Кабинет почти опустел. Жена Милтана стояла возле письменного стола и разговаривала с Белиндой Рид. Карла Ловчен и остальные исчезли. Наверное, девушка отправилась развлекать богатого толстяка, упражняясь с ним на рапирах. Или на эспадах. Снимая с вешалки свое пальто и шляпу, да и потом, блуждая по коридорам и выходя из здания, я размышлял о том, что Дрисколл, должно быть, вознамерился стать классным дуэлянтом.
Мои часы показывали без четверти шесть. Вулф еще наверняка торчал в оранжерее, и хотя он терпеть не мог, когда его беспокоили во время возни с орхидеями, я счел, что мой звонок к работе не относится – дело-то семейное как-никак. Я заглянул в ближайшую аптеку, уединился в телефонной будке и набрал наш домашний номер.
– Алло, мистур Вулф? Говорит мистур Гудвин.
– Ну?
– Ну, я звоню вам из аптеки, расположенной на углу Сорок восьмой улицы и Лексингтон-авеню. Все в порядке. Фарс растянулся на целых три акта. Поначалу она, то бишь ваша дочурка, скорее скучала, чем волновалась. Потом один парень по имени Перси заявил, что она рылась в его пиджаке, а вовсе не в пиджаке Дрисколла. Причем искала не бриллианты, а сигареты. Судя по выражению ее лица, для нее такой оборот событий оказался в новинку. В третьем акте появился сам Дрисколл с вытянутой физиономией и письменными извинениями. Оказывается, в его пиджаке бриллиантов не было и в помине. И ничего у него не украли. Он просто слегка ошибся. С кем не бывает? Он сожалеет, чертовски сожалеет! Так что я еду домой. Могу еще добавить, что на вас она ни капельки не похожа, зато очень хорошенькая…
– Ты уверен, что все до конца прояснилось?
– Абсолютно. Все обожают друг дружку. Я бы, впрочем, не сказал, что для меня все ясно.
– Я поручил тебе два задания. Как насчет второго?
– Никакого просвета. Даже проблеска не видно. Полная безнадега. Народу там было как сельдей в бочке, а потом, когда разборка закончилась, обе жительницы Балкан уже отправились давать уроки фехтования.
– А кто такой этот Перси?
– Перси Ладлоу. Примерно мой ровесник и вообще во многом напоминает меня: учтивый, одаренный, с броской внешностью…
– Ты сказал, что моя… что она как будто скучала. Ты хочешь сказать: она круглая дура?
– Вовсе нет. Я сказал только то, что сказал. Она совсем не проста, это верно, дурой ее не назовешь.
Тишина. Ни слова в ответ. Молчание так затянулось, что в конце концов я не выдержал:
– Алло, масса Вулф, вы еще живы?
– Да. Привези ее сюда. Я хочу ее видеть.
– Я так и знал. Все верно. Чего еще ожидать. Совершенно естественное желание, которое делает вам честь. Именно поэтому я, между прочим, вам и звоню. Как раз собрался рассказать, как в ответ на мой вопрос, не передать ли что для вас, она ответила отказом. Я сказал, что ей не мешает забежать хотя бы поздороваться с вами. Она согласилась, что когда-нибудь так и сделает, но пока вынуждена отказаться, поскольку спешит скрестить шпаги с Перси…
– Подожди, пока она не освободится, и привези сюда.
– Вы это всерьез?
– Да.
– Может, на руках ее принести или…
Вулф повесил трубку. Невежа!
Я зашел в бар с фонтаном, взял стакан грейпфрутового сока и, потягивая его, принялся ломать голову о том, как доставить Нею к Вулфу, не прибегая к насилию. Так и не придумав подходящего способа, я снова поплелся к ристалищу на Сорок восьмой улице.
В кабинете были только Никола Милтан и его жена. Когда я вошел, мне показалось, что она направлялась в сторону двери, но, увидев, как я снимаю пальто и шляпу и вешаю их на вешалку, передумала. Я объяснил, что хотел бы повидать мисс Тормич, когда та освободится. Милтан предложил мне сесть в кресло неподалеку от его письменного стола, а миссис Милтан открыла дверцу большого стеклянного шкафа и принялась переставлять трофеи с места на место, хотя особой нужды в том не было.
– Я знаком с Ниро Вулфом, – вежливо сказал мне Милтан.
– Понятно, – кивнул я.
– Это поразительный человек! Блистательный!
– Пожалуй, я знаю одного малого, который с вами полностью согласен.
– Только одного?
– По меньшей мере. Его зовут Ниро Вулф.
– Ах вот оно что! Шутка. – Он вежливо посмеялся. – Но я убежден, что найдется еще немало людей, которые разделяют мое мнение. Правда, Жанна?
Его жена издала иностранное восклицание, выражающее то ли удивление, то ли испуг.
– Col de mort, – сказала она, обращаясь к мужу. – Его нет на месте. Ты его куда-нибудь переложил?
– Нет. Я не трогал его. Он лежал здесь… Я уверен…
Милтан вскочил и подбежал к шкафу. Я встал и нехотя последовал за ним. Они вместе уставились на пустое место. Милтан вытянул шею, потом нагнулся, разглядывая все полки по очереди.
– Нет, – сказала его супруга, – там тоже нет. Он куда-то исчез. Больше ничего не пропало. Я давным-давно хотела навесить на дверцу замок…
– Но дорогая… – Милтан, казалось, оправдывался. – Совершенно непонятно, с какой стати кому-то понадобилось брать col de mort. Это просто диковинная и редкая вещица, но никакой особенной ценности она не представляет.
– А что это за col de mort такой? – полюбопытствовал я.
– Да ничего особенного, маленькая такая вещица.
– Какого рода?
– Ну как вам сказать… просто маленькая штучка… Вот, посмотрите. – Милтан через открытую дверцу сунул руку внутрь шкафа и ткнул пальцем в лежавшую на полке эспаду, указывая на ее лезвие. – Видите? У нее тупой конец.
– Вижу.
– Ну вот, как-то раз, много лет назад, в Париже один человек решил убить другого. Для этого он смастерил маленькую штучку, которую можно было насаживать на конец эспады и у которой был очень острый наконечник. – Он достал из шкафа оружие и качнул в руке. – И вот, надев на эспаду такую насадку, он делает выпад…
Милтан изобразил, как делается выпад, направив клинок в воображаемую жертву возле меня, и проделал это так неожиданно и быстро, что я невольно отпрянул в сторону, чуть не споткнувшись о собственную ногу и испытывая страстное желание поскорее признать Милтана победителем. Затем он так же быстро вернулся в исходное положение.
– Ну вот. – Он улыбнулся и положил шпагу на место. – Теоретически такой удар способен поразить сердце, но в тот раз теорию применили на практике. Эту штучку мне в виде сувенира подарил один полицейский, мой друг. В газетах же вещицу окрестили col de mort. Шея… нет, не шея. Ворот. Воротник смерти. Потому что он надевается на кончик шпаги, словно воротник. Забавно было поиметь такую вещицу, – закончил Милтан.
– А теперь вот она исчезла, – коротко повторила его жена.
– Я все же надеюсь, что не исчезла, – нахмурился Милтан. – С чего бы ей исчезать? И так здесь довольно было разговоров о краже. Найдется. Поспрашиваем всех.
– Надеюсь, вы ее найдете, – сказал я. – Все это довольно странно. Кстати, вы собираетесь расспрашивать об этом, а я как раз собирался спросить у вас, не будете ли вы против, если я поболтаю с кем-нибудь из тех, кто прибирает в фехтовальных залах?
– Но зачем… для чего?
– Да просто чтобы немного поболтать. А кто, кстати, там убирает?
