Вернее, мне показалось, что «взревел», на самом деле голос предательски дал «петуха». Но Валуев мою команду понял, рванув рычаг переключения передач и одновременно выкручивая руль. «Ганомаг» крутанулся на месте, почти «по-танковому», при этом раскатав по щебенке попавший под гусеницы труп тупого жандарма.
Мы погнали к Лозовой со всей доступной скоростью – то есть на предельных для данной дороги и транспортного средства сорока километрах в час. Ветер засвистел у меня в ушах, а за спиной разгоралось настоящее сражение – бухали сразу несколько танковых орудий, им несолидно, какой-то трескотней, но в хорошем темпе отвечали ПТО. Чуть позже к общему хору присоединились пулеметы и винтовки – веселье нарастало.
Я прикинул, что, пока фрицы поймут, что ведут перестрелку со своими, пройдет минимум, пара минут. А за это время мы гарантированно покинем зону боевых действий. Правда, потом следует ждать, что уцелевшие фашисты по радио и телефону предупредят окрестные посты о чересчур наглых диверсантах, разъезжающих по их тылам как у себя дома. Эх, нам бы только мимо Лозовой проскочить, дальше проще будет – свои где-то рядом, если Валуев со своей чуйкой не ошибся. Впрочем, может так случиться, что дальше будет не проще, а сложнее – вероятность того, что непосредственный периметр вокруг группы Глеймана держат наиболее боеспособные немецкие части, весьма высока. Да и стоять войска могут поплотнее, чем здесь, – не отдельными блокпостами, а сплошной линией.
Нам повезло – когда шум настоящего «сражения» как-то внезапно стих, «Ганомаг» успел проехать пару-тройку километров и почти приблизиться к деревне. То есть на взаимное опознавание у фрицев ушло минут пять – посмотреть на часы не сообразил, не до того было. Оглянувшись, я увидел на «панцерштрассе» аж три танка! Причем один из них неожиданно оказался советским «Т-26» с грубо намалеванными на башне «балкенкройцами». Преследовавшая нас по лесу «трешка» дымила, но, к сожалению, не так густо, как хотелось бы, – явно им не баки подпалили. Третьим представителем Панцерваффе являлся миниатюрный, как БМД[24 - Боевая машина десанта.], танчик «Т-2». Он зачем-то елозил поперек шоссе, за те полминуты, что я наблюдал его маневры, проехав взад-вперед аж три раза. Между бронированными машинами суетились люди, причем явно не только танкисты, но и пехотинцы, числом около трех десятков. В общем, у них там сейчас начиналась настоящая разборка по теме, некогда озвученной незабвенным Соловейчиком: «Какая сволочь стреляла?!» И я искренне пожелал фашистам вести дискуссию как можно дольше – время играло на нас. Немного успокоенные отсутствием обстрела, Хуршед и Хосеб встали со скамеек и выглянули поверх бортов наружу.
– Это что там у фрицев за тарарам? – крикнул мне Альбиков, пытаясь перекрыть шум мотора.
– Френдли файр![25 - Friendly Fire – буквально: дружественный огонь (англ.) Военный термин, обозначающий ошибочный обстрел своих войск.] – машинально ответил я и тут же прикусил губу, но сержанты почему-то поняли меня и синхронно кивнули. Только Валуев со своего места посмотрел на меня своим традиционным задумчивым взглядом.
– Петя, пора съезжать с дороги! – озабоченно сказал я, понаблюдав за действиями немцев еще пару минут. – У них нашелся толковый командир, который быстро навел порядок, – танки за нами в погоню собираются.
– Еще хотя бы метров пятьсот! – процедил Валуев, пристально, насколько позволял узкий смотровой лючок мехвода, всматриваясь в дорогу. – Здесь невозможно повернуть – слишком глубокие кюветы.
Я с верхотуры видел гораздо лучше сержанта и был вынужден с ним согласиться: дерни мы сейчас с полотна в сторону – гарантированно застрянем в глубокой канаве, ведь «Ганомаг» весьма посредственный «проходимец» по полному бездорожью.
Тут над головой просвистело несколько штук «чего-то железного». Оглянувшись и увидев состав преследователей, я догадался – это была очередь из малокалиберной пушчонки идущей головной «двоечки». Ну, это в сравнении с «нормальными» танками у «Т-2» пушчонка – нам этих двадцати миллиметров за глаза хватит: одно попадание, и внутри бронекоробки «бэтээра» только фарш останется. К счастью, стабилизаторы для танковых орудий еще не изобрели, поэтому метко стрелять на ходу здешним водителям было затруднительно – вторая очередь прошла ниже, вздыбив кучи щебенки за нашей кормой. Но, по идее, это была артиллерийская «вилка», и следующая порция снарядов прилетит уже по нашу душу.
– Петя, срочно с дороги! – заорал я в полный голос.
– Держись! – спокойно ответил Валуев и резко крутанул руль.
БТР с ходу перемахнул кювет, едва при этом не опрокинувшись, и вломился в кусты на опушке леса. Объезжая большие деревья и ломая подлесок, «Ганомаг» углублялся в чащу по волнистой кривой. По сторонам стали рушиться и падать стволы, словно спиленные гигантской бензопилой, – сообразив, что мы вот-вот сбежим, «двоечка» открыла огонь длинными очередями. Меня мгновенно забросало ветками, сбив с головы намародёренную фуражку, и я поспешил нырнуть под прикрытие брони.
