Нажав отбой, наконец-то лёг. Устал как собака. Больше морально выдохся. Надо в норму приходить. Дел до жопы.
Помимо Нади и Андрея была ещё работа. Которую никак нельзя похерить. И попробуй разорвись.
Глава 4.
Надя
Когда в первый раз увидела себя в зеркале, разрыдалась. Не была я готова к такому зрелищу. Синяки, ссадины, отёк. С того момента предпочитала избегать своего отражения.
Не то чтоб я была повёрнута на своей внешности. Нет. Но мне кажется, даже самый отъявленный пофигист на моём месте не остался бы спокойным.
Уже две недели я провела в стенах больницы. В целом мне уже значительно лучше. По сравнению с тем, как было, – небо и земля.
Кирилл заезжал ко мне практически каждый день. Ненадолго. Но это и хорошо. Терялась я в его присутствии. Робела и смущалась. Нам элементарно поговорить не о чем было. Мы друг друга совершенно не знаем. Чужие люди.
Вообще чудно, что он со мной до сих пор носился. Визиты его краткосрочные, но регулярные. Которые в большей степени проходили или в тишине, или в скупых и коротких репликах по типу вопрос-ответ.
Привозил кое-какие вещи, вкусную ресторанную еду и отчаливал. Я ни о чём этом не просила. Он сам. Зачем-то.
– Ну что, Надюша. Как чувствуешь себя? – поприветствовал меня лечащий врач, зайдя в палату.
Вот с ним мне общаться нравилось. Легко и непринуждённо выходило. Добродушный дядечка.
– Отлично, Игорь Леонидович! Бодра, весела и готова к подвигам, – отрапортовала с улыбкой.
– Ну, с подвигами повремени пока. Но раз в целом всё хорошо, то спешу тебя обрадовать. Выпишем сегодня.
– Уже? – странный вопрос для человека, который две недели провёл в четырёх стенах больницы, никуда носа не высовывая.
– Что значит уже? Не рада, что ли? – прищурился врач, не сдержав смешка.
– Рада конечно! – поспешила заверить мужчину. – Просто не ожидала.
– Ну а раз рада, собирайся потихоньку. Я пока выписку подготовлю.
Когда мужчина ушёл, я погрузилась в мысли. Рада я или нет?
Вроде бы рада. Кому нравится в больнице лежать? Мне не очень. Даже несмотря на то, что моя палата как гостиничный номер. А внимание со стороны медицинского персонала лучше и быть не может.
Но всё омрачало чувство неизвестности. А дальше-то куда? Ещё и появления Андрея опасалась. Тут вроде как под защитой была. Сюда бы он точно не сунулся.
А там, на воле, неизвестно, где можем столкнуться и чем это столкновение закончится.
Я бы предпочла вообще его больше не видеть. Никогда. А ещё было желание, чтоб он ответил за то, что сделал со мной. Едва до смерти не забил. До сих пор последствия избиения налицо. И ощущаются физически.
Но, как я говорила, состояние уже не такое критичное, как было в начале. Но тем не менее! Он же неуравновешенный псих. Просто без тормозов, принципов и морали. Угораздило же вляпаться в такого.
Не став терять времени, стала собираться. Ладно, по ходу дела разберусь, как быть дальше. Главное – живая. Остальное приложится.
Пока лежала в больнице, долго думала о будущем. На второй день моего тут пребывания Кирилл привёз мне новый телефон. Но, несмотря на то что старый разбит вдребезги, новый принимать отказывалась наотрез.
Я имела представление о том, сколько этот аппарат может стоить. И от этого дурно становилось. Но все мои отказы закончились тем, что он его оставил и ушёл. Просто положил на тумбочку возле кровати и вышел за дверь.
Почти сутки я к нему не прикасалась. Смотрела с опаской на коробочку, но в руки не брала. Но потом любопытство пересилило.
Достала его. Из-за чего до сих пор на душе неспокойно. Но дала себе обещание, что постепенно буду возвращать Кириллу долг. За лечение и телефон. Последний можно продать и купить что-то попроще. Оставшиеся деньги вернуть. А там с зарплаты буду частями остальное возвращать.
Кстати о работе. Как раз её поисками я и занялась, зайдя в интернет с нового телефона. Поначалу было сложно долго смотреть на экран. Головокружение, резь в глазах и тошнота не давали сконцентрироваться. Но постепенно смогла посвящать поиску работы больше времени. Так я нашла вакансию уборщицы в одной из дорогих гостиниц города. Да, работа не для белоручки, но я такой и не была. Зато зарплата неплохая и с учёбой совмещать вполне реально.
Лишь бы физически после травм потянула, остальное не проблема.
Оставалось надеяться, что место в общежитии ещё свободно. Звонила в деканат, но меня заверили, что мне не о чем беспокоиться. Они в курсе, что со мной стряслось, и пожелали скорейшего выздоровления.
Это повергло меня в шок. Откуда? Не мог же Кирилл и тут всё уладить? Да нет, бред какой-то. Зачем ему это?
Но если всё действительно так, как мне сказали в деканате, это вселяло надежду, что не так уж всё и плохо у меня в перспективе.
Закончив сборы, села на кровать. Всё бы ничего, но из-за ребра движения тяжело даются. Ещё и рука в подвесном бандаже. Да уж, попробуй в таком виде устройся на работу. Кому я нужна сейчас? Ладно. Главное – не вешать нос.
Спустя минут десять дверь в палату открылась. Поднялась на ноги, готовая к выходу. И приросла к полу, словно корни пустила.
– Здравствуй, Надя. Готова? – в палату вошёл Кирилл.
Как всегда серьёзный, собранный. Весь в чёрном. Рубашка, брюки, расстёгнутое пальто. Должно быть, это его любимый цвет. В другом я его и не видела.
– Здравствуйте, Кирилл. Выписку жду.
– Может, уже на «ты»? Мы с Андреем ровесники. «Выкать» мне необязательно. С ним же не на «вы» общалась.
При упоминании Андрея аж передёрнуло.
– Хорошо, – согласилась без препирательств. Хотя не думаю, что мне это легко дастся.
– Твои медицинские документы у меня. Выписка, история болезни и назначения. Так что можем ехать. Это все твои вещи? – указал взглядом на сумку.
– Все, – впала в ступор. Это он за мной приехал, получается?
– Тогда пойдём.
Взяв в руку сумку с вещами, пропустил меня вперёд. В больничном коридоре, по пути к выходу, уже я семенила следом. Он твёрдой и решительной походкой рассекал пространство. А я неуверенно и будто крадучись.
Придержав мне дверь, ведущую на улицу, подал руку. Я уставилась на неё, будто она кусается.
– Тут скользко, – пояснил мне свой жест.
Нерешительно вложила свою ладонь в его. Непривычны его прикосновения. Чужеродные.
Хотя, если вспомнить, забирал от Андрея он меня, неся на руках. И тогда я ничего подобного не чувствовала. Хотя тогда я вообще ничего, кроме боли, не ощущала.
