А вслух сказала:
– Хорошо. Малыш родился здоровым, четыре килограмма, имя ещё не выбрала.
– Очень хорошо, – сухо, бесцветным голосом, сказала свекровь.
– А Вам Денис тоже ещё не звонил? – надеясь хоть на какой-то просвет, с дрожью в голосе спросила Оксана.
– Мы уже знаем. Родителям первым сообщают, нам прислали телеграмму. Но мы за него не волнуемся. Он всё же в Японии, а там хорошие врачи и передовая медицина, – сказала свекровь.
Оксана хмыкнула. Как они могут так говорить? Какая разница, в Японии или на краю света? И какая разница, где какая медицина?
Это же их любимый сын!
И тут вдруг Лидия Анатольевна предложила:
– Давай, я поеду к Денису, а ты с ребёнком будешь сидеть? Ты ведь теперь не одна, тебе малыша нужно грудью кормить.
– Куда поедете? В Японию?! – Оксана не сразу поняла, о чем говорит собеседница.
– Ну, конечно, – быстро ответила свекровь.
– А кто туда едет? Как туда ехать? Кто нас туда звал? Куда? Когда? Может, у вас есть ответы на все вопросы? – еле скрывая нараставшую злость, сказала Оксана.
Пусть считают, что она невоспитанная. Ей всё равно. Может быть, все беды в ее судьбе лишь оттого, что она слишком добрая и воспитанная.
Быстро закончив разговор, она положила трубку на аппарат.
После этого звонка Оксане стало ещё хуже. Зная любовь Дениса к своей маме, вполне может статься, что он выберет маму, чтобы она ухаживала за ним после операции. Она сделает визу и поедет смотреть за своим сыном.
А ей, Оксане, что тогда делать? Медленно сходить здесь с ума, одной, с ребёнком на руках? На Сахалине? Без денег?
– Нужно успокоиться и покормить малыша, – решила она. – Как говорят: война войной, а обед по расписанию.
Малыш вёл себя замечательно, он не капризничал и не плакал, словно бы понимая, что сейчас не время для слёз. Спал он спокойно, ночью проснулся всего один раз, покушал и дальше уснул. Сын своего отца, с крепкой нервной системой.
Глава 3. Аум синрикё
На следующий день лучше не стало. Необходимость предпринимать какие-то шаги и полное непонимание, что именно нужно делать, приводила по-прежнему в ступор.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Оксана одела малыша, положила его в коляску, и вышла с ним на улицу.
– Наверное, надо его Мишей назвать, – почему-то подумала она. – Он такой тяжёлый, мягкий и плюшевый, как игрушечный медвежонок.
Чтобы просто уйти подальше от дома, она пошла по направлению к центральной площади города.
Перед зданием банка возникла группа сектантов в белых одеждах, рослых и плечистых мужчин. Женщин среди них не было.
– И кого только сейчас на Сахалине не встретишь, – горько подумала Оксана. – Сбежались сюда, на каторгу, со всех сторон света. Просто центр мира, а не окраина Вселенной.
Из всех сект Оксана знала только «Аум сенрикё»[1 - Организация, запрещенная в России]. Возможно, это они, или другие из той же оперы.
Главный гуру в белом одеянии, подпоясанном чёрной лентой, возвышался над толпой. Его облепили со всех сторон. Люди задавали какие-то вопросы, гуру внимательно выслушивал и произносил какие-то слова, наверное, пытался утешить страждущих.
Скорее всего, говорит:
– Верьте, и все будет хорошо. Воздастся вам по вере вашей.
Или что-нибудь в этом роде.
Оксана тоже подошла и тихо спросила:
– Скажите, почему в моей жизни столько горя?
Главный гуру посмотрел на неё и отвернулся, сзади его тянул за подол белого платья какой-то бомж.
Но Оксана не сдалась, ей жизненно необходимо кому-то задать мучающий её вопрос. Она подошла с другого бока, посмотрела гуру прямо в глаза и снова спросила:
– Скажите, почему мой муж, самый лучший во всем мире, потерял ногу и остался инвалидом? За что ему такая судьба?
Гуру понял, что она не отстанет, вполоборота повернулся к ней и сказал:
– Нужно молиться.
– Понятно, – горестно вздохнула Оксана.
Он одарил ее сумрачным взглядом черных и колючих глаз.
Непонятно только, чего она ждала от этого служителя – что Бог обратится к ней через него и ответит на её вопросы? Утешит её?
Она зашла к Светке, жене одного из штурманов, она как раз жила неподалеку.
Та обрадовалась, распахнув дверь и увидев на пороге Оксану.
Конечно, нельзя сказать, что они со Светой очень сильно дружили, но часто общались и иногда ходили друг другу в гости. Штурманы всегда жили одной большой семьей, а их жены вынуждены дружить, живя в маленьком и тесном сахалинском мирке и стараясь сделать приятное мужу.
И слухи на Сахалине распространяются со скоростью света.
Светка сказала сначала грустно, а потом весело:
– Слышали уже, слышали. И про богатыря твоего тоже знаем. Надо же, такой большой у такой маленькой мамы родился!
Она быстро накрыла на стол, доставая из холодильника закуски и разносолы и раскладывая их по тарелочкам.
– Водочки? Или вина? – спросила она, открыв дверцу стеклянной горки. – Рюмки доставать или хрустальные фужеры?
– Света, нет, конечно. Ты же знаешь, я не пью, а тем более сейчас, после родов, даже и запах не переношу, – ответила Оксана. – Просто так тяжело на душе, ведь только-только ребёнок родился, что теперь нам делать?
– А что говорят? Кому ты звонила? – поинтересовалась Света.
