– Не могу дышать… не могу дышать…
– Господи, да она и вправду опухает!
– Не останавливаемся! – скомандовала Клэр.
Втроем они выкатили пациентку из рентген-кабинета и помчались по коридору. Свернув за угол, они вкатили ее в распашные двери реанимации. Доктор Макнелли и две медсестры удивленно подняли головы, когда Клэр объявила:
– У нее наступает анафилактический шок!
Реакция последовала немедленно. Персонал реанимации мгновенно доставил каталку в процедурную. Тут же прижали кислородную маску к лицу девушки, а датчики ЭКГ подсоединили к грудной клетке. Через несколько минут в ее вены начала по каплям поступать щедрая доза кортизона.
Когда Клэр наконец вышла из реанимации, оставив пациентку в надежных руках Макнелли и его персонала, сердце у нее по-прежнему колотилось. Она увидела Адама Делрея, который стоял у столика медсестры и что-то яростно черкал в карте Кейти. Когда она подошла, он быстро закрыл карту.
– Она мне ничего не сказала про аллергию, – повторил он.
– У девушки замедленное развитие.
– В таком случае ей следует носить медицинский браслет. Почему его нет?
– Она не хочет его носить.
– О таких вещах невозможно догадаться!
– Адам, вы просто должны были позвонить мне, когда ее доставили в клинику. Вы знали, что она моя пациентка и я знакома с историей ее болезни. Нужно было просто спросить.
– Опекунша должна была предупредить меня. Неужели ей никогда не приходило в голову, что…
Его прервал громкий визг радио, донесшийся из отделения неотложной помощи. Они оба подняли глаза, когда сквозь треск раздалось сообщение:
– Больница Нокс, это бригада семнадцать, бригада семнадцать. У нас жертва с огнестрелом, будем через пять минут. Как поняли?
Одна из медсестер выскочила из дверей процедурной и схватила микрофон.
– Реанимация Нокс. Характер ранения?
– Несколько пострадавших в пути. Эта в критическом состоянии, остальных скоро привезут.
– Сколько всего? Повторяю: сколько?
– Точно не знаем. Как минимум трое…
Другой голос вклинился в эфир.
– Больница Нокс, это бригада девять. Мы в пути, огнестрельное ранение в плечо. Как поняли?
Медсестра в панике схватила трубку телефона и нажала кнопку «0»:
– Код бедствия! Передайте код бедствия! Это не учение!
Пятеро врачей. Это все, кого смогли собрать по всей больнице в сумасшедшие минуты перед прибытием первой «скорой»: Клэр, Делрей, реаниматолог Макнелли, главный хирург и один перепуганный педиатр. Никто еще не знал ни подробностей происшествия, ни места, ни количества жертв. Знали только, что случилась страшная беда и что скромная провинциальная больница не готова справиться с ее последствиями. Реанимация походила на пчелиный улей: все галдели, суетились, готовились к приему раненых. Кейти, состояние которой стабилизировалось, срочно вывезли в коридор, чтобы освободить место в процедурной. Хлопали дверцы шкафов с медикаментами, пылали яркие лампы. Клэр подвешивала к капельницам мешочки с растворами, раскладывала инструменты, вскрывала упаковки с бинтами и тампонами.
Приближающийся вой первой «скорой» заставил всех притихнуть на долю секунды. Потом все бросились к дверям принимать первую пострадавшую. Никто не разговаривал; все напряженно вслушивались в надрывный вой.
Сирена резко смолкла, и в поле зрения показались мигающие красные огни.
Когда машина «скорой помощи» припарковалась у приемного покоя, Клэр рванула вперед. Задние двери машины распахнулись, и санитары выкатили носилки с первой пострадавшей. Ею оказалась женщина, уже интубированная. Хирургический пластырь, которым обычно закрепляют трубку, скрывал нижнюю половину ее лица. Повязка на животе была насквозь пропитана кровью.
Ее спешно доставили в травмпункт и положили на операционный стол. Сразу стало шумно, медперсонал дружно принялся за работу – они разрезали одежду пострадавшей, подсоединяли ЭКГ, кислородную маску, надевали манжету для измерения кровяного давления. На кардиомониторе высветился учащенный синусовый ритм.
– Систолическое – семьдесят! – крикнула медсестра.
– Уточняю группу и резус-фактор! – объявила Клэр.
Она схватила с лотка венозный катетер 16 и ловко затянула жгут на руке пациентки. Вены едва просматривались, у жертвы был болевой шок. Она проткнула вену иглой и установила пластиковый катетер. Шприцем вытянула несколько пробирок крови, после чего подсоединила к катетеру трубку капельницы.
– Еще один раствор Рингера! – крикнула она.
– Систолическое – шестьдесят, пульс едва прощупывается!
– Вздутие брюшной полости, – констатировал хирург. – Думаю, там полно крови. Распакуйте хирургический поднос и подготовьте отсос! – Он бросил взгляд на Макнелли. – Вы первый ассистент.
– Но ее нужно поместить в операционную…
– Некогда. Мы должны обнаружить источник кровотечения.
– Давление пропало! – закричала медсестра.
Первый надрез был быстрым и жестоким – скальпель прошел вдоль брюшной полости, разделив кожу. Сделав более глубокий надрез, хирург добрался до желтого слоя подкожного жира, а потом попал в брюшину.
Кровь, брызнув, хлынула на пол.
– Я не вижу, откуда она идет!
Отсос не успевал откачивать кровь. Макнелли в отчаянии заткнул в брюшную полость два стерильных полотенца и снова извлек их – ткань насквозь пропиталась кровью.
– Вот, кажется, вижу. Пуля задела аорту…
– Господи, как хлещет!
Дежурная сестра, заглянув в дверь, крикнула:
– Еще двоих привезли! Сейчас будут здесь!
Макнелли через стол взглянул на Клэр, и она заметила панику в его глазах.
– Это ваши! – рявкнул он. – Вперед, Клэр.
Сердце билось уже где-то в горле. Доктор Эллиот выбежала из травмпункта и увидела первую каталку, которую уже завозили в один из процедурных кабинетов. Пациентом был хныкающий рыжеволосый мальчик, рубашка на нем была разрезана, а на плече краснела набухшая от крови повязка. Вот и вторая каталка показалась в дверях – на ней лежала светловолосая девочка-подросток с залитым кровью лицом.
