Не мне и не тебе.
Мы ведь современники,
Да в разном измерении,
Каждый в своем времени,
Хитр, как дурачок.
Просто мы попутчики,
К лучшему иль к худшему,
И все на волю случая
Киваем, мужичок.
Ночь в поезде
Монашенка заснула над псалтырью,
Ей снился назидательный Христос.
В вагоне после Сретенья в четыре
Куда-то население неслось.
И все дремали, кто как ухитрился:
Кто съежился, кто ноги протянул.
Мужик один в пути уже напился,
И на полу меж кресел он уснул.
В Москву спешат, в желанную столицу —
Кто на работу, кто-то погулять.
Какие-то задреманные лица,
На коих экономии печать.
И я сидела, в мыслях и заботах,
Мне не спалось, не елось, не пилось.
В конце зимы в морозную погоду
Куда-то население неслось.
Вагон – сидячий, вот какое слово…
А поезд мчится в ледяную мглу.
Всеобщий сон – от Пскова до Московы,
И всем чужой пьянчуга на полу.
Прощеное воскресенье
А в России всё по-прежнему:
Светит солнышко в мороз,
По весне людишки грешные,
Как велел им всем Христос,
После Масленой неделюшки
Будут каяться в грехах
И свои родные денежки
Тратить в храмах, кабаках.
Воскресенье же прощеное!
Надо гадов всех простить,
За злодейства совершенные
Их жалеть и полюбить.
И тогда-то ждет спасение!
Не ругай худую жисть,
А в прощено воскресенье
Всех прости и застрелись.
Это я шучу, конечно,
Воскресенье – чтоб воскрес!
На блины и на яешню
Смотрят ангелы с небес.
Вспоминают, как в той жизни
Были в праздники пьяны
И родной своей отчизне
В пьянке и в бою верны.
Села, список составляю —
Тех, кто в душу мне плевал…
Всем – амнистия! Прощаю!..
Бог мне гордости не дал.
Колибри мои, верлибри
Колибри мои, верлибри,
В наряде из ярких перышек,
Мелкие, очень юркие,
Руками ты их не поймаешь,
Скорость их запредельна.
Язык раздвоенный длинный
Им помогает войти в пике,
Дразнят больших двукрылых,
Хихикая над орхидеями…
Странные, уникальны
Мгновенною остановкой
И могут лететь обратно
Первоначальному замыслу.
Рождаются от удивления.
Сон неземной
И сон такой чудной приснился
Недавно мне. Его я вспоминаю…
В нем я была – и ты, сорокалетний.
Ты ясными глазами смотрел в глаза мои.
Щетинистый, колючий подбородок
Я целовала, ты удивлялся мягкости
