Связь оборвалась.
Если любишь женщину так сильно, как я любил Гильду, слегка теряешь рассудок. Могу сказать только одно: спустя четыре дня и четыре невыносимо долгих ночи чувствовал я себя отвратительно. Не мог ни на чем сосредоточиться. Все валилось из рук. Я начал грубить клиентам и не мог ничего продать.
Я все время думал о ней.
Трижды я звонил в дом у озера. В первый раз мне ответила жирная мексиканка Мария, и я тут же повесил трубку. Потом мне ответил Дилейни, и я снова повесил трубку. Наконец мне ответила Гильда, на этот раз трубку повесила она.
Ночью я приехал к дому Дилейни и, воровато озираясь, шнырял у него в саду. Наконец я увидел, как в зашторенном окне спальни мелькнул силуэт Гильды, и мне сделалось так худо, что я даже испугался.
На пятую ночь я открыл бутылку виски и напился до остекленения. Вообще-то, я человек непьющий, но мне необходимо было хоть как-то приглушить эту адскую муку. Виски сделал свое дело. Впервые за эти ночи удалось уснуть, но мне снилась Гильда.
Сами понимаете, что было дальше.
Спустя восемь дней после нашей последней встречи кошмар достиг своего апогея.
Было девять вечера. Луна скрылась за тучами. Казалось, вот-вот начнется дождь. Не включая свет, я сидел на веранде и курил, погрузившись в размышления. К тому времени я уже слегка выпил и намеревался надраться как следует. И тут зазвонил телефон.
Я прошел в гостиную и снял трубку.
– Это вы, Риган?
Мгновенно протрезвев, я узнал голос Дилейни. Сердце мое чуть не выскочило из груди.
– Да.
– Ваш телевизор сдох. Похоже, накрылся кинескоп.
Первая хорошая новость за эти жуткие дни. Наконец у меня появился обоснованный предлог снова увидеть Гильду.
– Сейчас же приеду.
– Лучше завтра.
Завтра будет пятница. Есть вероятность, что Гильда уедет в Глин-Кэмп и я с ней разминусь.
– Завтра не получится. Могу сейчас.
– О’кей, как вам угодно.
Я повесил трубку.
Не прошло и десяти минут, как я подъехал к дому у озера Голубой Сойки.
В гостиной горел свет. Я выскочил из грузовичка, схватил инструменты и направился к веранде, будучи вне себя от мысли, что снова встречу Гильду. Но, войдя в гостиную, я увидел, что Дилейни сидит один и читает книгу.
Вот это неожиданность. Не думал, что Гильда станет намеренно избегать меня. Я почувствовал укол разочарования.
Дилейни махнул рукой в сторону телевизора:
– Думаю, сгорел кинескоп.
Я начал проверять лампы. Дилейни не спускал с меня глаз. Наконец он резко произнес:
– Вот вам совет. Если моя жена предложит вам прокатиться, не соглашайтесь. Доверять ей машину опасно. Однажды я сдуру позволил Гильде сесть за руль. Обратите внимание: лишь однажды. Но этого оказалось достаточно. С тех самых пор я сижу в этом кресле.
Я промолчал. Несколько секунд спустя мне удалось найти сгоревшую лампу.
Чтобы принести замену, пришлось выйти к машине. Я увидел, что в спальне Гильды горит свет. Шторы были задернуты. Значит, она дома, но не желает выходить.
Вернувшись в гостиную, я сменил лампу и включил телевизор. На экране появилось изображение. Я настроил контрастность, проверил звук и выключил телевизор.
– Теперь все в порядке.
– Что ж, дело-то плевое, – сказал Дилейни. – Сколько я вам должен?
– Три доллара.
– Гильда! Поди сюда! – громко крикнул он. Так рассерженный хозяин подзывает пса.
Тут-то я и заметил, что на столике стоит стакан и полупустая бутылка виски. И понял, что Дилейни сильно пьян.
Дверь открылась, в комнату вошла Гильда, ужасно бледная. Внимательно посмотрев на меня, она вежливо кивнула.
– Дай три доллара. – Дилейни нетерпеливо щелкнул пальцами.
Гильда направилась к серванту. Там лежала ее сумочка.
Я как раз ставил на место заднюю крышку телевизора. Когда я закручивал последний винт, Гильда подошла к мужу, раскрыла сумочку и вынула из нее три долларовые купюры. В этот момент сумочка выскользнула у нее из рук и упала на пол. Все содержимое рассыпалось возле кресла Дилейни – и он не мог не заметить мой подарок.
Дилейни уставился на пудреницу.
Казалось, на долю секунды Гильду парализовало. Затем она метнулась вперед и забрала вещицу.
Дилейни перехватил ее запястье, грубо вывернул руку и вырвал пудреницу из пальцев. Гильда попыталась отобрать ее.
Все это заняло не больше секунды.
Скорчив злобную гримасу, Дилейни замахнулся левой рукой и сильно ударил Гильду в нос, задев еще и губы. Звук удара разорвал тишину комнаты, словно взрыв миниатюрной бомбы.
Гильда пошатнулась, потеряла равновесие и упала на четвереньки.
Я стоял на месте, борясь с искушением сомкнуть пальцы на горле Дилейни и придушить мерзавца.
Дилейни, тихонько бормоча, рассматривал пудреницу.
Гильда с трудом поднялась на ноги. Из носа у нее шла кровь. Подбородок тоже был окровавлен. Бледная, напряженная, Гильда выглядела хуже некуда.
Открыв пудреницу, Дилейни прочитал гравировку на крышечке. Лицо его исказила гримаса ярости. Он поднял взгляд и спросил:
