем телом и внимательно вгляделась в мои глаза. – Что ты сейчас делаешь?

– Пытаюсь бороться со своими мыслями?

– Нет же, ты общаешься со мной, а это значит, что тебе не следует волноваться по поводу твоего задания, потому что ты выполнил его наполовину, понимаешь? – я был так глуп, что не понял этого раньше. – Ты работаешь в издательстве?

– Наверное, если это можно так назвать.

Я не добавил ни слова к своему ответу, потому что мои мысли уже выстраивали множество вопросов о том, как мне следовало бы начать статью. Мне нужно было заинтересовать читателя, поэтому я должен был описать первое знакомство, как что-то важное, а именно то, как оно изменило мою жизнь, но я пока не знал как.

– Может быть, прогуляемся? – она поднялась на ноги и встала передо мной, протянув мне руку. Только сейчас я заметил, что она была в красивом и милом платьице, которое подчеркивало ее фигуру, и что у нее был слишком ухоженный вид.

– Я не против, – мы пошли с ней вдоль аллей, и я был ужасно зол на себя за то, что упустил момент и не спросил ее о том, где она работала или чем увлекалась. Было видно, как чрезмерное внимание к моим проблемам затмило тот факт, что я должен был ответить ей тем же вниманием, чтобы она не чувствовала себя опустошенной.

– Прости, но я забыл спросить о том, как тебя зовут, – я чувствовал себя неловко, потому что перед этим я рассказал о себе практически все и только через долгий промежуток времени я решил узнать о ней самой.

Девушка посмеялась над моим вопросом, словно он был глупым, а именно тем который не имел какого-либо значения.

– Меня спрашивали об этом только старики. Я не думала, что у тебя будет заинтересованность в этом, – она посмотрела на детей, пробегавших возле нас, и на их маму; мне казалось, что этот взгляд полон сожаления. – Меня зовут Адели. А ты – Грэг.

– Откуда ты знаешь?

– Мы учились с тобой в одной школе. Ты был одним из тех, кто хотел идти против течения, но это лишь играло с твоей уверенностью и делало тебя более уязвимым, потому что твои желания совпадали с желаниями, так называемого «течения». Ты никогда не позволял себе быть свободным.

– Я не помню, чтобы мы были знакомы.

– Мы и не были знакомы. Просто я была частью течения, и мне нравилось это, ведь я делала то, что хотела, при этом имея путь, через который прошел бы каждый. Я часто наблюдала за тобой и каждый раз осознавала то, что, чтобы быть свободным, не обязательно выделяться среди других.

– Я бы хотел, чтобы мы познакомились в школе, тогда бы я осознал это гораздо раньше, тем сейчас.

Адели вновь покраснела из-за моих слов, которые были более честные, чем в моих разговорах с матерью. Мне показалось, что она редко получала приятные ответы в свою сторону, поэтому она и удивлялась, слыша не что подобное.

– Может быть, встретимся завтра? – в моем голове была слышна некая заинтересованность в этой девчонке, которая стояла передо мной, и я впервые за все свое существование принял свои мысли без чувства сожаления, которое преследовало меня постоянно.

– Ну, если у тебя будут какие-либо проблемы завтра, то мы, конечно, сможем увидеться.

– Они обязательно будут, – я невольно представил себе, как наш тихий разговор с матерью об отчислении перешел в ссору, в которой я оказался не прав. – А если серьезно, – я сказал, когда увидел ее непонимание. – Я правда хочу встретиться с тобой еще раз. Ты же не против этого?

– Конечно, нет, – она вновь улыбнулась мне. – Может быть, завтра в три часа вечера, на этом же месте? У меня будет полчаса свободного времени перед тем, как я вернусь к работе.

– Здорово, я улыбнулся в ответ и не смог добавить что-либо еще к своему ответу.

Нас сковала неловкая тишина.

– Что ж, – я заметил, что Адели старалась продолжить наш разговор, но я не думал, что у нее получится сделать это. – Я тогда пойду?

– Хорошо.

– Здесь еще много людей, которым требуется поддержка, – эти слова казались в большей степени оправданием, нежели обычным фактом.

– Я понимаю, – я отвел взгляд от нее, когда она начала отдаляться от меня, чтобы не чувствовать себя потерянным. – Удачи! – она обернулась в мою сторону и улыбнулась, как делала это на протяжении всего нашего разговора.

Ее образ мог бы помочь мне справиться с ужасным осадком на душе, который бы остался после разговора с матерью.

Часть третья

Ближе к вечеру после долгих часов блужданий по парку я вернулся домой, где меня ждала мама с готовым ужином. Она улыбнулась мне, когда я зашел на кухню, так же, как это делали мамы, которые гордились своими сыновьями.

Я ужасно боялся начать разговор по поводу университета, потому что не хотел, чтобы она расстроилась и ее улыбка исчезла с лица.

– Как дела с учебой? – мама спросила меня, как только я опустился на стул, сев напротив нее. Сейчас она казалась такой молодой и живой, словно то, что я якобы становился тем, кем она мечтала стать, придавало ей силы просыпаться по утрам. – Становишься хорошим адвокатом?

– Я как раз хотел поговорить с тобой по этому поводу, мама, – я заметил, как она напряглась и посмотрела на меня с малым страхом в глазах, будто уже догадывалась о том, что я собирался сказать. – Меня отчислили, – я опустил свой взгляд в пол и старался не смотреть на свою мать, потому что знал, что она в ужасе от этой новости.

– Знаешь, ты не расстраивайся. Ты сможешь снова поступить в этот университет в следующем году, потому что я знаю, что ты у меня умный, – мама говорила это очень спокойно, при этом в какой-то степени давя на меня, словно я не мог, а должен был сделать все так, как она мне велит.

– Мама, я не смогу сделать этого, – я пытался хоть как-то заставить ее поверить в мои слова, но те слезы, что застыли на ее лице, говорили немым голосом, что я обязательно смогу сломать свою жизнь, если буду учиться в том месте, где мечтала учиться мать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.