Мирон довольно оглядел нашу скромную “поляну”, занял своё место:
– Что ж, если у нас тут наметился тихий, домашний ужин, тогда я позволю себе пригубить немного вина.
На стол с легким грохотом опустилась стеклянная бутылка с темной жидкостью в ней.
Увидев это, я немного засомневалась и стушевалась.
– Это очень дорогое и редкое вино, ты должна расслабиться и обязательно должна его попробовать. Ты угощаешь меня, а я тебя. Идет?
Этими словами Доронин загнал меня в тупик. Пожалуй, он прав. Расслабиться не помешало бы. Не буду много пить, всего лишь пол бокальчика. Для приличия. Мы вроде как начали ладить, так что не буду портить момент.
Мы пробуем еду. Для меня домашняя еда – чистый кайф! Курица получилась на славу. Я всё до крошинки умяла и удивилась, когда перевела взгляд, увидев, что тарелка Мирона уже пуста. Недоуменно моргнула. Он что выбросил всё?
– Это было чертовски вкусно! Ты была права! Я перепробовал все кухни мира, но такой вкуснятины не ел никогда!
Чертяка!
Да он мне льстит?
Даже если с соврал, все равно мне приятно. Я скромно опустила взгляд, раскраснелась и улыбнулась.
Не выбросил ничего, а права съел. В этот момент я вдруг почувствовала себя нужной. Приятно, когда тебя хвалят за заслуги. Приятно, что мужчине понравилась моя еда.
Пока Мирон возился со штопором я встала из-за стола и забралась с ногами на подоконник. Не прошло и минуты, как мужчина разлил напиток по бокалам, заботливо протянул мне, предварительно чокнувшись.
– У вас даже бокалы нашлись? – удивилась я, сделав первый глоток.
– Да, представь себе. Друг подарил набор, по чистой случайности я его здесь оставил.
– Понятно, – я сделала второй глоток, лучше распробовав вкус элитного напитка.
– Ну как тебе?
– Божественно, ничего и никогда близко не пробовала. Вы были правы. Напиток богов…
Сделала глоток, и буквально с первой капли поплыла, словно лодочка по бурному течению. А со второго глотка язык стал заплетаться.
Мирон довольно улыбнулся. Взял стул, повернул его спинкой ко мне, расставив ноги, оседлал его сверху, не отрывая от меня взгляда. Он смотрит на меня сосредоточенно, слишком пристально и внимательно, отчего становится немного некомфортно. Моя кожа везде, где только можно, покрывается мурашками.
– Расскажи о себе, – неожиданно потребовал.
Не люблю подобных разговоров, просто потому, что неохота погружаться в прошлое, вороша боль. Я мечтаю жить будущим, мечтаю, что однажды наступит тот день, когда в моей жизни не будет никаких проблем. Но больше всего на свете я мечтаю завести семью. Выйти замуж за хорошего человека и создать большую, дружную семью. Какой у меня, к сожалению, никогда не было.
– Что рассказать? Пф, вряд ли вам будет интересно, честно…
– Ты знаешь своих родителей?
Я сделала еще несколько глотков. Только благодаря вину продолжила этот непростой разговор.
– Никогда не видела и не собираюсь знать.
– Вот как? Не пыталась даже узнать?
– Нет, – качаю головой. Подтягиваю колени к груди, обвиваю ноги руками, глядя в одну точку. Становится больновато. На сердце… Мне вспомнился разговор с нянечкой. Она рассказал мне, как сама лично подобрала с порога кричащую малышку, оставленную на крыльце приюта, завернутую в потрепанное одеяльце, и отнесла заведующей.
Тетя Света, очень светлая женщина. Не зря её так назвали. Света, потому что светлая. Она долго работала в приюте и стала для меня почти мамой. А потом, когда мне исполнилось четырнадцать, она ушла на пенсию – уехала за город, поселившись в частном домике, и стала заниматься огородом, живя на свежем воздухе.
Мне не хватает Светы, хотелось бы с ней встретиться и навестить хорошего человека. Давно планирую вырваться за город, найти её дом, пообщаться немного, спустя долгие годы, но всё никак время не найду.
– Анализ будет готов на днях, я тебе сообщу об этом, – предупреждает Мирон.
– Мне все равно, – нервничая, делаю еще несколько глотков, заглушая боль.
Мы увлеклись разговором, я даже не заметила, как опустошила целый бокал и не заметила, как Мирон налил мне еще один. Вино и правда вкусное, тает как на языке. После него становится легко, свободно, хорошо. Я давно не испытывала таких ощущений. Если быть точнее – вообще никогда.
– Любишь так сидеть?
– Да. Удобно… Всегда представляю, что меня кто-то обнимает. Мама, например. Это с детства привычка. Мечтала, что однажды родители вернутся за мной. Ждала их на подоконнике, смотрела на дряхлую калитку сиротского приюта… Но они так и не пришли. Потом мне надоело ждать. А потом пришел он. Мой отчим. Меня удочерили, но я все равно не чувствовала себя нужной. Эти люди были чужие и они заставляли меня работать на них. У нас была своя ферма… Потом его жена умерла…
– Вот как? – мужчина нахмурился, его глаза потемнели. Стали не темно-синими, а ониксовыми.
Стоп, Ди!
Понеслась…
Неужели нравится быть такой жалкой?
Соберись.
– Простите, много лишнего несу, это все то вино, – замотала головой. – Не нужно м-меня жалеть. Я не плакса, я с-сильная, чтобы вы знали.
– Иди сюда.
– Вы ч-что? Вы…
Без лишних слов. Мирон встает со стула, отставляя его в сторону, уверенным действием притягивает меня к себе и крепко обнимает. Я утыкаюсь носом в ароматную грудь и понимаю, что сейчас полностью сдамся. Расклеюсь, как мямля. Не дай бог еще разрыдаюсь на твердом мужском плече. Вообще, хотелось бы… Хотя бы раз стать слабой женщиной, которую бы поддержал и пожалел сильный мужчина.
– Сегодня я останусь с тобой. Сегодня ты не будешь одинока, – зашептал в мою макушку. Теплый ветерок скользил по волосам. Меня разморило сильнее, так, что я перестал чувствовать своё тело.
– Нет! Мне уже хватило! Нет…
Дергаюсь.
Мирон сильнее сжимает меня в объятиях.
– Успокойся… Ты слишком устала, много выпила. Пора в кровать.
Потерлась носом о мягкую рубашку, вдохнула его запах. Запах дорогого парфюма, власти, вина, немного табака. Такой острый микс…
