– Мэгги никогда не готовит, потому и странно.
– Насколько я понял, нынче праздник: она заказала всем пиццу.
– Тогда это менее странно, но все равно, – отозвался Мишель, провожая глазами молодую женщину на переходе.
– Недурна! – одобрил Рэй, присвистнув.
– Немного непропорциональная, – обронил Мишель.
– Ты шутишь? Она великолепна!
– Средний рост человека женского пола в 2016 году составляет пять футов два дюйма, а в этой женщине по меньшей мере шесть футов один дюйм. Значит, она слишком рослая.
– Тебе виднее, хотя я в твоем возрасте скорее одобрил бы такую непропорциональность.
– Мне больше нравится, когда они…
– Поминиатюрнее?
– Вот-вот.
– Каждой кастрюле своя крышка, не так ли?
– Возможно, но я не вижу связи.
– Это такое выражение, Мишель. Оно означает, что о вкусах не спорят.
– Вот это логично – не первое твое выражение, лишенное всякого смысла, а второе. Оно соответствует тому, что сказал я.
«Остин» свернул на запруженный машинами бульвар. Снова зарядил мелкий дождик – типичная английская морось, в считаные минуты превращающая мостовую в зеркало.
– Думаю, твоя сестра собралась нам сообщить, что выходит замуж.
– Которая? У меня их две.
– Скорее всего, Мэгги.
– Вот как? Почему ты так считаешь?
– Отцовский инстинкт. Можешь мне поверить. Я говорю с тобой об этом уже сейчас не просто так, а с определенной целью. Когда она это объявит, я хочу, чтобы ты знал, что это хорошая новость, и проявил радость.
– Зачем?
– Сестру опечалит, если ты этого не сделаешь. Когда люди сообщают другим о счастливом для них событии, они ждут, что мы в ответ разделим их счастье.
– Зачем?
– Так мы проявляем свою любовь.
– Понимаю. А брак – это хорошее известие?
– Сложный вопрос. В принципе, да.
– Ее будущий муж тоже там будет?
– Возможно. С твоей сестрой можно всякого ожидать.
– С которой? У меня их две.
– Знаю, что их у тебя две, между прочим, это мои изделия, то есть мои и твоей матери, конечно.
– А мама там будет?
– Нет, твоей матери там не будет. Ты знаешь почему, я много раз тебе это объяснял.
– Да, знаю, потому что она умерла.
– Ну да, потому что умерла.
Мишель еще некоторое время смотрел прямо перед собой, потом повернул голову и уставился на отца:
– Для вас с ней женитьба была хорошей новостью?
– Прекрасной, старина! Если бы можно было вернуться назад, то я бы женился на ней еще раньше. Так что для Мэгги это тоже будет хорошей новостью: уверен, счастливый брак – присущий нашей семье особый дар.
– Вот как? Завтра я уточню в университете, но не думаю, что это генетическое.
– А ты сам счастлив, Мишель? – тихо спросил Рэй.
– Думаю, да… Я счастлив теперь, раз Мэгги собралась замуж, и я знаю, что брак будет счастливый, потому что это наш семейный дар. Но все-таки я немного трушу перед встречей с ее мужем.
– Что тебя пугает?
– Надеюсь, мы с ним поладим.
– Ты с ним уже знаком: это Фред, здоровенный детина, очень симпатичный, мы много раз ужинали с ним у него в пабе. То есть я думаю, что она собралась замуж за него, хотя от твоей сестры всего можно ожидать.
– Жаль, что мама не может быть с нами в тот вечер, когда ее дочь сообщает о своем решении выйти замуж.
– Которая? У меня их две, – ответил Рэй с улыбкой.
Мишель немного подумал и тоже улыбнулся.
5
Мэй
Октябрь 1980 г., Балтимор
