Ройд сухо продолжал:
– Кроме того, представь, как бы действовали его родители в такой же ситуации. В конце концов, в нем сочетаются наши с тобой характеры. Попытка сейчас отправить его домой будет напрасными усилиями.
Изабель подавила вздох.
– Ты прав. Если мы попытаемся отправить его домой, он еще, пожалуй, сбежит от своего провожатого и сядет на какой-нибудь другой корабль, который направляется во Фритаун… Мне невыносима сама мысль о том, насколько рискованно такое путешествие! – Изабель повернулась к Ройду: – Что же ты предлагаешь?
Он ничего не стал скрывать. Естественно, он предусмотрел все возможные затруднения и уже продумал пути решения.
Изабель пришлось признать, что его план вполне осуществим; он успокоит ее материнскую тревогу и в то же время позволит Дункану делать то, что ему сейчас хочется, – а именно сблизиться с отцом. Всем этим можно заниматься на борту «Корсара». Как бы ни развивались их с Ройдом отношения, Дункан и Ройд совсем недавно узнали друг друга; им нужно время, чтобы привыкнуть. Кроме того, она нисколько не сомневалась в том, что на борту «Корсара» Дункан будет в безопасности.
– Хорошо… Если ты убедишь его оставаться на корабле, пока мы поедем в Лондон, так мы и поступим.
На лице Изабель расцвела улыбка – она испытала облегчение, когда поняла, что может без опаски разделить с ним ответственность за сына. Ноша, которую она несла в одиночку с тех пор, как родился Дункан, стала чуть легче.
Хотя Ройд по-прежнему стоял, прислонившись к стене, – он как будто нарочно держался от нее как можно дальше, – она остро ощущала его присутствие. Изабель охватило возбуждение, в ней проснулось желание, но будь она проклята, если позволит ему заметить хотя бы намек на свою неизменную восприимчивость. Ей с трудом удавалось сохранять внешнее спокойствие.
– Прекрасно. – Она подняла голову; их взгляды встретились. – Когда мы будем в Рамсгите?
– Около десяти утра. Все зависит от того, когда начнется отлив.
Она царственно склонила голову и встала.
– В таком случае начну укладывать вещи. – Она подошла к двери каюты. На пороге, не оборачиваясь, произнесла: – Спасибо, что рассказал о задании… Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Только за закрытой дверью своей каюты она позволила себе затрепетать. Его голос пробудил воспоминания о шелковых простынях, обнаженной коже, его горячих твердых мускулах и глубочайшем удовольствии.
Нахмурившись, она прогнала неуместные видения и принялась собирать вещи для поездки в Лондон.
Изабель стояла у правого борта и следила, как приближается Рамсгит. Мимо них проплыл мыс, расположенный к северу от города; стаи чаек взмывали в воздух и снова садились – значит, порт рядом.
Занимался ясный рассвет; чем южнее они оказывались, тем светлее становилось небо. Море было сравнительно спокойным; ничто не помешало матросам доставить их на шлюпке в порт, к главному причалу.
За завтраком Ройд сообщил Дункану, что они покинут корабль и отправятся в Лондон, он же останется на корабле и поплывет в Саутгемптон. К удивлению Изабель, сын не расстроился – перспектива провести больше времени на «Корсаре» – под крылом у Лайема Стюарта и прочих членов экипажа – видимо, казалась Дункану раем.
Ройд, в свойственной ему манере, немедленно воспользовался восторгом Дункана, вкратце рассказав о следующем отрезке их путешествия. Ройд выражался совершенно недвусмысленно. К тому времени, как они приедут в Саутгемптон и поднимутся на борт «Корсара», Дункан должен решить, хочет ли он вернуться в Абердин в обществе кого-то из матросов или плыть дальше, к месту назначения. Однако, если он выберет последнее, как только они окажутся во Фритауне, Дункан должен будет оставаться на корабле все то время, какое они проведут в тропиках. И не ныть!
– Решать тебе, – сказал Ройд в заключение. – Подумай обо всем за то время, пока будешь находиться в Саутгемптоне.
Дункану хватило ума не спешить с выводами. Он кивнул с серьезным видом:
– Хорошо.
Значит, с Дунканом все решено – настолько, насколько это возможно.
Изабель оставалось сосредоточиться на своем задании: найти и спасти Кэтрин. И на более насущном и рискованном вопросе: как быть с Ройдом.
Предстояло решить, что делать с ним, с ней и с их будущим.
Когда перед ней полностью открылся порт Рамсгита и Лайем повернул штурвал и приказал убирать паруса, она обернулась и увидела Ройда. Он был так красив, что на мгновение Изабель забыла, как дышать.
Он остановился рядом с ней и сказал:
– Я приказал погрузить твою шляпную картонку и коричневый сундук – верно?
– Да… – Она осторожно откашлялась. Откуда этот трепет? Она ведь знает его, давно знает, и все же… Она огляделась по сторонам: – Где Дункан?
– Вон там, у лебедки.
Увидев сына, она немного успокоилась. Дункан стоял рядом с Джолли и живо следил за каждым действием матросов.
Ройд пояснил:
– Я сказал, что в шлюпку ему нельзя… пока нельзя… но у него еще будет много возможностей ходить на шлюпке и поучиться грести, пока он будет в Саутгемптоне.
Изабель кивнула.
Днище шлюпки с плеском коснулось поверхности воды. Джолли с помощью Дункана перебросил через борт трап.
Она повернулась к Дункану – мальчик бросился к ней и обнял ее.
– До свидания, мама! – Он заглянул ей в лицо, и радость, идущая от него, заглушила беспокойство, вызванное близкой разлукой. – До встречи в Саутгемптоне!
Изабель крепко обняла сына и, нагнувшись, поцеловала в лоб.
– Веди себя хорошо! – Она отпустила сына и сделала шаг назад.
Ройд покосился на Изабель, сел на корточки рядом с Дунканом, и их головы очутились на одном уровне. Ройд заглянул Дункану в глаза.
– Помни: на борту корабля слово капитана – закон, а пока я на берегу, капитан – мистер Стюарт. Если нарушишь закон, ты не сможешь оставаться на борту, и мы будем вынуждены отправить тебя назад в Абердин с сопровождающим.
Дункан серьезно помотал головой:
– Я не нарушу корабельный закон.
Перед тем как встать, Ройд широко улыбнулся – как мужчина мужчине:
– Знаю, что не нарушишь, – для этого ты слишком умен.
Дункан снова широко улыбнулся.
– До свидания! – Он протянул руку. – Как сказала твоя мама, веди себя хорошо.
С этими словами он повернулся к Изабель:
– Позволь мне спуститься первому.
