– Ждешь кого-то? – удивленно спросила Эвелин.
– Нет, – ответила девушка и недовольно поджала губы.
Адель взяла с полки свой браслет и надела на руку, подошла к окну.
– Что он здесь забыл? – зло пробормотала магнесса.
Эвелин приковыляла к подруге и тоже глянула в окно. Во дворе дома стоял Джеймс и гладил бегающую возле него собаку. Губы воительницы против воли растянулись в радостной улыбке. Служитель заметил женщину в окне, учтиво кивнул, приветствуя. Эвелин могла поклясться, что уголок его рта дрогнул, сдерживая ответную улыбку.
Воительница плотнее завернулась в одеяло, быстро окинула себя взглядом, внимательно следя, чтобы ничего не выглядывало более дозволенного, прошла к двери, вышла наружу.
– Я подумал, что ты захочешь вернуться домой, – сразу сказал Джеймс, отбрасывая обмен приветствиями, – поэтому привел с собой твою Ласточку.
– Спасибо, – искренне поблагодарила она.
Надо было уйти в дом и переодеться, но она стояла и смотрела на него. На Джеймсе сегодня снова не было одеяния служителя. Обычная одежда. Обычная? Нет. Отлично сидящая, подобранная со вкусом, элегантная. Темная. Придавала таинственности и серьезности. Ему шло.
В его глазах сияли искорки веселья и восхищения. Его взгляд скользил по её растрепанным волосам, по заспанному лицу, по фигуре, которую она завернула в большое одеяло, по босым ступням, выглядывающим из-под висящей ткани. Когда Эвелин вдруг чихнула, он не сдержался и открыто улыбнулся.
– Подожди меня, я сейчас, – немного оторопело сказала воительница, на секунду залюбовавшись его улыбкой.
Джеймс спохватился, подошел и отдал ей сумку.
– Твои вещи, – пояснил он. – Кассия беспокоилась о тебе: она тоже видела, как ты вчера умчалась – поэтому мне пришлось рассказать о произошедшем. А с утра, когда забирал Ласточку, попросил собрать тебе вещей. Те, что были на тебе вчера, наверняка пришли в негодность.
– Спасибо, – снова сказала Эвелин, благодарно улыбнулась и взяла сумку.
Дома её встретил раздраженный взгляд Адель.
– Почему не предупредила, что он тебя заберет? – упрекнула её подруга.
– Я и сама не знала, – ответила Эвелин, не обращая внимания на тон Адель. – Но он молодец! Предусмотрел! Пешком это был бы бесконечно долгий путь. И вещей принес!
Проходя мимо зеркала, воительница мельком глянула на себя. Да уж… Красавица. Лицо в каких-то ссадинах, которые прилетели ей вчера при падении с лошади. Волосы спутались и выглядели крайне неряшливо. Да и сама кожа была бледнее обычного, сказывалась большая потеря крови. Где-то внутри стал прогрызаться червячок сожаления. Хотелось предстать перед Джеймсом в более лицеприятном виде.
– Какая разница, – тихо сказала сама себе Эвелин и поковыляла в спальню одеваться.
Магнесса хоть всем видом и выражала своё недовольство, но снарядила её сумкой с лекарствами и дала подробные указания, когда какие пить, вышла провожать.
– Вам разве не нужно быть в обители и читать проповедь? – язвительно спросила магнесса вместо приветствия.
– Нужно, – невозмутимо сказал он.
– Так что же вы здесь забыли?
– Эвелин, – ответил Джеймс, смотря магнессе прямо в глаза.
Обстановка стремительно накалялась, приводя в недоумение воительницу. Адель и Джеймс не знают друг друга, из-за чего тогда такая взаимная неприязнь? Грубость подруги и странные ответы служителя… Вот уж точно полные безумия дни…
– Я поеду, – произнесла Эвелин, прерывая их гляделки.
Адель опомнилась, подошла и крепко обняла.
– Береги себя, – прошептала магнесса. – Мой дом всегда открыт для тебя.
– Аналогично, – Эвелин неуклюже похлопала её по спине, не любила открытое проявления чувств, особенно при свидетелях.
Джеймс помог Эвелин забраться на Ласточку, потом подошел к своей лошади и легко вскочил в седло. Воительница напоследок махнула рукой подруге, позвала Лесли и направилась в сторону Кравина.
Обычно она за городом перемещалась на лошади быстро, но утро было чудесным, на душе легко и радостно – это состояние хотелось продлить.
– А разве можно оставлять обитель с утра? – спросила она у ехавшего рядом Джеймса.
– Обычно нет. Но у меня было важное дело, и пастор Демьян отпустил меня, – он повернул к ней голову. – Тебе значительно лучше, я рад.
– Да. Всё зелья Адель, – довольно улыбнулась Эвелин, – не знаю, чтобы я без неё делала. Она мой личный ангел-хранитель. – Джеймс криво усмехнулся, но сразу же спохватился и стал невозмутимым. Эвелин успела заметить, захотелось оправдать подругу. – Она обычно так себя не ведет. Наверное, сказалось волнение. Адель очень легкая в общении и отзывчивая. Думаю, со временем вы подружитесь.
– Это вряд ли, – скептически произнес служитель.
– Джеймс… – позвала она его через некоторое время.
– М-м-м…
– А как так вышло, что ты решил посвятить свою жизнь Создателю? Веление души?
– Скорее поворот судьбы, – ответил мужчина, а после небольшой паузы добавил: – Хотя в какой-то мере и веление души, но не в общепринятом смысле этого выражения. – У неё были ещё вопросы, но он не дал их озвучить, перевел тему: – Моя жизнь скучна и неинтересна. Твоя же наполнена яркими красками. Расскажи, каково это – быть воительницей, кайми?
– Круто, – сразу же ответила она.
– Просто круто? – он удивился простоте её ответа, явно ожидая глубокие философские размышления.
– Да. Просто круто, – повторила Эвелин.
Они одновременно посмотрели друг на друга. Его изумленный взгляд и её веселый пересеклись. Эвелин засмеялась первой, Джеймс подхватил.
– Эвелин, ты лишаешь мой образ таинственности, – сквозь слезы смеха проговорил мужчина, стараясь успокоиться.
– Прости, – всё ещё посмеиваясь, сказала женщина, – ты выглядел забавно, не сдержалась.
– И всё же, что самое крутое в твоем рискованном деле?
– Власть, – не раздумывая ответила она. – Над собственным телом, над собственной жизнью, да и над чужой, если потребуется. Уверенность, что со всем справишься, – Эвелин снова глянула на него. – А что самое крутое в твоем призвании?
Ответил Джеймс не сразу, очевидно, тщательно обдумывая что сказать.
– Наверное, тоже власть. Но иная. Над помыслами. Над людскими сердцами. Над мотивами. Возможность повлиять.
– Выходит, мы похожи. Нам обоим нравится власть и уверенность, – заключила она.
