– Ну, мало ли… – с сомнением смотрит на меня. – Дед вот твой бывало…
– Я не дед!!!
– Ну и, слава богу, в нашу родову пошёл, – довольно кивает.
– Ба-а-а?
– Ну чего тебе? – делает вид, что прям занята, а я её отвлекаю. Хотя это мы тут сидим, пьём пиво и никого не трогаем. Кстати! Что-то у меня от этой перепалки в горле пересохло. Вопросительно смотрю на Бориса, тот понимает меня с полувзгляда. Протягивает бутылочку пива из сумки-холодильника – тёмного стекла, с капельками пота на округлых боках – замёрзла бедная. Скручиваю крышку. Буль-буль-буль. Красота!!!
–Ох ты ж! – всплёскивает руками бабка и начинает вещать полным трагедии и страдания голосом: – Ах вы ж, ироды. Я ж их кормила, поила, ночей не спала. Всё для них, всё для них. А они старой, больной женщине даже пивка не предложили!!! И-и-и… Ну как есть неблагодарныя-я-я-я…
Нужно ли уточнять, что у бабули тут же появился выбор: взять левую бутылку или правую… Забрала обе. Но вот спокойно отдегустировать холодного напитка, ей не удалось. Белла залилась смехом. Бабуля аж поперхнулась.
– Ты чего это? – и с подозрением так смотрит.
– Да вот насчёт старой… – Белла подмигивает. – То-то я и смотрю, дядь Саша уже все соседние клумбы оборвал. А ему, если мне не изменяет память, лет сорок от силы…
– Белла! – вспыхивает моя «старушка».
– Вот с этого момента поподробней! – обращаюсь к подруге. – Кто такой? Стоило за порог свалить, как тут уже ухажёры нарисовались.
– Тимоша, да не слушай ты эту псину. Это она пива мне пожалела.
Ага! Так я и поверил. Сколько себя помню, всё время возле бабки крутятся какие-то типы. И не то чтоб я против. Бабуля то у меня ого-го. При всём старании и сарказме больше сорока не дашь, а то и поменее. Ну, на то она и ведьма. Но ведь у всех какие-то меркантильные соображения… Первого я отметелил когда мне было тринадцать. Ну как отметелил…
Это сейчас я понимаю, что ничего такого не происходило, бабушка и сама при желании кого хочешь уделает. Но вот в том возрасте всё виделось несколько в другом свете. Что греха таить, сколько себя помню, бабуля ни разу не отправляла меня погулять. Ну, вы понимаете? А тут мужику приспичило. Что-то он о себе возомнил и решил, что вот ради него Марь Иванна обязательно поступится своими принципами. Ага, счас. Это ради любимых внуков она чем хочешь поступится, но уж не ради мужика. Тут бабуля кремень.
Ну, вот мне и показалось, что бабушку обижают, я, естественно, кинулся на защиту. Мужик просто отшвырнул меня, рявкнув для острастки:
– Иди-ка, погуляй, щенок.
Ну, вот тут и вылезла наружу ведьма. На внука руку подняли! Отличный хук, кстати, у неё… Но вот мужик-то здоровый был, и вместо того чтоб сразу упасть, претвориться ветошью и не отсвечивать, ударил бабку в ответ.
На этом всё и закончилось, бабуля даже ничего сделать не успела, как на голову, забывшего про хоть и крупного, но ребёнка, мужика опустился табурет. А чё? Я и в тринадцать лет всего на пол головы ниже его был. А уж если мешок картошки один на себя закидывал, то какую-то деревяшку поднять, да со всей пролетарской злостью опустить на ненавистную голову буржуазии? Голова оказалась крепче табурета. Но ноги подкачали, подогнулись и мужичок уплыл.
Бабка его откачала, конечно, потом в скорую сдала. Предупредив, что со ступенек упал, ну если жить хочет… А потом плакала, прижимала меня к себе и называла защитником. До сих пор не понимаю, почему даже не отругала меня? Я ж чуть не убил его. А?
– Ты, бабуль, на Беллу не наговаривай. Что за дядя Саша?
– Ой, Тимоша, да дурачок молодой. Одумается ыш-шо.
– Это когда клумбы закончатся? – усмехаюсь. – Купить-то цветочки денег нет? – прищуриваюсь.
– А он сперва розы таскал, – тут же сдала Белла.
– Так, больше никакого тебе мороженого, – пригрозила бабка.
– А мне Тимоша купит.
Одобрительно киваю:
– Без вопросов. Тем более что походу навсегда приехал.
– Навсегда… – красивое личико девушки искажается гримаской боли. На глазах появляются слёзы.
– Тимоха! – возмущённо вскрикивает бабуля, бросаясь успокаивать Беллу. Показалось или в голосе промелькнула радость, от возможности уйти от скользкой темы?
Ну и чего ревём? Вот никогда мне не понять этого… Оп-па! А это что за базар?
– Стоп, стоп. А ну притормозите слёзы. Про что вы там говорите? Что за верный способ?
Вздохнув, бабуля поведала о том, как можно расколдовать наших голубков. Однако! Попроще ничего придумать не могли?
Как издревле повелось на Руси, если есть несколько вариантов, то мы найдём самый непростой. Да ещё и усугубим. Мы ж как эти? Как его? А-а-а. Комсомольцы, вот! Без трудностей не могём!
Нам богатыря подавай! Не хухры-мухры. А то, что про них уже почитай с полтысячи лет ничего не слышно, так это фигня, мелочи жизни. Главное, что способ верный! Наверняка поможет.
– Бабуль. Я молчу про то, что лично я ни одного богатыря в знакомых не имею, так ведь, что-то плохо представляю, как он их спасать будет? Если палицей по кумполу, то да – мучения закончатся! А то как же!
– Ох, балаболка ты, Тимоша, балаболка, – бабушка осуждающе качает головой. – На богатыря никакая магия не действует, а кровь его способна разрушить любое даже самое сильное проклятие.
– То есть осталось совсем ничего? Найти богатыря и уговорить дать немного крови? Фигня! Счас в Гугле пошарюсь, и все проблемы решены.
– Не так всё просто, – качает головой бабуля.
– Ну, а я о чём? Где мы возьмём богатыря? Нет их! Нету!
– А ну тихо, – смотрит на меня строгим взглядом. – Есть они. На Руси всегда есть и будут «Дети земли». Вот только живут они и умирают, так и не познав своей силы.
– Как это не познав? Богатырь, он и есть богатырь!
– Нет, внучек. Это только в сказках растёт не по дням, а по часам, и силушка в нём неимоверная. А на самом деле надо ещё стать достойным, силы той. Богатырь – защитник. А народишко-то нынче вырождается, всё больше о кармане своём радеет. Вот и получается: те, кто могли бы стать – не достойны. А те, кто мог бы ношу сию принять и душу имеет не поганую, должны ещё и испытание пройти…
– Какое? – становится жутко интересно.
– А другим помочь. Чтоб Сила ему понадобилась. Вот, к примеру, придавит кого-то деревом, лежит человек помирает. Вот тут-то и может проснуться силушка богатырская, чтоб сдвинуть древо то да выручить. В-общем, чтоб обычный человек не смог. Тут ведь как. Народ нынче образованный пошёл. Возьмёт претендент да рычаг использует, чтоб сдвинуть груз, и не нужна ему Сила… Хотя и себе помочь – тоже может выйти, если самого будущего богатыря придавило. Но только если душа у него чистая.
– Погоди, баб. Что-то я запутался. Ведь Илья Муромец тридцать лет на печи лежал, а потом всего лишь до колодца сползал. Где ж тут помощь и подвиг?
– Ну не факт, что всё так и было. Ну да даже если так, то он ведь к колодцу-то зачем полз?
– За водой, – пожимаю плечами.
– А почему?
– Дать волхву напиться. Типа он сам не мог?
– Может и не мог, внучек. Кто его знает? Только скажи мне, подвиг ли сие для парализованного человека?
