Почти сутки мы простояли на месте встречи, пополняя припасы и проводя бункеровку, у нас теперь было аж два угольщика. После чего я отдал приказ начать движение. И направились мы к Порт-Артуру, так как я собирался избавиться от всего балласта, что нарос со времени угона японского крейсера. Конечно, после того, как японцы провели действительно блестящую акцию и брандерами закупорили фарватер, ничего крупного войти или выйти из бухты не могло. Однако тот самый офицер миноносца, которого я допрашивал в японской рыбачьей деревушке, также сообщил, что русские броненосцы на днях видели в Жёлтом море. Это можно было принять за утку, ну, померещилось японским морякам, бывает, только такие миражи не стреляют и не топят миноносцы. Да-да, с русской эскадрой случайно повстречались два «истребителя» и направились посмотреть, кто там дымит. Случайным снарядом один миноносец был потоплен, а второй рванул к своим. Так что информация точная, значит, за эти полтора месяца Макаров как-то умудрился освободить фарватер, вот и передадим ему мои трофеи. Причём все. Больно уж планы у меня резко изменились с новостями, что принёс Гаранин. Дело тут не в том, что он видел большой конвой из английских грузовых судов, шедший в сторону Сасебо, где шли большие восстановительные работы, а в том, что в сопровождении были английские боевые корабли, но под японскими флагами. То, что они английские, сомнений не вызывало, почти все он знал, видел, и не раз, в Шанхае, а тут они под японцами. Самое поганое – в сопровождении помимо шести крейсеров, два из которых были броненосными, было три броненосца. Широко англичане замахнулись. В общем, я решил преподать им урок, но делать это придётся одному. От балласта из временных подчинённых нужно избавляться, мне свидетели ни к чему. А вот Макаров, думаю, обрадуется призам, тут и продовольствие в тему, и уголь, да и снаряды моим прошлым трофеям тоже пригодятся, ведь не все типы боезапасов этого стандарта были на складах Порт-Артура, а тут мы даже итальянским крейсерам привезём хоть и куцый, но запас. Что там по полтора боекомплекта для их главного калибра?
Пока шли, я редко появлялся на мостике. Лишь указал кривую линию, как будем идти. Да и двигались не сказать, что быстро, на десяти узлах, подстраиваясь под самого медлительного из призов. Большую часть времени я проводил у себя, время от времени вызывая кого-то из офицеров «Маньчжура». Этот корабль до начала войны почти неделю стоял на базе английского флота в Вейхае, доставив туда русского консула, потом вернулся в Шанхай, где и встретил начало войны. В общем, я составлял планы, как наведаться в этот порт. В Сасебо я уже был, японцы до сих пор «счастливы» от этих моих двух посещений, пора и англичан порадовать.
Всё же соскочить с каравана кораблей и призов до прихода в Порт-Артур мне не удалось. Просто не успел. Была причина раньше сойти с «Отрока»: несмотря на то что командовал теперь Макаров, всё же русской стороне я не до верял. Не раз удавалось убедиться, что не стоит иметь с ней никаких дел. Дело в том, что на второй день – а мы проходили недалеко от Циндао, больше приближаясь к китайским берегам, чем к корейским, где встретить японцев было труднее, – мы повстречали наши боевые корабли. Заметив дымы на горизонте, миноносец Карташова «побежал» на восемнадцати узлах посмотреть, кто это там идёт. Вернулся он через три часа в сопровождении двух наших миноносцев из Порт-Артура. Это Макаров, узнав о нашем конвое, отправил миноносцы встретить нас. Причём с достаточно жёстким приказом командиру группы лейтенанту Рощаковскому доставить меня пред очи адмирала. Уж очень он хотел меня видеть. Ладно, хоть опознались благополучно, несмотря на иероглифы на бортах и явно японский вид нашего трофея. Правда, военно-морской флаг России имелся на флагштоке, но японцы уже показали свою иезуитскую хитрость, так что флагу можно было не доверять.
Делать нечего, я, взяв сумку с рапортами, спустился на миноносец лейтенанта, и мы на максимальной скорости пошли к эскадре. Второй миноносец остался сопровождать конвой. Пока шли, я прямо на мостике опрашивал Рощаковского о действиях эскадры за последний месяц. Тому было что поведать. Кстати, именно он, когда находился на дежурстве у входа в Порт-Артур, встретил «Мариуполь». Добрался-таки инвалид. В частности он рассказал, как удалось очистить фарватер. Там были и водолазные, и взрывные работы. В общем, напрягая до предела силы, удалось сделать невозможное, и вот уже как неделю был свободный вход в бухту. Также лейтенант описал, как японцы вскрыли их минные поля, чтобы провести брандеры, точно кто-то из местных помогал, ну и как шла служба. О Владивостокском отряде крейсеров поведал. Неделю назад, как раз до окончания очистки фарватера, те умудрились прославиться. Внезапно вышли из своего порта, причём японские наблюдатели это как-то прощёлкали, телеграф за два дня до этого был блокирован, и двинули к Корейскому проливу. А там… Короче, за сутки отряд отправил на дно одиннадцать японских судов, а шесть в качестве призов привёл обратно во Владивосток. Помимо гражданских кораблей, но с военными грузами им было встречено несколько миноносцев и старый китайский крейсер, захваченный японцами и переименованный в «Сайен». Его использовали для охраны транспортных коммуникаций. «Громобой» догнал его и вынудил принять бой, чуть позже подошла «Россия» и потопила старичка. С воды удалось поднять едва тридцать матросов и ни одного офицера. Чуть позже появился броненосец, сопровождавший несколько грузовых судов, идущих в Корею, «Громобой», что к нему «сбегал», сообщил, что это «Фусо», тоже старичок, но уже из японского состава, зачем-то японцы его вывели на свои коммуникации. На этом их последний выход и закончился. До него были не такие яркие. Пяток перехваченных пароходов максимум.
Четно говоря, командуя таким отрядом, я ещё пошуровал бы на японских коммуникациях, а тут как-то неприглядно всё выглядело. Высунула мышка-отряд нос из норки-порта, схватила кусок сыра-призов и быстро обратно. У меня в мыслях сразу замелькали картинки, что бы я делал, имея такой отряд. Эх, мечты-мечты… Причём, слушая лейтенанта, я сам не молчал, комментировал подаваемую информацию, получалось едко, но командир «Решительного» не обижался. Я тоже поведал ему, где был, не видя смысла скрывать, особенно подробно описал свою встречу с адмиралом Того. Лейтенант не просто смеялся, а ржал, представляя, как себя чувствовал японский адмирал, узнавая, что у них из-под носа из защищённой бухты увели боевой корабль. На бывший «Талбот» он уже успел полюбоваться. О том, как адмирал описывал операцию по блокированию фарватера Порт-Артура, я тоже рассказал подробно. Тут Рощаковский очень внимательно слушал, для него многое представало с обратной стороны, как и для меня когда-то.
Наконец мы подошли к эскадре. С «Петропавловска», идущего под адмиральским флагом, нам просигналили подойти к правому борту. Швартовка, если это можно так назвать, была проведена практически идеально. Я, шагнув, перешёл на трап, передал матросу, который мне помогал, тяжёлую сумку с рапортами. По старой привычке в каждом запечатанном пакете была картечь, чтобы, если что, за борт, сразу на дно пойдут, не доставшись противнику.
Когда я поднялся на палубу, к моему изумлению, меня встретили, как адмирала, то есть с теми же почестями. Чуть позже узнал, как мне шепнул вахтенный офицер флагмана, это был приказ Макарова, но и сами офицеры были рады меня видеть. С других кораблей эскадры флажками мне передавали приветы и благодарности. Когда торжественная часть была закончена, вместе с командиром броненосца я был сопровождён в адмиральские покои. Когда я вошёл, стало понятно, почему адмирал меня не встречал. Трость у стола и забинтованная нога. И ведь никто не сказал, только Рощаковский мельком упомянул, что командующий «немного прихворнул».
– Здравствуй, Максим, давно не виделись.
– Больше полугода прошло, Степан Осипович, – согласился я, ответив на приветствие.
Адмирал пригласил меня присесть и, одобрительно пронаблюдав, как я выложил на его письменный стол с десяток пакетов с рапортами, которые составлялись чуть ли не после каждой операции, попросил меня описать всё, что было со мной с момента, когда я покинул территорию России на арендованном судне. О рапорте, переданном мной через консула, он знал, но тот всё ещё шёл диппочтой. За всё время беседы нас почти не беспокоили, хотя я видел, поднявшись на борт, что офицеры с флагмана желали пообщаться со мной. Нам лишь принесли чай, потом обед да ужин. Мы действительно засиделись. Да прерывались раз, когда корабельный врач осматривал рану на ноге Макарова. Адмирал сказал, что его ранили два дня назад. Причём удалось, благодаря жандармам, которые вели это дело, обуздать слухи и пустить свой, что Макаров немного «приболел». Да и рана несерьёзная была, не глубокая. Стрелка взяли, почти всю сеть вскрыли. А вот то, что тут поработали японцы, вызывало сомнение. Я лично думаю, это всё нагличане, Макаров был со мной согласен, он со своим активным командованием был у них как кость в горле.
Эскадра, взяв под охрану мои суда, уже была на подходе к Порт-Артуру, когда я наконец закончил повествование своих приключений. Естественно, о том, о чём лучше не говорить, я умолчал. Описывал, где были свидетели моих действий. Правда, о моих походах в Чемульпо и Сасебо указал.
– Что значит «не хочешь в Порт-Артур»? – грозно нахмурился адмирал. – Что значит «свои планы»?
– Степан Осипович, я ведь вам уже сообщил о пополнении японского флота благодаря англичанам. Стоит им за это ответить. Не скрою, хотя и подумывал об этом: я собираюсь тайно посетить их военно-морскую базу в Вэйхае и провести акцию вроде Чемульпо. Тайную, чтобы ни на вас, ни на меня не подумали. Более того, хотелось бы и те корабли, которые они уже передали, навестить. Я знаю, где они стоят. Несмотря на то, что на них были японские флаги, как мне удалось узнать через одного японского капитана призового судна, перегоняли их английские команды. А вы должны знать, сколько длится приём и освоение кораблей. Вон наша команда уже почти неделю осваивает «Отрок», и конца-края этому не видно.
Адмирал задумчиво и как-то отстранённо потирал перебинтованную ногу, слушая меня. Когда я замолчал, в адмиральском салоне на несколько минут воцарилась тишина, только гул судовых машин был слышен. Звякнув стаканом, я налил себе вишнёвый сок, а адмиралу коньяк.
– Скажу честно, Максим, я хотел бы тебя отпустить, но в Порт-Артуре тебя ждёт флигель-адъютант его императорского величества Шепелев. Прибыл буквально за два дня до выхода эскадры. При нём пакет. Его содержимое мне не известно. Пакет был направлен на твоё имя, и Шепелев ожидает, чтобы его вручить именно тебе.
– А что там может быть? – нахмурился я.
– Думаю, личное приглашение его императорского величества посетить Санкт-Петербург и императорский дворец. За твои действия, то, что ты принёс нам в этой войне, тебя осыпать должны наградами. Фактически все наши победы, которые числятся за флотом, совершены тобой. Как это ни странно, флот в войне себя никак не проявил. То, что пишут в газетах, в большей части преувеличение и приписка флоту того, что он не совершал. Мне не нравится это.
– Возможно-возможно… – задумчиво протянул я и посмотрел на адмирала, мысленно прикидывая, что делать.
Эскадра, как нам доложили, уже подошла к Порт-Артуру, и в начавшейся сгущаться темноте первые призы стали заходить в порт. Время свалить ещё было. Почему-то встречаться с посланником императора мне не хотелось. Предчувствие нехороших новостей? Возможно. Опыт получения таких новостей у меня был. В глюках ничего этого не было, я тогда повёл конвой во Владивосток, на траверзе покинул его, оставив командование всей корабельной группы на Головизнине. Сейчас всё по-другому. Да и то, что в глюках я планировал загнать набитый боеприпасами японский пароход в Токийский залив к одной из баз флота Японии, причём собираясь поджечь его, тоже не получилось. Там пароход с боеприпасами я пустил на дно, в реале им командует Гаранин, но до Токийского залива мы не дошли и сторожевое судно не потопили, как было в моих глюках.
– Если порученец императора действительно прислал приглашение, то получается, пока я мотаюсь туда и обратно, японцы введут в строй и освоят те корабли, что передали им англичане?
На лицо Макарова снова набежала тень, и он поморщился. Об этой подлости англичан адмирал даже слышать не хотел. Бесило это его. Интересно, как лорды Британии будут оправдываться перед Россией, которой были якобы союзником? Как-то будут. Думаю, Макаров отправит на имя императора за действия англичан такой рапорт, тут реальная работа против союзника, что тот вынужден будет как-то реагировать.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
