Он улыбнулся и кивнул. Увидел, как девушка слегка расслабилась, и заметил искреннюю любовь и приязнь в ее глазах, перед тем как она повернулась к Майклу.
– Ладно, мой мальчик, ты ведь прилетел сюда не для того, чтобы грызть эту жилистую птичку. Объясни, зачем прибыл? Посмотрим, сумеешь ли ты меня удивить.
– Дядя Шон, я просил Сантэн стать моей женой.
Шон аккуратно вытер усы и положил салфетку на стол.
«Не испорти все, – мысленно предостерег он себя. – Не наведи даже малейшей тени на их счастье».
Он посмотрел на молодых людей и заулыбался:
– Ты меня не удивил, а прямо ошеломил! Я уже и ждать перестал, что ты совершишь что-нибудь разумное. – Он повернулся к Сантэн. – Конечно же, юная леди, вы обладаете достаточной долей здравого смысла, чтобы отказать ему?
– Увы, генерал, со стыдом признаюсь, что это не так. Я приняла предложение.
Шон с нежностью посмотрел на Майкла:
– Счастливчик! Она слишком хороша для тебя, но теперь постарайся, чтобы она не сбежала.
– Не беспокойтесь, сэр. – Майкл облегченно засмеялся.
Он не ожидал столь мгновенного согласия. Старина Шон продолжал удивлять его. Он протянул руку через стол к руке Сантэн, и девушка посмотрела на него с некоторым замешательством.
– Спасибо, генерал, но вы ведь ничего обо мне не знаете… или о моей семье.
Она прекрасно помнила допрос, учиненный Майклу ее отцом.
– Не думаю, что Майкл собирается жениться на вашей семье, – прозаично откликнулся Шон. – А что до вас, моя дорогая… Ну, я один из лучших знатоков лошадей во всей Африке, скажу без ложной скромности. И могу с легкостью оценить любую, как только ее увижу.
– Вы называете меня лошадью, генерал? – насмешливо поинтересовалась Сантэн.
– Я называю вас чистокровной лошадкой и удивлюсь, если вы не из провинции родом и не умеете ездить верхом, и если в вас не течет весьма неплохая кровь… Скажите, если я ошибаюсь, – подстрекнул ее генерал.
– Ее папа граф, скачет она как кентавр, и у них есть поместье, где было множество виноградников, пока гансы все не разгромили.
– Ха! – победоносно воскликнул Шон.
Сантэн вскинула руки, сдаваясь:
– Он все знает, твой дядя!
– Не все, – возразил Шон, снова обращаясь к Майклу. – Когда вы намерены это сделать?
– Мне бы хотелось, чтобы мой отец… – Майкл не закончил фразу. – Но у нас мало времени.
Шон, прекрасно знавший, насколько у них мало этого самого времени, кивнул:
– Уверен, твой отец поймет.
– Мы хотим пожениться до начала весеннего наступления, – продолжил Майкл.
– Да. Понимаю. – Шон нахмурился и вздохнул.
Некоторые люди его звания могли хладнокровно посылать молодых людей в бой, но он не был настолько профессионалом, как они. И он знал, что никогда не ожесточится до такой степени, чтобы перестать чувствовать стыд и боль, отправляя других умирать. Он начал было говорить, но умолк, снова вздохнул, и лишь потом продолжил:
– Майкл, информация только для тебя. Хотя ты в любом случае скоро все узнаешь. Уже готов приказ всем боевым эскадрильям. Приказано не допустить воздушного наблюдения врагов за нашим фронтом. Мы отправим все наши эскадрильи на сдерживание немецких корректировщиков, чтобы они не смогли помешать нашим приготовлениям в следующие недели.
Майкл сидел молча, обдумывая слова дяди. Они означали, что очень скоро начнутся непрерывные жестокие бои с эскадрильями «Ягдстаффель». Его предупреждали, что лишь немногие из боевых пилотов могут рассчитывать выжить в этих сражениях.
– Спасибо, сэр, – тихо произнес он. – Мы с Сантэн поженимся скоро… так скоро, как только сможем. Могу я надеяться, что и ты будешь присутствовать, дядя?
– Я могу только обещать, что постараюсь, насколько смогу. – Шон увидел Джона Пирса, вернувшегося в сад. – В чем дело, Джон?
– Прошу прощения, сэр. Срочная депеша от генерала Роулинсона.
– Иду. Дай мне две минуты.
Он повернулся к своим молодым гостям:
– Чертовски неудачный обед, вы уж извините.
– Вино было прекрасным, а компания еще лучше, – нежно проворковала Сантэн.
– Майкл, иди найди «роллс» и Сангане. Я хочу перемолвиться словечком с юной леди наедине.
Он предложил Сантэн руку, и они вслед за Майклом вышли из маленького садика, по крытой галерее направляясь к главному каменному входу монастыря. Только оказавшись рядом с генералом, Сантэн осознала, насколько он огромный и что он слегка прихрамывает.
Генерал заговорил негромко, но с силой, слегка наклоняясь к девушке и подчеркивая каждое слово:
– Майкл отличный молодой человек, он добрый, вдумчивый, чувствительный. Но у него нет той безжалостной энергии, которая необходима в этом мире, чтобы подняться на вершины. – Шон умолк, и Сантэн внимательно посмотрела на него. – Но я думаю, что у вас эта сила есть. Вы пока очень молоды, однако я верю, что вы станете еще сильнее. И я хочу, чтобы вы были сильной ради Майкла.
Сантэн кивнула, не находя слов для ответа.
– Будьте сильной ради моего сына, – тихо добавил Шон.
Сантэн вздрогнула.
– Вашего сына?
Она увидела в его глазах ужас, который генерал тут же попытался замаскировать, поправившись:
– Виноват, мы с его отцом близнецы… и иногда я именно так думаю о Майкле.
– Да, понимаю…
Но Сантэн каким-то образом почувствовала, что это не было ошибкой. «Ладно, придет день, и я во всем разберусь», – подумала она.
А Шон повторил:
