Глава 7
На фоне мужчины наша кухня кажется игровой для маленьких девочек. Выбора мне особо не дали, и я суетливо принимаюсь готовить чай и резать любимый торт сестры. От волнения чуть не отрезала себе палец и не обожглась кипятком. Не понимаю, чего меня так трясёт, подумаешь, чаю зашёл попить, что такого-то? В отличие от меня, Ева беседует с моим начальником, как с дядей Васей, нашим соседом.
– А вы из столицы? – спрашивает его сестра.
– Из северной столицы, – отвечает ей мужчина.
– Вау, всегда мечтала жить в Санкт-Петербурге, город такой красивый, – мечтательно проговаривает, вызывая у меня улыбку. – Буду поступать там в институт на журналиста, – добавляет.
– Тебе пойдёт эта профессия, – произносит Леонид и бросает взгляд на меня, когда я ставлю на стол тарелки и кладу вилки для десерта.
– Правда? – оживляется Ева, хотя куда ещё живее.
– Правда, – с улыбкой отвечает босс.
– Видишь, мама, а ты говоришь сложно, – гордо заявляет, повернувшись ко мне.
– Мама? – хмурится Леонид.
– Вика меня вырастила. Когда наши родители умерли, она стала для меня и мамой, и папой, – опережает меня сестра, заставляя краснеть ещё больше.
Чашки и чайник звенят на подносе от того, насколько у меня руки трясутся, и мужчина, привстав, забирает их у меня и ставит на стол.
– Спасибо, – хриплым голосом говорю. – Ева, – обращаюсь к сестре, прочистив горло. – Помолчи немного, – прошу её, глазами давая понять, что я с неё спрошу потом.
– Ну вот, – наигранно вздыхает и опускает голову.
– Прошу прощения за неловкий вопрос, – произносит Леонид.
– Ничего, вы не могли знать, – выдавливаю из себя улыбку, положив кусок торта на его тарелку.
– Почему вы купили гостиницу в нашем городке? – продолжает любопытствовать сестра.
– Из-за предстоящего слияния московской компании с шахтой в вашем городе, – удивляет своим ответом мужчина.
– Ого, – округляет глаза Ева. – Нашу шахту продали? – спрашивает и мельком смотрит на меня.
Пожимаю плечами на её немой вопрос, потому что ничего об этом не слышала.
– Да, её купил миллионер из Москвы, – кивает мужчина, делая глоток горячего чая с кардамоном.
– Но зачем она ему, там ведь ничего нет? – никак не успокоится сестра.
– Ева, перестань, – шиплю на неё я.
– Настоящая журналистка, – усмехается Леонид. – Недавно его исследовательская группа нашла там уголь, так что ваш город скоро станет популярным и богатым.
– Главное, что у людей появится работа, – произношу, бросая в рот кусочек торта.
– Это мужская работа, надеюсь, ты не надумаешь туда податься, – смотрит на меня укоризненно сестра.
– Ева! – предупреждающим тоном, а то она достаточно наговорила перед чужим человеком.
– Что Ева? Ты всегда идёшь туда, где больше платят. Я, между прочим, уже поговорила с Кириллом, он возьмёт меня на работу, и нам будет легче, – не понимает намёков сестра.
– И слышать не хочу, – поднимаю руку, заставляя её замолчать.
– Скажите, дядя Лёня, – припечатывает меня этим обращением. – Как справиться с ней? – и столько усталости в её голосе, что задохнуться можно.
– Ева, тебе четырнадцать, какая работа? Ты об учёбе должна думать, – начинаю злиться уже.
– Я закончила семестр на одни пятёрки, почему ты не позволяешь мне хотя бы летом помогать тебе содержать нас? Откуда ты такая вредная взялась? – по надутым пухлым губам вижу, что она обижается.
– В кафе Кирилла ты точно не пойдёшь, чтобы к тебе не цеплялись всякие идиоты, – продолжаю стоять на своём, совсем позабыв, что мы не одни.
– В его кафе чаевые больше, чем зарплата…
– Ева! Мы закончили! – повышаю голос и тут же прикусываю себе язык, заметив, как подрагивает нижняя губа сестрёнки, что означает, она готова расплакаться.
– Кхм, – напоминает о себе наш гость, и, повернувшись к нему, чувствую, как щёки начинают гореть от стыда.
Чем я сегодня думаю вообще?
– В гостинице полно работы, – разводит руками мужчина, и у Евы лицо моментально засияло.
– Мам? – смотрит на меня своими милыми глазками, ещё и называет так, чтобы сердце наверняка оттаяло.
– Ладно, – вздыхаю. – Хотя бы рядом будешь, – опускаю голову, сдавшись.
– Спасибо! – радостно кричит и бросается на мою шею. – Ты самая лучшая!
– Минуту назад была вредной, – бурчу, но улыбаюсь.
Она ведь и в самом деле, как мой ребёнок. Когда Ева родилась, мне было тринадцать лет, помогала маме во всём с первых её дней, а когда малышке исполнился год, и вовсе я была с ней целыми днями, так как мама с папой занимались своей базой отдыха. А потом… они умерли, когда Еве было всего пять лет, а мне едва исполнилось восемнадцать. Родителей она почти не помнит, в её жизни есть только я, которая всё отдала для неё. Ева это прекрасно знает, и несмотря на то, что я просила не называть меня мамой, потому что такое чувство, будто я забираю у неё что-то важное, она твердит, что я имею полное право назваться её матерью.
– Ну, не без этого, – усмехается и целует меня в щёку.
А дальше… дальше моя жизнь взяла крутой поворот, и всё с появлением Агафонова Леонида Алексеевича.
Глава 8
Мы с сестрой начали работать в гостинице, и, наверное, это единственное лето за последние годы, когда мы будем проводить столько времени вместе, пусть и не на отдыхе.
По правде говоря, я не представляла, или, может, просто мозгов не хватило понять, что нам, сотрудникам отеля, нужно будет делать, если новый начальник хочет устроить ремонт. Но, оказывается, работы непочатый край.
На второй же день пришли двадцать мужчин – а то и больше, не считала их – из строительной компании. Как сказал товарищ Агафонов, ремонт лёгкий, чтобы долго не держать гостиницу закрытой. И только мы с сестрой знаем, почему не стоит задерживаться – скоро к нам начнут приезжать люди из столицы.
В общем, к работе подключили абсолютно всех, кто не захотел уйти в принудительный отпуск. Начали с самого верхнего этажа, и мужчины из нашего коллектива разобрали полностью все комнаты, чтобы перекрасить стены, или освежить, как выразился новый босс. Половина девушек работают в прачечной – стирают по новой все подушки, одеяла и так далее. Остальные убирают комнаты после ремонта. Шторы господин начальник велел не стирать, потому что привезут новые, как и ковровые дорожки в коридорах. Больше всего обрадовал всех, когда сказал, что, если кому-то надо, могут забрать себе и шторы и всё остальное. Конечно, разобрали за полчаса, при этом боготворя Агафонова.
