Ironman Kona. Невозможное возможно!

Бессонница как ресурс

Мало есть на свете предпринимателей, которые могут похвастаться крепким и здоровым сном. Бизнес – это непрекращающийся эмоциональный поток высокого напряжения, всегда есть из-за чего переживать. Но даже если у тебя все в порядке, ночь – это то драгоценное время, когда можно спокойно обдумать стратегические вопросы, ответить на письма, почитать что-то важное и интересное. Если ты заражен действительно масштабными задачами, твой мозг просто не может смириться с тем, что в сутках всего 24 часа, и продолжает работать. Это такая особенная разновидность бессонницы – предпринимательская.

У нас в компании есть разные форматы внутренней рассылки – топ-5, топ-50, топ-250. Коллеги по бизнесу уже давно привыкли к тому, что иногда по утрам находят в своей почте мои письма с новыми идеями и предложениями. Иногда это просто информация к сведению, но если речь идет о чем-то действительно важном, то вскоре от меня следует звонок: «Ну, как? Что думаешь?»

В ночь с 11 на 12 января 2016 года я не спал совсем. Накануне мне поступило любопытное предложение от Лаборатории «Однажды» – российской компании, с которой мы давно и успешно сотрудничаем. У нее очень необычная специализация – истории, которые помогают лидерам развития менять реальность вокруг себя. Дмитрий Соколов-Митрич, известный в России журналист и руководитель этой лаборатории, предложил мне стать одним из героев книги «Мы здесь, чтобы победить!»[1]. Она состоит из семи историй, герои которых добились выдающегося успеха не только в бизнесе, но и в спорте на выносливость – марафоне, триатлоне, альпинизме, Дакаре. Предисловие к ней написал австралиец Крис Маккормак – самый титулованный триатлет мира, одержавший 15 побед в соревнованиях Ironman, член спортивного Зала славы, посвященного соревнованиям на выносливость. Книга должна была ретранслировать одну простую, но очень важную мысль: этот мир принадлежит выносливым людям. А я к тому времени тоже успел кое-чего добиться не только в бизнесе, но и в ралли-рейдах – автомобильных гонках на длинные дистанции по пересеченной местности. Как раз в 2015 году мне удалось занять девятое место в абсолютном зачете в классе внедорожников на Дакаре и войти в десятку сильнейших пилотов мира.

Объясняя суть проекта, Дмитрий прислал мне для примера две главы. Герой первой истории – Алексей Панферов, крупный российский инвестор, управляющий партнер фонда New Russia Growth с активами на 500 млн долл., зампред «Совкомбанка», а также один из первых в российской бизнес-элите триатлетов-любителей. К тому времени он финишировал на дистанции Ironman уже 13 раз с лучшим результатом 9 часов 33 минуты. История шокировала меня своей простотой: обычный человек, такой же, как я, ничем физически особо не выдающийся, добился такого впечатляющего результата благодаря целеустремленности и системным тренировкам. Когда же я дошел до главы, в которой Алексей рассказал, что три года назад ему вырезали пораженную раком почку, но он все равно продолжил серию своих спортивных достижений, – я просто выпал в осадок.

Вторая глава, которую прислал мне Дмитрий, была посвящена основателю и владельцу венчурной компании Ru-Net Леониду Богуславскому. Это крупный международный IT-инвестор с состоянием в 4,7 млрд долл., по версии Forbes, в 2021 году занял 25-е место в российском рейтинге этого журнала. Первый стратегический инвестор «Яндекса», «Озона», IVI, крупный акционер Biglion, Snapdeal, Delivery Hero и других многомиллиардных компаний. Он начал заниматься триатлоном в возрасте 62 лет, через год сделал Ironman, а еще через полгода отобрался в своей возрастной группе на чемпионат мира в Коне (Гавайи). Но и это еще не все. За месяц до старта он сломал себе шейку бедра, перенес операцию по тотальному протезированию тазобедренного сустава и остеосинтезу берцовой кости. После таких приключений люди в его возрасте заканчивают жизнь в инвалидном кресле. Но Леонида это не испугало – всего через полгода он снова финишировал на дистанции Ironman! И судя по всему, останавливаться на достигнутом не собирается.

Не помню, сколько восклицательных знаков было в моем письме друзьям, но только на следующий день мы с моими партнерами Бауыржаном Исабаевым и Асхатом Омаровым уже увлеченно обсуждали собственные спортивные планы. В конце концов, если все эти люди смогли – почему мы не сможем?!

На самом деле сигналы на тему Ironman я начал получать еще раньше. Знаете, как это бывает? То где-то в прессе что-то мелькнет, то знакомый вдруг мимоходом упомянет, то на пробежке во время заграничной командировки вдруг заметишь майку с логотипом Ironman. Возможно, эти сигналы звучали и раньше, но я их не слышал, поскольку все мои спортивные амбиции были сосредоточены на Дакаре. Но теперь стало ясно, что в любительском режиме я достиг в ралли-рейдах потолка, а чтобы брать новые высоты, нужно полностью уходить в спорт и фактически менять профессию. Я решил взять паузу, и мое сознание стало искать новые вызовы. Пауза затянулась на год. Тут-то я и стал различать: Ironman… Ironman… Ironman…

Сами с усами

До того дня я никогда не бегал больше 6 км: мешала травма, которую я получил еще в студенческие годы. У меня был перебит берцовый нерв – из-за этого большой палец левой ноги был спазмирован и зажат на протяжении 25 лет. Я пару раз показывался врачам, но они говорили, что с этой проблемой легче смириться, чем ее решить: операция такого рода рискованна. И я следовал их совету. Жить эта травма действительно не мешала.

Но, как только я задумался об айронмене, я полетел в Германию к одному очень хорошему хирургу. Он меня осмотрел и сначала сказал примерно то же самое, что наши врачи. Но я настаивал. И тогда он ответил:

– Да, мы можем это исправить, но придется пожертвовать одной фалангой. Тебе это нужно?

– Я хочу бегать.

Чтобы не трогать нервы и сухожилия, немецкий хирург предложил укоротить, отпилить фаланги большого пальца и срастить их в одну цельную, но совсем короткую. Зато дать ход заклинившей на много лет стопе. «Но не рассчитывайте на чудо, все-таки за столько лет нога и осанка сильно деформировались, – предупредил врач. – Бегать сможете, но вряд ли марафоны».

Успокоил, блин…

В общем, операция, металлические штифты, швы, слезы, сопли, костыли, реабилитация…

Через два месяца после операции я начал с небольших пробежек и решил все-таки готовиться к марафону. Представляю, как бы этот врач удивился, если бы узнал, что уже через шесть месяцев после операции я пробегу свои первые 42 км, потом сделаю айронмен, а еще через год – Кону.

Я часто слышу от сверстников, что, если бы не больная спина, нога, шея, колено, сердце, давление, они бы тоже бегали. Но все это отмазки, ребята. В молодости и даже зрелом возрасте подавляющее большинство болезней можно вылечить, почти любое здоровье можно укрепить, а не страдать, жалея себя. Ведь в старости будет еще сложнее его восстановить. По статистике, даже печень, пораженная циррозом от алкоголизма, полностью восстанавливается за 180 дней. Человеческий организм устроен так, что наши клетки обновляются ежедневно, а весь организм на клеточном уровне полностью обновляется каждые семь лет. Представляете?! Сегодня, например, в свои 33 года – вы совсем не тот, кто был вами в день вашей свадьбы. В самом прямом смысле этого слова. Ни одной клеточки не осталось!

В общем, надо просто уметь хотеть. Если чего-то действительно очень сильно хочешь, возможности найдутся всегда – никакие диагнозы не помешают (кроме смертельных, конечно). Жизнь похожа на школьный учебник по математике: раз есть задача, значит, есть и решение.

Но, как это часто бывает с новичками, поначалу я пустился в самодеятельность. Отвел себе на достижение цели три года: год первый – добежать до марафона, год второй – освоить велосипед, год третий – плавание. На первую пробежку я символически вышел в тот день, когда на другом конце планеты стартовал без меня Дакар. До конца января разбежался до десятки, при этом бегал и в –25. Но первое же общение с Леонидом и Алексеем, будущими соседями по книге «Мы здесь, чтобы победить», разбило мои планы вдребезги.

– Триатлон – это единая дисциплина, надо заниматься всеми тремя ее составляющими одновременно. И если делать это настойчиво и системно, то на подготовку к первому старту уйдет не три года, а как минимум вдвое меньше.

– И бег, и плавание, и велосипед одновременно? Но это же невозможно!

– Мы тоже так думали.

Леонид с Алексеем настоятельно рекомендовали обзавестись тренером. Даже если ты сам хорошо разбираешься в периодизации нагрузок, тебе нужен человек, который поможет быть объективным. Но в Астане на тот момент не было не только тренера с такой специализацией, но даже просто человека, который сделал бы Ironman. Были лишь профессионалы в коротком, олимпийском виде триатлона – 1,5 км плавание, 40 км вело, 10 км бег. Среди них – бронзовый чемпион Азии по триатлону Ержан Жапаров. Услышав про наши планы, он сначала испытал приступ здорового скепсиса:

– Знаете, сколько требует подготовка к айрону даже в интенсивном режиме? Вы хотите сделать айрон этой осенью? Но скоро ведь уже весна! Нет, это решительно невозможно!

– Мы тоже так думали.

В конце концов Ержан заинтересовался нашим предложением. А летом мы пригласили второго тренера – Тимура Давлетова. Тренируясь вместе с нами, они все-таки тоже решили осенью впервые финишировать на «железной» дистанции. Осмысленные занятия начались в начале февраля, и мы сразу столкнулись с двумя проблемами. Во-первых, оказалось, что существует такая вещь, как техника, и освоить ее не так-то просто. Плавали мы по-пацанячьи, больше 30 м кролем лично я проплыть не мог, и даже вольным стилем меня хватало метров на 200, не больше.

Крутить педали мы, конечно, умели, но что такое спортивный велосипед, представляли себе смутно. Тот факт, что существуют специальные велокроссовки и педали к ним пристегиваются, стал для нас откровением. В апреле, когда растаял снег, начались велосипедные тренировки. Пока мы научились со всем этим хозяйством правильно стартовать и останавливаться, не выпадая каждый раз из седла, прошло несколько дней.

Даже с бегом оказалось все непросто. Наши утренние пробежки, которыми мы до недавнего времени так гордились, не сильно впечатлили тренеров. Пробежка отличается от тренировки примерно так же, как изба-читальня от университета. Правильное дыхание, положение тела, высокая стопа, ускорения и замедления – для нас открылся дивный новый мир, из которого поначалу, если честно, очень хотелось сбежать. Возможно, каждый из нас – и я, и Бауыржан, и Асхат – по отдельности именно так бы и поступили. Но мы тренировались вместе и тем самым друг друга подстегивали. Никому не хотелось дезертировать первым.

Вторая задача, с которой мы сразу же столкнулись, – как сделать так, чтобы новое увлечение не мешало бизнесу. Вопрос на самом деле очень серьезный, и дело не только в продолжительности тренировок – десять часов в неделю, двенадцать, шестнадцать. Дело еще и в психологической трансформации личности. Есть такое явление – «железная болезнь». Это не образное выражение, это самая настоящая болезнь, которая сродни наркомании. Известно огромное количество случаев, когда люди уходят в триатлон с головой и ломают свой бизнес, разрушают семьи, теряют здоровье, заканчивают жизнь в психушках. Поэтому мы с самого начала сделали все, чтобы триатлон в нашей жизни знал свое место и не претендовал на большее.

Способ профилактики «железной болезни» выбрали очень простой – тренируемся только утром. Раньше мы вставали в семь утра, теперь будем вставать в шесть. Утренняя тренировка – и с девяти утра мы все уже на работе. При таком графике никто из нашего ближнего окружения даже не подозревал, чем мы занимаемся. Да мы и сами старались это раньше времени не афишировать. Делать фейсбучное шоу из своих первых скромных достижений – самый верный способ эмоционально перегореть и быстро сойти с дистанции. У нас были более серьезные планы.

Занимательная биология

Где-то я читал, что магия триатлона заключается в том, что сюжет этой гонки – краткая версия эволюции жизни на Земле. Живые организмы зародились в Мировом океане (плавание), потом кое-как выбрались на берег и научились передвигаться горизонтально (велосипед), наконец они встали на ноги, и появился человек прямоходящий (и прямобегущий).

Если так, тогда понятно, почему большинству начинающих триатлетов хуже всего дается плавание. Особенно если эти начинающие триатлеты выросли в степях, где до ближайшей серьезной речки три дня скачи – не доскачешь.

В бассейн мы себя каждый раз тащили за шиворот. Овладевать техникой плавания было не только тяжело, но и унизительно. Мы часами тренировались, используя пенопластовые досочки, словно какие-то немощные школьники. И постоянно захлебывались, захлебывались, захлебывались. На троих мы выпили из бассейна столько воды, что, наверное, хватило бы на один кратковременный дождь над всей Астаной. Однажды, когда тренировка в воскресенье длилась пять часов подряд, у меня даже случилось хлорное отравление: кашель, слезотечение, покраснение кожи – штука малоприятная. Оказалось, что здоровый образ жизни – это не только полезно, но и ужасно вредно. Особенно если потреблять его в неумеренных количествах.

В конце февраля я вдруг ни с того ни с сего сильно простыл, причем так, что никакие лекарства не помогали. Врач не мог поставить диагноз, но, когда узнал, чем я занимаюсь, сразу все понял. На фоне больших нагрузок иногда случается так называемое проседание иммунитета. Организм тратит столько сил на восстановление после продолжительных тренировок, что совсем забывает о более серьезных опасностях. В результате ты можешь заболеть от малейшего сквозняка – именно это со мной и случилось. На девять дней я вообще выпал из графика тренировок, потом еще 12 дней восстанавливал форму. Так что рекомендую новичкам увеличивать нагрузку постепенно, без фанатизма.