Байки аэроклуба… и другие истории
Капитан А320
Байки аэроклуба… и другие истории
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
БАЙКИ АЭРОКЛУБА
Малая авиация – запах бензина и скошенной травы, вечерние посиделки с друзьями, праздники и слёты и все это приправлено здоровой долей юмора и раздолбайства.
САМ–ОДИН И СИНЕЕ НЕБО!
– 027, на прямой, шасси выпущены, три зеленые горят, посадка.
– 027, посадку разрешаю.
Все, разрешили мне посадку. И сейчас я как вам всем покажу! А особенно Борисычу (наш аэроклубный заместитель по летной части, а заодно мой личный инструктор) который сидит справа и смотрит на меня хитро прищурившись. Ну что ж ты щуришься? Думаешь этот рваный ветерок мне помешает? Ха! Меньше 5 метров в секунду порывы, да еще и строго по ВПП – ерунда. Вот мы сейчас плаавненько и…
– Буууумс!
Ой… Как это так? Прошел порывчик, а я не успел подхватить? Ладно, сейчас штурвал придержать… А теперь добрать!
– Бумс! Тыгыдымс, тыдымс, бумс, бамс…
Это мы уже покатились… Это у нас так стойки грохочут (не является дефектом), а вовсе не мы скачем козликом. Затормозить–то успеем? Успеем. Мы хоть и перелетели с этим подскоком, но метров на 30 всего. И козлом–то даже такую посадку не назвать, ерунда. Излишняя самокритика – наверняка никто и не заметил. Вообще, будь полоса бетонная… А у нас грунт. Это, наверное, не я напортачил, а кочка была… Наверное…
– Тээкс, друг мой! – подал голос Борисыч – А притормози возле тех кусточков. И выпусти меня без выключения. Пи–пи мне надо от таких полетов…
– Эээ, хорошо. Подождать?
– Обойдусь. Рули–ка ты пока на взлет и наверни круга три без меня – проход, конвейер и посадка. А у меня уже сил нету твои выкрутасы терпеть.
– Эээ, что?
– Сам, говорю слетай! Надоел ты мне! Три круга. После первого – проход, после второго – конвейер, потом – посадка. Что тут непонятного?
– Эээ, есть …
«САМ слетай!», «САМ»! Вы слышали? «САМ» – это я! Сам–один–без никто! Один в кабине! Ну вот теперь я точно вам всем покажу! Неее, ну я это не так представлял, конечно. Я думал это будет торжественно, перед строем… Выйдет Борисыч и речь толкнет – «Сегодня наш самый–самый талантливый курсант (просто король неба!) выполнит свой первый самостоятельный полет на зависть всем…» Типа того… Ну ладно, так тоже можно. Главное – самостоятельный!
– 027, разрешите занимать исполнительный по полосе? – и голос даже не дрожит. Почти…
– 027, занимайте исполнительный! – ответила рация голосом Борисыча. Ага, значит у него и рация с собой была. Значит – так он все и задумывал.
– Разрешили, 027.
Блииин, ну вот же оно! Я в самолете один. Пока рулю, пока я еще не в небе, но… Я и раньше, разумеется в нем бывал один, при гонке двигателя, например. И один раз перегонял по стоянке. Но тогда – полет не планировался. А сейчас… Скажите, товарищ пилот, что вы чувствуете в этот ответственный момент? А чувствуем мы, что… [Быстровато мы катимся, вот что мы чувствуем. С таким рулением, как бы нас назад на стоянку не загнали.] А чувствуем мы – хммм, спокойствие, сосредоточенность и уверенность в своих силах. Да–да, именно так. Мы теперь не какой–то там вшивый курсант, мы теперь – пилот! И даже – КВС, страшно подумать… Видели бы меня сейчас пацаны…
– 027, на исполнительном, к взлету готов!
– 027, взлетайте!
– Разрешили, взлетаю, 027!
Уххх. А вот теперь… Товарищ пилот, вы же понимаете, что если вы сейчас взлетите, то вам придется сесть? Самому сесть, без помощи инструктора. Что бы ни случилось! Отказ двигателя, невыпуск шасси, ураган, появление инопланетян – а садиться вам самому! Готовы вы к этому? Да? Ух, прям даже холодок пробежал…
Но… Меедленно толкаю РУД вперед до упора, меедленно отпускаю тормоза… Покатились! Направление, скорость, приборы контроля двигателя, направление, скорость, тангаж – отрыв. Шасси убрать… Скорость, тангаж, курс, высота, режим – номинал… Скорость, высота, курс, тангаж, приборы – прикрыть радиатор. Первый разворот – доклад. Режим – первый крейсерский. Тут пока думать некогда – тут делать надо! Второй разворот… И уууух! 300 метров высоты и я тут – один! Взгляд на правое кресло – никого! На заднем сиденье – тоже пусто! Я один в самолёте!
– Ааааа! Обглоданный урюк! Проглоти меня кирпич! Я лечу один, чтоб вам всем быть здоровенькими! (ну, вы понимаете, что слова были попроще, да?)
Вот сейчас я могу сделать бочку. Могу. И петлю – могу, нужно только подразогнаться. Все могу, но! Но такой фигней стал бы заниматься вшивый курсант, а мы теперь – ответственный КВС!
– Обглоданный урюк! Я – КВС! Вот ведь жареный карась!
А небо – синее–синее. А трава – зеленая–зеленая. И белые–белые облака. И я. Тут. Один. Сам. Эх, не понять этого тем, кто не летал еще самостоятельно…
– 027, выполняйте третий!
– 027, на третьем, заход, проход над полосой. (Вот же жареный карась – задумался, проспал третий… Хорошо Борисыч подсказал).
Ну и с проходом я напорол чутка – все высматривал Борисыча. А поскольку он должен быть правее полосы, то… Получился правый крен. И я прям представил, как Борисыч поморщился. Фуууу. Аккуратнее надо. Товарищ пилот, вы помните – «спокойствие, сосредоточенность и уверенность в своих силах»! И это – «спокойствие, сосредоточенность и уверенность в своих силах» – помогло. Конвейер – на пять баллов, а посадка – на все шесть! По пятибалльной шкале. Ага.
– 027, полосу освободил, руление на стоянку!
– Выполняйте руление, 027.
А на стоянке ждала толпа. А среди толпы – довольный Борисыч. Ну да, всё, не зря нанервничался он – вот он я, живой и, главное, на неразбитом самолете! Зарулил, выключился, открыл дверь и, потягиваясь (а что такое? Ну подумаешь, сам слетал!) вылез на крыло. Толпа стояла и прыгать было некуда.
– Прыгай на руки! – скомандовал Борисыч.
– Так, мужики! Этого героя подкидываем три раза! И первые два раза – ловим.
КАК УГНАТЬ САМОЛЕТ?
Однажды, в студеную зиму, в мороз хорошо за минус тридцать градусов… В один маленький аэроклуб приехала Комиссия. Комиссия долго лазила, совала свои носы куда не надо и наконец обратилась к начальнику аэроклуба Михалычу:
– А что это у вас тут, к примеру, такое будет? – и показала на стоянку самолетов.
– А это у нас тут стоянка авиационной техники. – ответил Михалыч, не заметивший никакого подвоха.
– Ага, – сказала Комиссия, – а где же у вас, товарищ начальник, забор вокруг этой самой стоянки? Вот закроем вас сейчас за отсутствие забора!
– Так, а нафига он нужен, забор–то? – не понял начальник.
– Как нафига, как нафига? – возмутилась комиссия – Вот это к примеру у вас тут что такое, большое и зеленое?
– Самолет Ан–2… А что?
– А то! – закричала комиссия. – Этот ваш Ан–2 небось и до Москвы долетит?
– Ну долетит, конечно… Только зачем? До Москвы на электричке лучше. Если машины нет.
– Вооот! Долетит! А весит он небось ого-го! А если террорист на нем прямо в Кремль? Забора–то нет, приходи да лети!
– Ааааа… – понял Михалыч наконец, – Так давайте тогда проведем эксперимент. Вот вы, уважаемая комиссия, прямо сейчас его заводите! Если заведете до ночи – прям с утра возьмусь за забор.
– Согласны! – обрадовалась комиссия – Вот только это… Если бы мы были террористами – мы бы заренее в интернете скачали инструкцию. А так мы не скачивали, поэтому вы уж нам подсказывайте.
– Договорились… – пожал плечами Михалыч. И комиссия полезла в самолет. Начальник за ними. Самый тонкий член комиссии занял командирское место, средний – место второго пилота, а самый толстый (да еще и в шубе) в кабину не поместился.
– Так, дорогой начальник, подсказывай нам давай!
– Да тут все просто – тот, что справа должен качать дрыгалкой, тот что слева пусть жмет вот эту кнопочку, потом вот этот тумблерочек, а потом вот этот рычажочек!
И комиссия приступила к работе. Средний – качал, тонкий жал на кнопочку, толстый давал советы. Наконец комиссия не выдержала:
– Простите пожалуйста, а что это мы качаем и жмем, а оно все никак не заводится?
– Ну, так как вы хотели? – удивился начальник, – Без аккумулятора оно и не должно заводиться!
– А где же он?
– Аккумулятор? Лежит в теплом домике. Вооон в том.
И комиссия направилась к домику за аккумулятором, оказавшимся неожиданно большим и тяжелым. За обещание не проверять пожарный щит начальник выдал комиссии саночки. А за обещание не ходить в ангар – техника Василия, который умел подключать аккумулятор и заводить самолет. А сам пошел пить сладкий чай с пряниками. Наконец аккумулятор был установлен и комиссия полезла в самолет.
– Эй, Комиссия! – остановил их техник Василий, – А Вам не туда! Вон видите спереди торчат четыре как бы таких весла? Вот за них надо сперва прокрутить двигатель. Разочков 10 хотя бы.
Комиссия вылезла из самолета и пошла крутить двигатель.
– Василий, простите пожалуйста… – вскоре обратилась Комиссия к технику, – А мы тут вот изо всех сил пытаемся, а он не вертится.
– Ну дык! – ухмыльнулся Василий – Радио потому что слушать надо. Передавали же – минус тридцать восемь градусов! Там масло так задубело, что трактором не провернешь. А вы руками пытались. Тут греть надо!
– Простите, а как?
– А при помощи специально для этого дела предназначенного моторного подогревателя МП–70! Вон, видите сугроб? Так это он и есть. Раскапывайте и тащите сюда.
– Простите, а сколько он весит? – Комиссия была уже опытной, она знала, что в авиации все тяжелое.
– Дофига! – сказал Василий – Но есть встречный вопрос – а что Вам делать на складе ГСМ? Что Вы там не видели?
Василий хотел показать Михалычу, что тоже умеет договариваться с Комиссией.
– В самом деле, Василий! – ответила Комиссия – Делать там нечего! Если вы говорите, что там порядок на предмет самовозгорания – то мы вам конечно верим.
Видите как Комиссия хотела уесть Михалыча? Козырного туза скинула! А тем временем Василий снегоходом подтащил МП–70 к самолету.
Нужно ли рассказывать что было дальше? Ведь это же моторный подогреватель МП–70… Он же… Эххх, где мои ресницы и брови… В общем, Толстому сломало 2 пальца заводной рукояткой, Тонкий зачем–то решил заглянуть в выхлоп в тот момент, когда Средний поджигал керосин, а сам Средний поджег свою дубленку запальным факелом. Но самолет они все–таки прогрели и завели. При помощи Василия конечно, сами бы вряд ли справились. И интернет бы не помог. Ну откуда интернету знать, как шприцевать конкретно этот двигатель?
– Даааа, – сказала Комиссия прощаясь, – мы видим, что с защитой от террористов у вас дела обстоят на недосягаемом уровне. Мы видим, что злодеям в Кремль проще на метро въехать, чем ваш Ан–2 угнать! Да и с вашим Василием террористы точно не договорятся…
А Михалыч стоял, улыбался Комиссии и думал о компрессии в четвертом и пятом цилиндрах любимого Ан–2.
ГИБЕЛЬ ИВАН ИВАНЫЧА
Однажды, прекрасным летним утром, спортсмены парашютисты откопали на складе аэроклуба неведому зверюшку – парашют ПВ–3.
– Ого! – сказали спортсмены – Какая интересная штуковина! Надо бы опробовать!
Сказано – сделано. Парашют распустили, тщательно все проверили и снова уложили. Вроде даже правильно уложили. По аналогии. Инструкции–то не было. Стали думать, кто будет прыгать.
– Я! – сказал парашютист–инструктор отважный Славик – Я самый смелый и опытный!
– Ну ладно, прыгай ты. Раз самый смелый! – сказали остальные спортсмены и облегченно выдохнули.
Тем временем, техники прогрели и отгоняли Ан–2, спортсмены одели парашюты и выстроились на проверку.
– А это что за на? – спросил начальник аэроклуба Михалыч (между прочим, тоже бывший парашютист), показывая на Славика.
– Михалыч, ты че, это ж ПВ – парашют водолаза! – ответил Славик.
– О как! – сказал Михалыч – И ты, значит собираешься с этим прыгать?
– Так точно! – бодро отрапортовал Славик.
– А скажи, Вячеслав… – ехидно спросил Михалыч – А кому ты сдал зачеты по вот этому вот аксессуару?
– Михалыч, ну ты че? Документации же нет…
– А кого это волнует? Не сдал зачет – рассупонивайся.
– Ну Михалыч… – обиделся Славик – Ну интересная же техника, надо же испытать.
– Интересная. – согласился Михалыч – Интересно, водолазы на землю прыгали или в воду? Какая у него вертикальная скорость? Ты знаешь? А что испытать интересно – согласен. Пригласите сюда Иван Иваныча – пусть он прыгает…
И пришлось Славику отказаться от чести быть первым в аэроклубе испытателем парашюта ПВ. Ивана Ивановича пригласили, упаковали в парашют и усадили в Ан–2. На выброску полетел зам по летной части Борисыч, а Михалыч с безлошадным (точнее беспарашютным) Славиком остались наблюдать с земли. Наконец Ан–2 лег на боевой курс. В бинокли было видно как открылась дверь в левом борту и как выпал из самолета Иван Иваныч.
– С тебя бутылка! – сказал Славику Михалыч, когда Иван Иваныч долетел до земли и упал за ближайшими дачами. Парашют, естественно, не раскрылся. – А пока бери Шишку и вези тело сюда.
Прошел примерно час. Парашютисты занимались укладкой парашютов для завтрашних прыжков, техники готовили самолеты, летчики пили чай, а Михалыч прохаживался без дела. Вдруг, под вой сирен, подняв пыльные тучи, к Михалычу подкатили 2 полицейских УАЗа.
– Кто начальник? – закричали приехавшие в них сотрудники.
– Я… – ответил Михалыч.
– Автомобиль ГАЗ–66 зеленого цвета, госномер… принадлежит Вашей организации? Немедленно предъявите!
– Да вон стоит – смотрите. А что случилось–то? Шишигу не видели что ли? Или начальнику УВД понадобились запчасти? – ничего не понял Михалыч.
Но сотрудники уже убежали. Они облепили ГАЗ–66, кто–то полез в кабину, кто–то в кузов, кто–то под машину, а самый Главный зачем–то пытался заглянуть в топливный бак.
– Ничего! Ничего! Ничего! – по очереди докладывали сотрудники своему Главному.
– Спрятали! – закричал он. – Ищем дальше!
И сотрудники как тараканы разбежались по всему аэроклубу. Парашютисты бросили укладку, техники заправку, а пилоты чай. Все смотрели на бегающих сотрудников и никто ничего не понимал.
– Нашел, нашел! – закричал вдруг один из сотрудников. Все побежали к нему.
– Смотрите, свежая могила! – победно обвел он взглядом подбежавших.
– Ну да… – сказал Славик – Мы тут это… Бычки хоронили.
– Знаем мы, что вы тут хоронили. – мрачно сказал самый Главный полицейский. – Копайте.
Раскопали. На глубине ровно полтора метра нашли коробку с бычками. Полицейские удивились. Прям офигели. Не ожидали они такого подвоха.
– Так все же, в чем дело–то? – опять задал вопрос Михалыч.
– А дело в том, – ответил Главный – что поступило заявление от гражданок-пенсионерок Ивановой, Петровой и Сидоровой, что сегодня, около 17:00 погиб парашютист. Упал он в поле, за огородом гражданки Сидоровой, после чего приехали люди на вот этом вот зеленом ГАЗ–66, за руки и за ноги закинули труп погибшего в кузов и увезли в сторону вашего аэродрома.
– Так что же вы молчали? – сказал Михалыч – С Иваном Иванычем все в порядке – он еще нас с Вами переживет! Пойдемте я вас познакомлю.
И повел сотрудников на парашютный склад, где и представил им лежащего на полке Ивана Иваныча – старый комбинезон набитый тряпками и песком.
АЭРОДИНАМИКА ДЫРКИ
Однажды к Михалычу, начальнику нашего аэроклуба, приехал в гости его друг Антоныч. Антоныч был человек не совсем случайный в авиации – он преподавал аэродинамику в одном из авиационных ВУЗов. А в гости к Михалычу ездил, чтобы проверить свои теории практикой. Покататься на самолете, проще говоря. Ну и после полетов пообсуждать теории за рюмкой…
И вот идут они на посадку в любимый Михалычев Ан–2. И видит Антоныч, в нижнем крыле – дырка. Кто не знает – крыло Ан–2 имеет металлический каркас, а обшивка сделана из специальной ткани, перкаль называется, и пропитана эмалитом – это лак такой. И именно в этой обшивке – дырка. Большая, голову просунуть можно. Травку сквозь нее видно. Удивился Антоныч – непорядок!
– Михалыч, – он тронул Михалыча за плечо, – Михалыч, смотри – дырка.
– Ну дырка и дырка. – ответил Михалыч, – И что? Самолет этим местом не летает! Залезай давай.
– Михалыч, ну как залезать – неисправность же это!
– Да нормально все, залезай. Говорят же тебе – самолет этим местом не летает!
И они залезли. И полетели. Вот только весь полет Антоныч был какой–то задумчивый. Он размышлял. Как это так – самолет этим местом не летает? Это же крыло. Подъемная сила там, все дела… Думал, думал Антоныч, да так ничего и не придумал. Наконец Михалычу надоело кататься и он посадил самолет. Вышли.
– Михалыч, а Михалыч? – Антоныч за рукав тянул своего друга к дырке, – Ну как так, ведь это же крыло? Как же ты говоришь, что самолет этим местом не летает? Объясни, Михалыч, не томи!
– Эх, Антоныч! – ответил начальник аэроклуба с налетом в ого–го часов (угу, некоторые столько и не живут), – Теоретик ты, все тебе формулы да расчеты, да всякие там числа Рейнольдсов. А я – практик! Я просто рассуждаю. Ну как самолет может летать этим местом, если в нем – дырка?
12–Й КУПОЛ
Однажды у начальника аэроклуба Михалыча был день рождения. Парашютисты, во главе с отважным Славиком, долго думали, что же ему подарить. Недели две думали. И придумали самовар. Настоящий, чтоб шишками топить и пить из него чай летними вечерами. А под чай вести беседы и рассказывать разные истории.
Обрадованный подарком Михалыч тут же отправил народ за шишками и закуской, самовар растопили, разлили чай и… Михалыч рассказал первую историю:
«Давным–давно, когда я еще был не начальник аэроклуба, а просто курсант, в нашем аэроклубе были прыжки. Я тогда был отстранен за какую–то шалость и помогал РП (руководитель полетов/прыжков) – чай ему носил и мух отгонял. И вот взлетает Ан–2, на борту 10 парашютистов и выпускающий. Ну и пилот. Новенький какой–то, хоть и в возрасте. Перешел к нам откуда–то. Вот набрал Ан–2 800 метров, выкинули пристрелку – попали. А раз попали, то самолет развернулся, лег на боевой курс.
Пилот доложил:
– Полсотни пятый, на боевом, работаем четверых!
И посыпались из него парашютисты – один, второй, третий… И вдруг, ррраз – и звук пропал. Отказ двигателя. И пилот докладывает:
– Полсотни пятый, отказ двигателя – аварийное покидание.
Ну, что же, бывает. Меня РП в бок пихает – давай, мол, считай купола, сейчас же все выпрыгнуть должны в один заход. И сам считает – один, два, три… десять, одиннадцать! Все вышли. А я считаю – двенадцать.
– Кузьмич, говорю – так 12 же их!
– Да ну тебя! – отвечает. – Откуда 12? Десять спортсменов и выпускающий – всего 11 должно быть!
– Кузьмич, – говорю, – а ты без бинокля посчитай! Одним взглядом! Двенадцать!
Пересчитал Кузьмич и точно – двенадцать!
– Аааа! – кричит – Вот ужо попадется мне этот паразит! Нелегально на борт проник! И куда выпускающий смотрел! Давайте, группа подбора – берите машину и всех собирать.
А Ан–2, нарезая большие круги, сел на соседнее поле, за перелеском. Странно, думаю – что ж на полосу не попал? Вроде опытный мужик–то? А тут и машина вернулась. Сначала из кузова попрыгали парашютисты, затем выпускающий, а затем… пилот».
– Михалыч – перебил начальника отважный Славик – а как же Ан–2 без пилота сел? И что с двигателем было?
– Что с двигателем было – не помню, а как сел? Так и сел – стриммирован был хорошо, а у земли экран поймал. Вот и сел. Ты Славик, лучше спроси, что с тем пилотом потом было!
– И что было, Михалыч? – тут же спросил Славик.
– Да ничего ему и не было, посмотрели на него – видно же, что он дятел! А вот зато потом этот дятел стал инспектором по безопасности в ДОСААФ!
ВАСИЛИЙ И АВИАПРОИСШЕСТВИЕ
Однажды начальник аэроклуба Михалыч решил поехать в отпуск. Естественно, выбрал он для этого самое горячее время – конец января.
Аэроклуб осиротел… Впрочем, через положенное время, он вернулся. И, стоя с папиросой возле штабного домика, обратил внимание на бумагу, приклеенную к его двери. На бумаге было написано:
ПРИКАЗ
В связи с инцидентом, произошедшим… января… года, впредь к наземным гонкам двигателей авиационной техники допускаются следующие лица:
… СПИСОК…
Контроль исполнения настоящего приказа оставляю за собой.
ВРИО начальника аэроклуба – Борисыч.
Михалыч удивился. В списке не было Василия, всегда гонявшего самолеты, не было и других техников. Одни пилоты. Он обернулся, ища кого бы расспросить, и увидел того самого Борисыча.
– Ааааа! Здорово, Борисыч! А это что это вот тут за приказ такой?
– Привет, Михалыч! Видишь ли, в чем тут дело…
… Солнце еще только начинало собираться подумать о том, чтобы встать и вылезти на небо – а техник Василий был уже на ногах. Еще с вечера ему была поставлена задача – подготовить Ан–2 к самому рассвету. Дело было в том, что, в связи с высокой загруженностью разнообразными полетами Борисыча, было принято решение произвести «спортивный» взлет (то есть выкинуть спортсменов–парашютистов) с утра пораньше, до приезда перворазников. Вместе со своим подручным Данилой Василий дозаправил самолет, потом прогрел его, долил масла и приступил к запуску. Любимый Ан–2 Василия, перебранный им практически до винтика, узнал хозяйскую руку и запустился с полоборота… Вот в кабину залез Данила и Василий начал посвящать его в тонкости прогрева и опробования двигателя АШ–62ИР мощностью в целую тысячу лошадиных сил!
Кстати, господа и дамы, а многие ли из вас знают, как самолет управляется на земле? Делается это при помощи педалей. Теперь попробуйте угадать, какую педаль надо нажать (в авиации говорят – дать), чтобы повернуть направо? Почему–то всем приходит на ум аналогия с велосипедным рулем и все говорят, что левую. А это – не так! Нужно дать правую педаль!
И, кстати, те из вас, кто дал правильный ответ, но при этом не является пилотом, не обольщайтесь – пока у вас нет устойчивого рефлекса – вы педали в экстренной ситуации все равно перепутаете. Знать это одно, а уметь – другое. Есть такая забава – велосипед с обратным рулем. При помощи нехитрого механизма у него колесо поворачивается не туда куда руль, а в другую сторону. И всех об этом предупреждают – но никто на нем ехать все равно не может. Нет навыка. А я вот поехал легко – всего лишь убедил себя, что это самолетные педали, просто держу я их руками. И все – для того чтобы повернуть колесо вправо мозг сам давал команду толкать руль правой рукой (давать правую «ногу»), то есть поворачивать его влево.
Что–то мы отвлеклись… Так вот, подручный Данила, под мудрым руководством техника Василия выполнял опробование двигателя. Вот он дошел до прогрева втулки винта… Данила потянул на себя рычаг шага, лопасти винта встали на большой угол, тяга увеличилась и… самолет перепрыгнул через колодки и рванул вперед!
Кто его знает, почему так вышло. Самолет, по случаю зимы был на лыжном шасси – колодки же рассчитаны на колеса. С лыжами толку от них немного… А может быть колодки просто провалились в снег… А может быть, самолет при заруливании нагреб перед лыжами снега и теперь этот снег сработал как трамплин… Это неважно. Важно же было то, что самолет поехал вперед.
Впрочем, если бы Василий и Даня просто замерли на пару секунд и успокоились… Если бы Василий и Данила не трогали хотя бы педали… То оно бы все и обошлось. Слева–спереди от Ан–2 стояла Вильга. Мы потом смотрели и проверяли – если бы Ан–2 просто ехал прямо, то ничего бы не было. Но, Василий и Данила испугались, что Ан–2 нижней левой плоскостью даст этой Вильге по морде и решили отрулить вправо. Решение не самое плохое, бесспорно. Подвело исполнение. Они синхронно дали полный ход левой педали и Ан–2, как и должен, начал поворачивать влево!
– Правую! Правую! Ща въедем! – заорал Василий и одновременно потянулся к рычагу газа. Данила про него забыл… После того как Василий убрал газ и оба до отказа нажали на правые педали… самолет начал отворачивать вправо, но меееедленноооо – обдувки руля направления от винта больше не было. В этот момент Василий вспомнил про тормозную гашетку на штурвале и зажал ее.
– Тук! – Ан–2 удалил законцовкой крыла по винту Вильги и остановился. Василий выключил двигатель и вместе с Данилой пошел подсчитывать ущерб. Его было немного – слегка помятая законцовка у Ан–2, Вильга видимых повреждений не имела.
– Что же это мы? – Василий посмотрел на Данилу. – Ладно, что теперь… Пойду доложу Борисычу.
После доклада, Борисыч незамедлительно собрал комиссию по расследованию инцидента и оценке причиненного ущерба.
– Ууууу! – сказала комиссия, едва взглянув на следы от лыж. – Да они же педали перепутали!