– Все живы? – спросил он.
– Надо полагать, – ответил Ван Штиллер.
– Но… там кто-то лежит без движения, – сказал граф. – Неужели его убило осколком?
– Успокойтесь, это трусишка-нотариус, – сказал Ван Штиллер. – Он еле жив от страха.
– Оставим его здесь, – предложил Кармо. – Он оправится сам, если к тому времени не окочурится от горя при виде своей разрушенной лачуги.
– Нет, – ответил Корсар. – Я вижу, сквозь дым пробивается пламя. Если мы оставим его здесь, он неминуемо сгорит заживо. От взрыва загорелись соседние дома.
– Это правда, – подтвердил граф. – Я тоже вижу, что горит чье-то жилище…
– Воспользуемся суматохой, друзья, – сказал Корсар. – А ты, Моко, займись нотариусом.
Капитан подошел к краю крыши, ухватился за ствол пальмы и соскользнул в сад. За ним последовали все остальные.
Он собирался было углубиться в одну из аллей, ведших к ограде, как вдруг несколько человек, вооруженных аркебузами, высыпали из кустов и преградили ему путь:
– Стойте, стрелять будем!..
Схватившись рукой за шпагу, Корсар потянулся за пистолетом. Он решил с боем прорваться вперед, но граф жестом остановил его.
– Позвольте мне, сеньор, – сказал он. Затем, подойдя к появившимся, добавил: – С каких это пор вы перестали узнавать друга своего хозяина?
– Господин граф! – воскликнули изумленные слуги.
– Опустите оружие!
– Извините, господин граф, – сказал один из слуг. – Мы услыхали ужасный взрыв и, зная, что по соседству солдаты осаждают корсаров, прибежали сюда, чтобы помешать бегству опасных бандитов.
– Флибустьеры давно сбежали, так что можете спокойно идти спать. Есть ли в ограде калитка?
– Да, господин граф.
– Откройте мне и моим друзьям и не беспокойтесь.
Старший знаком отпустил вооруженную челядь и направился по боковой дорожке. Подойдя к железной калитке, он открыл ее.
Трое флибустьеров и африканец вышли вслед за графом и его племянником. Слуга графа, несший на руках нотариуса, все не приходившего в себя, задержался со служителем владельца парка.
Пройдя с флибустьерами еще шагов двести, граф привел их в пустынный переулок.
– Сеньор, – сказал он, – я обязан вам жизнью и рад отплатить вам тем же. Такие доблестные люди, как вы, не должны погибать на виселицах, хотя я знаю, что, попадись вы в руки губернатора, он не пощадил бы вашу жизнь. Следуйте этим переулком: он выведет вас в открытое поле, и вы сможете вернуться к себе на корабль.
– Спасибо, граф, – сказал Корсар.
Они пожали друг другу руки и, поклонившись, расстались.
– Отличный человек, – вздохнул Кармо. – Если мы вернемся в Маракайбо, то не преминем его навестить.
Корсар двинулся вперед вслед за африканцем, который, пожалуй, лучше самих испанцев знал окрестности Маракайбо.
Через десять минут четверо флибустьеров вышли без всяких помех из города. Вскоре они очутились на опушке леса, в чаще которого скрывалась хижина заклинателя змей.
Оглянувшись назад, они увидели клубы розоватого дыма, который ветер нес вместе с искрами в сторону озера. Это горел дом нотариуса, а может быть, и другие дома по соседству.
– Бедняга, – пожалел его Кармо, – он умрет с горя, когда узнает, что сгорели и дом, и винный погребок. Это слишком большой удар для такого скупердяя, как он!
Постояв несколько минут в густой тени гигантской симарубы, чтобы убедиться, не рыскают ли вокруг отряды испанцев, флибустьеры, успокоенные глубокой тишиной, царившей в лесу, вступили под сень огромных деревьев и быстро зашагали вперед.
Потребовалось не более двадцати минут, чтобы покрыть расстояние, отделявшее их от хижины. Им оставалось сделать всего несколько шагов, как вдруг послышался чей-то стон.
Корсар остановился, стараясь что-нибудь разглядеть в глубокой тени, отбрасываемой большими развесистыми деревьями.
– Гром и молния! – воскликнул Кармо. – Да это, никак, наш пленник, которого мы привязали к дереву. Я совсем забыл про него…
– И в самом деле! – пробормотал Корсар.
Подойдя к хижине, он разглядел испанца, все еще томившегося в путах.
– Вы хотите уморить меня голодом? – спросил несчастный. – Лучше бы вы меня сразу повесили.
– Никто сюда не заглядывал? – спросил его Корсар.
– Я не видел никого, кроме вампиров, сеньор.
– Возьми тело брата, – сказал Корсар, обращаясь к африканцу.
Подойдя к солдату, который задрожал от страха, решив, что пробил его смертный час, Корсар освободил его от веревок и тихо проговорил:
– Я мог бы начать с твоей казни свою месть за гибель того, кто скоро будет лежать на дне морском, за муки его несчастных сподвижников, которые все еще болтаются на виселице в этом проклятом городе, но я обещал тебя пощадить, а Черный Корсар никогда не изменял своему слову. Ты свободен. Но обещай, что по возвращении в Маракайбо ты отправишься к губернатору и скажешь ему от моего имени, что перед лицом верных мне людей и телом того, кто был Красным Корсаром, сегодня ночью на борту своего «Молниеносного» я дам такую клятву, узнав о которой он на ногах не устоит. Он убил двух моих братьев, я же уничтожу не только его, но и всех, кто носит имя Ван Гульда. Скажи ему, что я поклялся морем, Богом и адом и что скоро мы встретимся с ним! – Он толкнул в спину остолбеневшего от изумления пленника и добавил: – Беги и не оглядывайся, пока я не передумал.
– Спасибо, сеньор, – не веря своему счастью, пробормотал испанец, бросаясь со всех ног в чащу.
Корсар посмотрел ему вслед и, убедившись, что он исчез в потемках, сказал, обращаясь к своим товарищам:
– Пойдем же, время не ждет.
9
Ужасная клятва
Маленький отряд под предводительством африканца, знавшего лес как свои пять пальцев, быстро продвигался в сторону залива. Никто не мешкал, торопясь выбраться на свободу еще до рассвета.
Всех беспокоила мысль о корабле, крейсировавшем у входа в залив, ибо пленник рассказал им, что губернатор Маракайбо направил своих посланцев в Гибралтар просить о помощи адмирала Толедо.
Капитан опасался, что корабли последнего, составлявшие целую эскадру с мощным вооружением и отважным экипажем, набранным преимущественно из басков, уже пересекли залив, напали на «Молниеносного» и, может быть, потопили его.
