«Вполне возможно, он, да и другие слишком привыкли считать дэймосов чем-то вроде персонификаций страха или хаоса, – думал Герард. – Но проблема в том, что те – вполне реальные люди».
– Знаешь, я не очень-то доверяю россказням о всемогущих деймосах, постоянно подстерегающих беспомощных спящих. Представляешь, какая истерия может начаться в обществе, если преступления станут валить на них? Мы проверяем и перепроверяем все подозрительные дела. Но за те годы, что я работаю, ни одно в итоге – ни разу, Герард, не оказалось мистическим проявлением темных сновидящих. Это были обыкновенные нарушители закона.
Герард невольно вспомнил, как говорил Мэтту совсем недавно почти то же самое, только с точки зрения представителя Пятиглава.
«Про дэймосов давно не слышно, все дела, которые можно приписать им, оказываются обычными преступлениями».
Как быстро все меняется…
– Кстати, ты знаешь, что Креон был сыном Эгия Авлета? – спросил Неарк.
– Эгий Авлет… – повторил оракул. – Что-то знакомое.
– Заместитель главы департамента образования.
Неожиданный поворот. Герард обернулся к внуку, и тот понял, что сумел не на шутку заинтересовать сновидящего.
– Мы пригласили его. И он рассказал историю, – продолжил эринер, глядя на собеседника светлыми, сосредоточенными глазами. – О том, как незадолго до смерти сына ему поступило анонимное письмо. Он не отреагировал на него, и ему начали сниться странные сны.
– Какие?
– Нервные. Пугающие. Эгий решил, что это от перенапряжения на работе. Они как раз разрабатывали новую систему обучения.
– Что в анонимке?
– Резкая критика. А также настоятельный совет подумать и подправить содержание телевизионных передач, в создании которых он принимал участие. Сместить акценты, так сказать. Сделать шоу чуть более развлекательным и в то же время жестким…
Неарк прервался, отпив чай из своего бумажного стакана, аккуратно поставил его на скамью и продолжил:
– Эгий говорит, что сначала не придал этому совпадению никакого значения. Потом, после смерти сына, было не до того, и только сейчас он начал задумываться. Сопоставлять…
– Значит, настоящей жертвой дэймоса был не сам Креон. Ему, или им, был нужен его отец…
– Ну да, для того, чтобы изменить сетку телевещания, – усмехнулся Неарк. – И почему тогда погиб сын?
– Эгия не шантажировали? Не делали намеков о том, что кто-то из его семьи может пострадать, если он не внесет изменения в эти передачи или в новую систему образования?
– Ни о чем подобном он не говорил….Ладно, допустим, так и есть. Его шантажировали, а он не понял этого. Или не признается. – Неарк словно шахматную фигуру переставил коробочку с соусом по скамье. – Но отчего твой дэймос не внушил этому человеку желание сделать все так, как ему требуется?
– Потому что на подсознание членов правительства наложена серьезная защита. Ими нельзя управлять напрямую.
Внук помолчал, осмысливая.
– Что с письмом, которое получил Эгий? – спросил Герард.
– Наши компьютерщики изучают. Коды зашифрованы, но есть шанс, что выйдут на след, откуда оно отправлено.
– Значит, пока ничего, – произнес Герард, думая о том, что надо поработать с отцом Креона. Ключ к происходящему может найтись в его снах.
Из кустов вынырнул Аякс, увидел Неарка, степенно прошел мимо, увернулся от его руки, протянутой для поглаживания. Он считал внука оракула самым младшим родственником в своем прайде и держался соответственно. Но приветливо взметнул пышный хвост, показывая дружеское расположение. Запрыгнул на скамью, фамильярно перешагнув через обед, уселся рядом с оракулом и принялся намывать морду.
– В отчете Пятиглава была указана физиологическая причина смерти – остановка сердца, – медленно произнес эринер.
Прорицателю был знаком этот многозначительный тон и чуть прищуренный взгляд, за которым скрывалось жадное внимание.
– Физически – остановка сердца, – отозвался Герард, ожидая продолжения.
– Теперь послушай, что нашли наши криминалисты. В тканях убитого обнаружены следы вещества, которое вызывает паралич сердечной мышцы при определенных обстоятельствах. Парень принял убойную дозу препарата, предназначенного для улучшения проводимости импульсов по нейронам. – Неарк заглянул в свой электронный блокнот. – Официальное название «Нейротекс», используется в биоинженерии. Производитель – фармакологическая компания «Эгла»[7 - Эгла – имя одной из гесперид, хранительниц золотых яблок вечной молодости в саду Атланта, на краю мира.], основной потребитель – корпорация «Эндимион», занимающаяся программами биотехнологий. Уникальная разработка, усовершенствованная формула и так далее.
Герард откинулся на спинку скамьи, наблюдая, как Аякс старательно намывает морду, загребая лапой за ухо.
– Борец принял препарат, который применяется в генной инженерии, – продолжил эринер, захлопывая крышку блокнота. – Как думаешь, зачем?
– Ну и зачем?
– Ему кто-то подсказал сделать это. Чтобы повысить свои спортивные результаты. Я говорил со специалистами. О влиянии нейронного протектора последнего поколения на организм человека. Нейротекс дает потрясающий эффект: улучшение реакции, снижение болевого порога, невероятная выносливость.
«Все то, чем обладает Тайгер», – мельком подумал Герард.
– Но в случае передозировки… это вещество приобретает мощное побочное действие. Оно убивает во сне. Правда, лишь в определенной фазе сна. – Эринер усмехнулся невесело. – За последние недели я стал специалистом в области засыпания. Когда человеку снится кошмар, на его пике, ну или в самом страшном месте, проще говоря, сердце останавливается.
Аякс забыл об умывании, опустил лапу, замер и уставился на оракула яркими золотыми глазами. Герард кивнул в ответ, его тоже одолевали сомнения. Он знал – Геспер только прикоснулся к сознанию парня, как тот закричал от боли, страха или того и другого одновременно, а спустя долю секунды его сердце перестало биться. Целитель едва успел выдернуть себя из гаснущего мира снов, прежде чем тот схлопнулся, чуть не погубив самого сновидящего.
– Значит, если подвести итог, – сказал Герард. – Борец плотно сидел на препарате, улучшающем физические параметры. Его отцу сделали предложение, от которого тот отказался. Тогда сыну послали кошмар, и если прежде он всего лишь проснулся бы в холодном поту, то сейчас нейротекс, циркулирующий в его организме, послал убойный импульс и остановил сердце.
Неарк утвердительно наклонил голову.
– Если дэймос хочет убить, он убивает, – сказал Герард, глядя на Аякса. – Сам. Лично. Ничего не усложняя и не оставляя следов. Здесь же не просто след, а целое шоссе, ведущее к двум корпорациям. Производителю и потребителю препарата.
Эринер помедлил, похлопывая крышкой блокнота, затем спросил:
– А если это был не дэймос?
– Обычные люди кошмаров не насылают, – невесело улыбнулся оракул.
– Кошмар и не присылали. Они снятся всем время от времени. Но в данный момент я не про обычных людей. Мастера снов ведь тоже умеют управлять подсознанием. Ни для кого из них не составит труда отправить нужный психический импульс…
– Никто из нас не убивает людей, – ответил Герард резко и, видимо, слишком громко, потому что внук поморщился, а две девушки, проходившие мимо, оглянулись.
– Это всего лишь одна из версий, – отозвался Неарк миролюбиво. – Ты сам учил меня рассматривать любые варианты, самые невероятные.
– Версия Пятиглава – борца убил дэймос, – уже спокойнее произнес оракул. – И мой друг, сновидящий, столкнулся с ним.
Герард кратко рассказал о встрече с Креоном на стадионе, попытке Мэтта вылечить его и внезапном нападении морока.
Эринер выслушал, на секунду вид у него стал отсутствующим, глаза погасли, взгляд как будто замкнулся сам на себе, отторгая картину окружающего мира.
Аякс фыркнул и развалился на скамье, столкнув на землю пустой стакан.
