– Дария, – перебила я ее, скосив глаза на подслушивающих детей, – ты… А что?.. Эм… – я замолчала, протяжно вздыхая. Не могла подобрать никаких слов, ни чтобы выразить свое сочувствие, ни чтобы объяснить, как сильно я сама охрен…
– О, идет! – Еся выскочил за забор, Лелька за ним. Близнецы с азартом наблюдали за Зафаром, который где-то потерял единственный сапог и теперь босиком бежал в нашу сторону. Ну хоть рубашку снял и обмотал вокруг бедер, за что ему отдельное спасибо.
– Дария, да послушай же ты меня! – кричал он, и столько отчаяния было в его голосе, что мне и самой захотелось выслушать парня.
– Не о чем нам с тобой говорить, домой иди! – рявкнула Дария достаточно злым голосом, и стоило мне поверить в то, что возможно эти “гонки” были в последний раз, девушка добавила: – Скоро приду!
Подруга внимательно проследила за удаляющимся в сторону дома Зафаром, мы с Есей и Лелькой переглянулись: я – шокировано, а близнецы – со смехом в глазах.
– Дария… – снова начала я, пока подруга приводила в порядок растрепавшуюся косу. – Мне сказали, что у вас часто бывают ссоры. Это так?
– Ой, да у кого их не бывает? – хлюпнув носом, девушка усмехнулась. – Такова женская доля. Терпеть, воспитывать. Зафар еще не привык к семейным обязательствам, но ничего, повзрослеет и исправится, вот увидишь. Нет, ты не подумай, я специально за ним не слежу! Но я каждый день хожу к отцу, чтобы он провел время со своим внуком, иногда задерживаюсь… Нет, нет, Зафар не приводил домой никого! Сегодня я вернулась домой, а его нет. Альмик, сосед, сказал, что видел, как Зафар идет по огороду Катарины. Ну я и зашла к ней… а там…
Дария вновь залилась слезами. Я, пребывая в оглушенном состоянии, ободряюще гладила ее по плечу. Даже моргать не могла какое-то время, слушала, что говорит подруга, и пыталась представить себя на ее месте. Савар мне никогда не изменял. Он не любил меня, он не был рад нашей совместной жизни, он часто говорил, что жалеет о той ночи, когда мы впервые встретились, но ни разу за все восемь лет не давал мне даже повода подозревать его в измене.
Поразительная глупость Дарии меня сильно взволновала, мне хотелось достучаться до нее, объяснить, что гонять любовниц мужа по лесам не обязательно, вместо этого можно просто уйти… Но я знала – в Отшельниках не принято разрушать семьи, какими бы они ни были. Да нигде в этом мире не принято, если уж на то пошло… Поэтому я приняла для себя единственное верное, пусть и совершенно безумное, плохое решение – немного изменить состав зелья, предназначенного Зафару.
Со злорадной улыбкой я чмокнула подругу в щеку на прощание, помахала ей вслед рукой и обернулась к близнецам.
– Поможете мне в доме с уборкой?
– Конечно! – воскликнул Еся.
– Мы ведь договаривались, – подтвердила Лелька.
– Но у меня будет просьба – пожалуйста, последите за Вероникой, а потом приведите ее домой. Мне нужно в лес и очень срочно!
Я и Веронике сказала, что ее няньками на этот день будут Еся и Лелька. Дочка насупилась, но когда я объяснила ей, что мне нужно кое-что собрать в лесу, благодушно махнула рукой. Мать целительница, что с нее взять?
Лес встретил меня привычными ласкающими слух звуками. Пение птиц, завораживающий шелест листвы. Сводил с ума и воздух, наполненный ароматами цветов, каждый из которых я могла бы различить и сказать, какой цветок как пахнет.
Прислонилась щекой к дереву, прислушалась – не оно. Я точно не помнила, листья какого растения или дерева мне нужны, а заскочить домой и глянуть в дневнике не было времени, поэтому пришлось вспоминать то, чему меня учила Герда – говорить с природой.
Спустя некоторое время ведьмовское чутье привело меня к вишне. Я приложила ладони к стволу, кончики пальцев закололо, и сомнений больше не было – в зелье пойдут листья вишни. Но не только они! Еще примерно с полчаса я потратила на дорогу к горам, там отыскала горный цветок либиристикус, выкорчевала тоненький корешок и сунула в карман платья к вишневым листьям.
Я уже собиралась уходить, как среди кустарников мелькнуло голое пузо.
– Михей? – позвала я, будучи совсем не уверенной в том, что встретила именно его.
Михей выглянул из-за куста, мазнул по мне взглядом, вспоминая. За восемь лет я не сильно изменилась, разве что лицо чуть осунулось, да взгляд потух.
– Аленка, что ли?
– Да! – радостно закивала я. – А где Кукуй?
– Так вон он, – мужик неопределенно махнул рукой.
Чуть поодаль, на поляне, заросшей белоснежными мелкими цветами, радовался жизни горный козел. Жмурясь от солнечного света, животинка медленно и с наслаждением пережевывала пучок травы.
– А ты чего здесь? – Михей с любопытством осмотрел меня с головы до ног. – Насовсем вернулась, аль в гости?
– Насовсем, Михей, насовсем.
Я затаила дыхание в ожидании реакции.
– Зря ты это, – цокнул языком мужик, и мое сердце рухнуло в пятки. – Шерп с твоих плеч голову снимет, но ни за что не допустит, чтобы ты здесь жила.
– Он говорил мне то же самое про вас. Приходил недавно, сообщил, что вся деревня будет только рада выставить меня вон.
– Да кому ты нужна? – загоготал Михей. – Некоторые из нас время от времени в Бирцан бегают: то в магазин, то в лавку лекарскую. Ну, те, у кого деньги водятся. Там, правда, дерут последние копейки, поэтому мы не часто туда наведываемся.
– Хочешь сказать, что всем плевать на мое возвращение? И никто ко мне не придет с вилами, чтобы выгнать из Отшельников?
– Не придет, – покачал головой Михей. – Ну, только если Шерп не прикажет. Сама понимаешь – староста! Ослушайся его, и тут такой бедлам начнется. Нет, его и так большинство всерьез не воспринимает, но хоть кто-то во главе деревни должен стоять, а у Шерпа еще и коровы. Никто из нас не в состоянии купить целую корову или хотя бы теленка, а у него их семь! Две, кстати, вот-вот телят на свет произведут. В общем, у кого пропитание, у того и власть.
– Вы же все тут против власти? – хмыкнула я.
– Против короля, а не власти, – сосед нахмурился. – Тебе ли не знать, как его величество относится к беднякам.
– Вообще-то, нет… – пробормотала я, но осеклась.
Для всех в этой деревне моя история звучала так – родилась в Бирцане, нищие родители подкинули меня в приют, где я прожила до десяти лет, а после благополучно смоталась в ближайшую деревню. Там меня нашла сердобольная старушка, выходила, выкормила и оставила жить у себя. На самом деле Герда, разумеется, знала всю правду.
Мне было всего десять, когда в том автобусе вдруг вспыхнуло пламя, а в следующую секунду передо мной и моими подругами возник мужчина в черном плаще и представился Создателем. Десятилетние дети не могли ничего толком понять и осознать, как очутились в Ассоне – мире, который выбрали сами. Создатель тогда сказал, что мы попали в аварию и умрем, но так как очень молоды, то он дает нам еще один шанс, и мы должны выбрать мир, в котором хотели бы продолжить жизнь. Я, Нюрка и Агата единодушно ткнули в первый попавшийся в списке мир, которым оказался Ассон. Где живут мои подруги теперь, не знала, но лично я попала в Отшельники.
Я была до смерти напугана, и Герда лечила меня от испуга долгое время. Отливала воском, пичкала отварами, объясняла, как жить в этом мире. Говорила о Создателе, о других мирах. Но меня тогда волновало только одно – я больше никогда не увижу маму и папу. Шестнадцать лет спустя боль притупилась, образы улыбчивых и счастливых родителей стерлись из памяти, я больше не тосковала по родному дому… Но страх остался, от него никуда не деться.
Михей сосредоточенно перебирал грибы в своей плетеной корзине. На меня он не смотрел, но когда молчание стало неловким, сказал:
– Все мы жертвы королевской власти. Те, кто пошел за Шерпом к горам. Я, например, оступился и ограбил булочную, потому что нечего было есть из-за нового закона о разрешении на торговлю. Мне пришлось закрыть мастерскую из-за него, а деньги утекали, как вода. Шерп также не смог заплатить сотню золотых за разрешение, и ферму пришлось продать. Он тогда взял всех своих коров, с которыми не смог расстаться, и ушел сюда, где и основал деревню. Я отправился за ним, потом и моя сестра, а со временем о нас узнавали другие люди, и вот, новая деревня теперь есть даже на картах. Шерп гордится тем, что именно он дал шанс на лучшую жизнь многим беднякам, и ни за что не позволит кому-либо предать его.
– Я его не предавала! – в сердцах воскликнула, не зная, как еще доказать хоть кому-то, что в моем отъезде виновата только Герда!
– Этого ты ему не докажешь. В общем, ты должна знать – твое возвращение никого не волнует, кроме Шерпа. Нам нет дела до того, почему ты вдруг уехала, а потом вернулась, у нас своих проблем хватает. Но почему ты вернулась?
– Муж меня выгнал, – не стала лгать я. Михей мне всегда нравился, правда, за последние годы я его совсем забыла, да и он постарел, но, когда мы заговорили, сердце вновь затопила нежность. Михей был тем, кто веселил меня все детство, пока пытался пробиться к сердцу моей бессердечной бабушки.
– Бывает, – пожал плечами мужик и поправил широкополую шляпу. – Но мой тебе совет – как можно скорее убеди деревенских, что без тебя им не выжить. Все ведь понимают, что ты преемница Герды. Если Шерп созовет совет и предъявит против тебя обвинение в предательстве, то большинство, если не все, будут на стороне старосты. Сама понимаешь – коровы…
– К черту его коров, – выплюнула я.
– Тебе есть чем крыть?
– Нечем, – с сожалением ответила я, поморщившись. – У меня есть пять медяков, это все мои накопления. И то, даже не мои, а дочери.
– Тогда делай, как я сказал. Ну, или поговори с Шерпом, хотя это бесполезно. После того, как ты уехала, он не один год бесился. Каждому, кто хоть шаг сделал в сторону лесной дороги, говорил, что если задержится в Бирцане дольше, чем на день, может там и оставаться.
Я промолчала, активно думая над тем, как бы расположить к себе деревенских. Но мое внимание привлекло содержимое корзины Михея.
