А-ля сионский протокол.
Сей мир, затеянный евреем,
Жестокостью не удивишь.
Условных ценностей нужнее,
Она оскалилась с афиш.
В ходу одна и та же пьеса,
Испуг надежнее присяг.
Любой послушен будет кесарь,
Лишь занесут над ним тесак!
Сосо.
А я себе взял место в мире,
Врагов захлебываясь кровью,
Ты, демон, нас не провоцируй
В тон заурядному злословью.
Астарот.
Вождей противоборство велико,
Вольф эту выиграл борьбу,
В тени торжественных трибун
Дух вышибая из своих дружков.
Вольф.
Не краски люди на холсте,
Нет у меня к ним интереса.
Они не смыслят ни бельмеса,
Хотя бы в выборе смертей.
Бельфегор.
От личной власти прибалдев,
Народы напрягали ею.
Клянясь друг к другу во вражде,
Келейно втихаря дряхлеют.
Астарот.
Оба вы дружить пытались
Под заклад чужой земли,
Рассуждали о морали
И в симпатиях клялись.
Бельфегор.
Вместе подписались на войну
Ради треуголки Бонапарта…
Головы – не ставки на кону,
Государства ставятся на карту!
Асмодей.
Война не связана ни с чем,
Случается так просто.
Стать хочет всем, кто был никем
Или не вышел ростом!
Астарот.
Затем тиранов дьявол вел,
Чтоб грызли поедом друг друга?
Он ожидал великих зол,
Вожди мельчали на услуги!
Не ради них, идя в огонь,
Мы всюду бились за пространство,
Чтоб те, балдея от торгов,
Включали дурку мессианства.
Бельфегор.
Их поединок смена масок,
Они не первый год знакомы,
Кичась количеством фугасов
И силою, что силу ломит.
Вожди жидеют во всех смыслах,
Шикуя с шушерой в обнимку.
Их кровью марганцевокислой
Сбивать вампиров с панталыку.
Астарот.
Кто избран собственным народом,
И кто – собранием партийцев.
По виду как бы антиподы,
Но каждый в сердце – розенкрейцер.
Такие с виду душки оба,
Ведь были из свинца и стали.
В атаках легионы гробя,
На трон один претендовали.
Трон обратился в табуретку,
А у нее нет права власти.
Тиран кровавый – ныне редкость.
Не в мою смену безобразьте!
Бельфегор.
Владыки не имеют родины,
Их дьявол… бог ли выбирал?
Амбиция как живоглотина!
Статья, короче говоря…
Асмодей.
Обоих скушала гордыня.
Недолго из своих дворцов
Они обозревали спины,
Покорных воле их, рабов.
Капут поверженным тиранам,
Любившим речи и костры!
Давно разбились барабаны
