В этот миг из джунглей донесся такой мощный рев, перешедший в легкое подвывание, от которого нестройный хор лягушек разом смолк.
Явно взволнованный, африканец живо обернулся в ту сторону и поспешно схватил лежавшую рядом аркебузу.
– Видать, это – властелин, раз он рычит так громко, а вовсе не лягушки, не так ли, мой друг?
– О да! – воскликнул африканец с дрожью в голосе.
– Кто же это?
– Ягуар.
– Гром и молния!.. Коварный хищник?
– Да, кум.
– Уж лучше повстречать трех разбойников, вышедших на мокрое дело, чем этого кровожадного зверя. Говорят, он не менее страшен, чем индийские тигры.
– И африканские львы, кум.
– Тысяча акул!..
– Что случилось?
– Ничего, но я подумал, что если на нас нападет ягуар, то нам не придется в него даже выстрелить.
– Почему?
– Да если до губернатора и его людей донесется стрельба, то они тотчас же заподозрят неладное, и тогда только мы их и видели.
– О! Уж не думаешь ли ты схватиться врукопашную с ягуаром?
– А не пойти ли на него с саблей?
– Любопытно было бы посмотреть, что из этого получится.
– Типун тебе на язык, куманек.
В этот миг где-то совсем рядом раздался еще более страшный рык. Африканец затрепетал.
– Дьявольщина!.. – пробормотал Кармо, начиная беспокоиться. – Дело становится опасным.
Черный Корсар зашевелился под плащом, служившим ему одеялом.
– Ягуар? – спросил он спокойно.
– Да, командир.
– Далеко?
– Нет, к тому же он, кажется, идет в нашу сторону.
– Ни в коем случае не стрелять.
– Но он нас растерзает, капитан.
– Ты так полагаешь, Кармо?.. Посмотрим.
Сбросив с себя плащ, он старательно завернул в него левую руку. Затем вскочил на ноги и обнажил шпагу.
– С какой стороны слышится рев? – спросил он.
– Оттуда, капитан.
– Ну что же, подождем.
– Не разбудить ли нам каталонца и Ван Штиллера?
– Не надо, справимся сами. Помогите и подбросьте сучьев в огонь.
Напрягая слух, можно было различить, как поблизости кто-то урчит и похрустывает сухими листьями: хищник, видимо, учуял присутствие людей и крался тихо.
Замерев возле костра с обнаженной шпагой, Корсар прислушивался к каждому шороху и не спускал глаз с кустов. Кармо и африканец стояли чуть поодаль: один с саблей в руке, другой – с аркебузой, которой предназначалась роль палицы.
Шорох листьев доносился из самой густой части леса, урчание то замирало, то становилось слышнее: ягуар подбирался крайне осторожно.
Внезапно все смолкло. Корсар подался вперед, но ничего не услышал. Подняв голову, он встретился глазами с двумя горящими точками, сверкавшими в густых зарослях.
– Вот он, капитан, – прошептал Кармо.
– Вижу, – ответил спокойно Корсар.
– Сейчас он на вас прыгнет.
– Я этого только и жду.
– Это дьявол, а не человек, – пробормотал флибустьер. – Ему, должно быть, не страшен и сам Вельзевул со всей его хвостатой братией.
Остановившись шагах в тридцати от лагеря флибустьеров – а это очень близко для такого хищника, способного прыгать не хуже, если не лучше любого тигра, – ягуар все еще не решался перейти в наступление. Беспокоил ли его огонь, горевший под деревом, или что-то другое, трудно сказать. Постояв с минуту в зарослях, зверь, не сводивший угрожающего взора с противника, внезапно исчез.
Несколько секунд еще слышалось, как колыхались ветки и шуршали листья, затем шум совсем прекратился.
– Ушел, – сказал со вздохом облегчения Кармо. – Пропади ты в брюхе каймана!
– Он, пожалуй, сам сожрет любого каймана, кум, – заметил африканец.
Постояв еще несколько минут на прежнем месте со шпагой в руке и не слыша больше ничего подозрительного, Корсар спокойно вложил оружие в ножны, развернул плащ и, накрывшись им, снова улегся под деревом, предупредив:
– Если вернется, будите.
