– Это не…
– …нормально? Ты – моя половина. Я мог бы провести вечность, похороненный внутри тебя, и все равно хотеть большего, детка. Никогда не наступит день, когда мне перестанет нравиться смотреть, как ты ставишь мужчин на колени и перерезаешь им горло, когда они недооценивают тебя. Тебе стоит помнить об этом, – сказал он, поднимая руки так, чтобы я увидела серебро, сияющее у него под кожей. – Единственная причина, по которой я не взял тебя сейчас, в том, что я не могу прикоснуться к тебе, не причинив боли.
Я сглотнула, глядя на раны, которые он получил из-за меня, и испытывая дискомфорт от чувства благодарности, которое это знание оставило во мне.
– Тебе не следовало…
– Ты – моя половина. Я всегда буду защищать тебя, мин астерен. И неважно, какой ценой, – пробормотал он, его глубокие глаза сияли, когда он смотрел на меня сверху вниз.
Впившись зубами в нижнюю губу, я не знала, что сказать перед лицом тяжести его признания. Все было бы намного проще, если бы он был просто монстром.
9
Кожа Кэлума медленно приходила в норму, а тело освобождалось от железа в течение следующих нескольких часов, пока мы продолжали свой путь. На поле битвы мы оставили несколько трупов со значительными повреждениями, на которые попало слишком много железа, так что даже сила Кэлума не смогла поднять этих мертвецов.
Могилу вырыли только одну – для единственного меченого мужчины, чье сердце в хаосе битвы пронзила стрела с железным наконечником. Остальных удалось защитить после того, как на нас дождем обрушились стрелы во время первой атаки.
Пока мы ехали по заснеженным равнинам, Кэлум старался не касаться моей кожи. Вокруг было пустынно – никаких укрытий или леса, ничего, где мы могли бы скрыться в пути. После битвы, к которой мы не были готовы, Дикая Охота окружила людей, рядом держались и гончие. Я знала, что в крайнем случае они будут защищать жизни тех, у кого отняли возможность защищаться самостоятельно, и это немного утешало меня.
Хотя железный порошок все равно лишил бы их возможности защититься и даже мог убить.
– Ты не знал о железной пыли, – сказала я, глядя на покрытую волдырями кожу его рук, держащих поводья.
Его израненные руки и мои вновь скованные запястья лежали рядом, и в этом было что-то неправильное. Наглядный пример двух крайних случаев того, каким образом моя половина относится ко мне. Где-то глубоко у меня внутри возникал вопрос, а вернется ли испарившаяся метка фейри на кожу, чтобы украсить новую плоть символом нашей связи. На тыльной стороне его ладони теперь не было круга, а с пальцев исчезли темные завитки, и их отсутствие почему-то заставляло что-то внутри меня страстно желать прикоснуться к нему. Мне было просто необходимо ласкать и гладить его, пока чернила не вернулись на кожу, которую я так любила исследовать неуверенными пальцами при свете свечи в туннелях.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
