– Нет, – взвизгнула Одэс, и ее лицо внезапно преобразилось. С него мгновенно сошла нежность. – Я знала! Знала, что ты чудовище, еще в утробе, когда ты убил своего брата. Пожрал, уничтожил. Ты зло. Мерзкий выродок. Надо было придушить тебя еще в колыбели! Тогда ты бы не забрал мою Энглер!
Слова ранили больнее кинжала Мёрке. А ведь он почти поверил. Поверил этой женщине, которую привык называть мамой в письмах и своих мечтах.
– Братоубийца! Некромант! Насильник! Седой демон!
Одэс каталась по подушке и выла зверем.
– Моя Энге… Верлорд, убей его. Я не смогла, сделай это!
– Не советую, папа, – вкрадчиво сказал Синд, поправляя Брайтера на плече. – Любое неловкое действие в мой адрес может быть расценено мной как покушение на инквизицию. Хелиге йерн с одинаковым удовольствием жрет души и бастардов, и благородных.
Сероглазые юноши неуверенно переглянулись, и напряжение в комнате заметно спало. Птенчики не собирались подставляться ради старого петуха.
– Я рад, что мы поняли друг друга. В какой стороне комната Энглер?
* * *
– Синд? О боги, ты правда Синд! – Высокая сероглазая девушка рванула к двери и повисла на шее брата. – Прости меня. Прости, если сможешь. Настроила их всех против тебя. Твое лицо, волосы…
– Семья с давних пор настроена против меня. Ты не виновата, сестренка!
Она закрыла глаза и разревелась.
Форсворд прижал ее крепче и погладил по каштановым волосам. Пусть плачет. Хорошо. Все подумают, что она убита горем. Так даже натуральнее.
Пока Энглер пыталась справиться с собой, мужчина разглядывал комнату сестры: накопители, фонящие от энергии, чертежи на стенах, модели под потолком. Талантливая девочка, но слишком проста для такого семейства. Всего лишь инженер.
– Ты собралась?
– Давно. – Она быстро утерла слезы и кивнула на скромных размеров дорожную сумку.
– Хорошо. Иди умойся и успокой маму. Скажи, что смиренно принимаешь приглашение инквизиторов Скьерзилдена и готова служить своей стране. Можно добавить еще про долг и процветание.
– А ты? – испуганно спросила Энглер. – Пойдем со мной!
– Я больше не могу там находиться. Подожду здесь, ладно?
– Они запрут меня. Спрячут и не отпустят!
– Отпустят. Поверь, ты не стоишь конфликта с инквизицией.
– Спасибо, Синд. – В голосе действительно сквозила благодарность, без фальши и страха.
– Ты еще не знаешь, куда я везу тебя. Прибереги благодарности – тебя ждет сюрприз.
Энглер выпорхнула из комнаты и побежала прощаться с родителями. Форсворд долго смотрел на приоткрытую дверь, за которой скрылась его четырнадцатилетняя сестра. Когда он видел ее в последний раз, ей едва исполнилось три. Девушка не помнила его, просто знала то, что рассказали, и решилась попросить о помощи.
Поняв, что ничего кроме батарейки из младшей дочери не получится, Верлорд захотел продать ее подороже кузену наследника. Возраст дочери его не волновал. Будущий жених Энглер отличался скверным разнузданным характером, пьянствовал, избивал женщин. Приказ правителя остепениться охотно принял, а Вер услужливо предложил свою дочь.
Энглер почти сразу же написала брату-изгнаннику, умоляла помочь. Писала, как мечтает о настоящей учебе в академии и о большой и чистой любви. Разве Синд мог бросить малышку, которую качал на руках перед сном, а она доверчиво хваталась ручкой за его палец?
Но ей не место в Скьерзилдене. Это обманка для родных. Он отвезет Энглер в другое место. Там таланты юной изобретательницы не останутся незамеченными, а сама она затеряется среди сотен студентов.
Пора возвращаться в Тэнгляйх.
* * *
– Сэйма, маленькая потаскушка, проверь, какого демона притащило к нам на ночь глядя?
Натт поежилась от хриплого прокуренного голоса, пугающего куда сильнее, чем келпи, с которым она распрощалась полчаса назад.
– Уже иду, госпожа. – Босые женские ножки невесомо сбегали по лестнице со второго этажа.
Ночная сорочка достигала почти до пят миниатюрной рыжеволосой девушки. Она грациозно закинула длинную прядь за плечо, а второй рукой потерла заспанные глаза.
– О, – только и выдохнула работница лавки, глядя на ночную посетительницу.
Мёрке сама едва подавила удивленный возглас. Любопытство пополам с паникой боролись за место в сердце некромантки. Ей ли не знать, как опасны двойники, но девушка, которую невидимая старуха назвала Сэймой, не внушала страха. Напротив, в ее ярко-синих глазах было столько живительной силы, что хотелось невольно прикоснуться к чудесному созданию.
– Ты… – Натт протянула руку к полукровной сильфиде, о которой рассказывал Синд.
– Да, а ты…
Мёрке лишь кивнула, даже не зная вопроса.
– Сэйма?
– Натт? – широко улыбнулась фейри.
– Эй, куртизанка, кто там приперся?
– Клянусь, когда-нибудь убью ее. Задушу подушкой во сне, – все так же улыбаясь, поделилась сильфа и вытянула вперед руки со скрюченными пальцами.
Натт прыснула от смеха, наблюдая за гневным личиком рыжеволосой.
– Но ты все еще здесь. Не сбежала от деспотичной старухи.
– Те, кого мы любим, раздражают сильнее всего. Злят и выводят из себя каждую минуту. Ты не согласна? – Сэйма склонила голову набок.
– Согласна. – Заклинательница вновь с тоской подумала о Фирсе. Вот уж кто мастерски бесил ее с детства.
– Пойдем ко мне, пока Рихтэи не выставила тебя на улицу. Утром задашь ей свои вопросы. – Девушка взяла гостью за руку, но тут же отдернула пальцы. – Что это?
Сэйма с жалостью разглядывала изуродованные ожогами ладони некромантки.
– Ничего страшного. Мне уже не больно. Ничего не чувствую, но если есть чистые бинты, замотаю, чтобы не смущать.
– Почему не вылечила вовремя?
