– Здесь что-то есть, на этой поляне, – категорически заявил он воинам. – Отводят глаза, не очень-то умело, вернее, я бы сказал – не очень-то сильно, или слишком уж долго… Впрочем, что гадать? А ну-ка!
Маг порылся в переметной суме и вытащил оттуда тщательно завернутую в тряпицу металлическую бляшку, небольшую, с половинку мелкой монеты. Усмехнулся, приложил бляшку ко лбу и начал нараспев читать заклятья. Воздух вокруг вдруг ощутимо задрожал, подул ветер, вдали, где-то за озером, жалобно завыли волки…
Воины-альби опасливо попятились от своего хозяина, очень уж не любили колдовства, страшились, да и кто не страшился бы?
– Смотрите-ка! – в ужасе хлопнул глазами один из спешившихся всадников, молодой козлоликий парень в открытом железном шлеме. – Смотрите!
Да все уже и без него увидали, как, согнанный заклятьем нисура воздух вдруг принял прежние свои очертания, открыв и ясно видимую в густой траве тропку, и изгородь, и крытую соломой хижину.
– Окружить, и никого не выпускать, – быстро распорядился нисур. – Остальное не ваша забота.
Не отрывая пластинку ото лба, он вошел в дом, распахнув дверь резким ударом ноги.
Вздрогнув, тетушка Рузамат оторвала взгляд от очага. Увидев перед собою нисура, они ничуть не смутилась, и не выказала никакого страха, словно бы, наконец, случилось то, что должно было рано или поздно случиться.
– А, Рузамат, старая ведьма! – презрительно хохотнул Гадер-Кхо. – То-тоя и смотрю… Признайся, не ожидала меня здесь увидеть?
– Я бы пригласила тебя быть гостем, – хозяйка, как ни в чем не бывало, пожала плечами. – Но я ненавижу нисуров.
– Тварь! Ты умрешь.
– Мы все умрем.
Гадер-Кхо навис над женщиной, словно коршун, с губ его сорвались первые слова заклинаний, прилипший на лбу металл, сверкнул, словно клыки оборотня.
– Что, дрожишь, старая ведьма? Твое жалкое ведовство ничто против древней магии нисуров!
Тетушка Рузамат ничего не ответила, лишь согнулась над очагом, и вдруг упала на пол, да так и осталась лежать, взирая на мага мертвыми широко распахнутыми глазами.
– Тварь! – Гадер-Кхо с пренебрежением пнул мертвое тело. – Ты думаешь уйти от меня так легко? Ошибаешься! Я еще покопаюсь в твоих мозгах, курица.
Склонившись над мертвой старухой, он снова зашептал заклятья, все быстрее, все яростней, громче. Словно черная пелена повисла над хижиной, и резко усилившийся ветер, зашумев ветвями деревьев, погнал по озеру волны. Многие из воинов поежились, а некоторые украдкой читали молитвы.
– О, добрые духи леса…
– О, боги зеленых листьев…
– Не дайте пропасть, сгинуть!
Наконец все закончилось, так же неожиданно, как началось. Ветер утих, и успокоились волны, и луна засияла ярче, а черная пелена над хижиной исчезла, растворившись в воздухе без следа.
– Там ведьма, – выйдя из хижины, громко произнес Гадер-Кхо. – Сожгите ее вместе со всеми постройками, – маг привалился спиной к старой корявой соне, и дальше говорил тихо, словно бы рассуждал сам с собою:
– Хотела уйти? Не вышло… Впрочем, почти что удалось… Кто-то помогал ей… кто-то из рами… Но кто? Тот, о котором сообщал Посланец? Да, похоже, он был здесь, … Но вот куда ушел? А как можно уйти по заколдованным тропам? С проводником. Да, в старухиных мыслях было кое-что подобное… намек, правда… но, умному достаточно и намека… Не совсем обычный проводник, какая-то молодая дева. Молодая дева… А откуда здесь взяться молодой деве? А вот тут никакого колдовства не надо, и так ясно – из ближайшей деревни. Ну, или из той, что за озером. Стоит поискать.
– Армай! – оглянувшись, нисур подозвал ближайшего воина. – Вернетесь в ту деревню, где мы сегодня были, привезете сюда пару человек, подростков, не важно, парней или девок…
– Выполним! – обрадованно осклабился Армай, ух, какая ж у него при этом была гнусная рожа! – А девок потом можно э…
– Можно будет, ага, – милостиво разрешил нисур.
В конце концов, солдаты ведь тоже заслуживают маленьких радостей жизни.
Воины справились быстро. Не прошло и получаса, как перед нисуром стояли на коленях двое – мальчик и девочка. Оба черноволосые, испуганные, и чем-то неуловимо похожие.
– Вы – брат и сестра? – поинтересовался маг.
– Да, господин, – ответила девочка. – Мы – дети старосты Кутиака. Я – Кичюи, а он – Мариш.
– Сначала я казню твоего брата, Кичюи, – тихо пообещал нисур. – А затем – тебя. Вы будете умирать мучительно и долго, я велю вытянуть вам жилы и медленно вырывать внутренности.
– За что, господин? – подростки в ужасе повалились на землю.
– Не за что, а почему, – наставительно поправил маг. – Если не хотите мучиться, назовете мне девушку… Ей лет семнадцать, стройная, волосы пепельные, пышные, копною. Серые глаза.
– Знаем! – девчонка дернулась. – Не губи, великий господин, мы знаем такую.
– Ну, вот и прекрасно, – Гадер-Кхо потер руки и улыбнулся. – Вот и обошлось без ненужных жестокостей, как сказал бы Магистр и кое-кто еще. Впрочем, что мне за дело до тех отщепенцев? Эй, вы, а ну-ка, расскажите мне все, что знаете о той девке. Все!
Внимательно выслушав ребят, нисур улыбнулся и кивнул стоящим невдалеке воинам:
– Вы, кажется, хотели немного развлечься? Так забирайте обоих, не смею препятствовать.
– Слава великому Гадер-Кхо!
– Ладно, ладно, не славословьте, – удовлетворенно улыбнулся маг. – Значит, вот как тебя зовут, красавица. Ами-Гури… Ами-Гури. Ами…
Глава 4
Барка
Барка эзистунского купца Керим-Ача, запряженная парой больших водоплавающих ящеров-акиру, неспешно поднималась вверх по широкой реке Айнур, что брала свое начало в горной гряде Амигар-Кули и тянулась через весь западный континент, до самого океана. По обоим берегам зеленели то и дело сменяющиеся невысокими холмами низменности, поросшие буйной травою и смешанным лесом. Кое-где, меж деревьями виднелись крытые тесом хижины. В таких случаях все суда замедляли ход, давая возможность пристать к борту маленьким рыбачьим лодкам – жители прибрежных деревень не упускали случая выменять нужные им товары на рыбу или черепашьи яйца, жаль только, что собственных продуктов у крестьян было мало – чем ближе к столице, тем беднее оказывались деревни. Караван – а Керим-Ач, как и все остальные торговцы, вовсе не был настолько глуп, чтобы путешествовать в одиночку – состоял из десятка тяжелых барок, запряженных все теми же неутомимыми акиру, и нескольких узких лодок охраны – нанятых в Эзистуне воинов. На носу и корме барок располагались каюты для пассажиров – маленькие, застеленные циновками, каморки, впрочем, вполне уютные. Над палубой в жаркие дни натягивался тент, путешественники разгуливали по ней со скучающим видом, стараясь не споткнуться о съемную мачту, лежащую прямо посередине.
Путешествие нынче проходило обыденно и без особых происшествий. Как и всегда. Проплывали мимо бортов леса и редкие деревеньки, жарило солнце, и легкий ветер трепал рыжие бороды матросов. Практически все они, как и сам купец Керим –Ач, были выходцами из Эзистуна, Камбера, Бача и прочих приморских городов, некогда имевших статус вольных. Впрочем, они и сейчас формально считались вольными, только при каждом муниципальном совете неприметно состоял и нисур, а то и двое. Нет, маги не завоевывали приморские города, так, как они завоевали Уттар и соседнюю Гадею. Проникали исподволь, тихой сапой, и, надо сказать, совсем не безуспешно. Вот и гадай теперь, кто принимал решения на совете цеховых старост – избранные горожанами советники, или все же нисуры?
– Я вам так скажу, – вытирая бороду, усмехнулся погонщик ящеров Аридуш, плотный и мускулистый, как и все матросы. – Кто что говорит про этих нисуров. А я вот, сколько живу в Эзистуне, так ни разу их там и не видел.
– И часто ты бываешь в родном городе? – поинтересовалась Ами-Гури.
Девчонка и ее спутник Элнар сидели, свесив ноги, на носу барки и от нечего делать болтали с погонщиком.
– Да как вам сказать, – Аридуш засмеялся, показывая крепкие желтые зубы. – Пожалуй, в году несколько недель наберется.
– И все эти дни – в каком-нибудь кабачке, верно, дядюшка Аридуш?
Погонщик снова расхохотался:
– А ведь и в самом деле так, дева!
