Тут Болдар помрачнел, но снова кивнул:
– Не будет глупостей. – Он помолчал. – Господин, а как быть с ранеными и убитыми?
– Своих мертвых закопайте или оставьте воронам, мне все равно. А раненых увезите с собой.
– Куда это увозите? – возмутился Гутфрит. Вспомнив про свой королевский титул, он приосанился и, оттеснив меня, встал перед Болдаром. – Куда?
– Домой! – отрезал я сердито и, в свою очередь, толкнул его. – Болдар отведет твоих людей домой, при этом тихо и мирно.
– Мои люди останутся при мне! – упирался Гутфрит.
– Тебя повезут на корабле, срань ты несчастная. – Я подошел ближе, заставив его податься назад. – И места на борту мало. Тебе можно взять четырех человек. Четырех, не больше!
– Ну, наверняка… – начал было Ода, но я оборвал его:
– Он возьмет четверых!
Он взял четверых.
Мы вернулись в Беббанбург с Гутфритом, четырьмя его воинами и архиепископом Хротвердом, ехавшим рядом с Одой. Мой сын будет провожать женщин на юг до поры, пока Болдар и его люди не уйдут домой. Корабль, доставивший Оду в Беббанбург, должен был теперь отправить его, архиепископа и короля-пленника на юг, в Эофервик.
– Король Этельстан желает тебя видеть, – напомнил мне Ода перед отплытием.
– Ему известно, где я живу.
– Он бы хотел, чтобы ты прибыл в Эофервик.
– Я останусь здесь, – буркнул я.
– Он повелевает, – негромко промолвил Ода и, когда я не ответил, а молчание чересчур затянулось, пожал плечами. – Как знаешь, лорд.
На следующий день мы наблюдали, как корабль Оды выходит на веслах из гавани. Дувший с северо-востока пронзительный ветер наполнил парус. Я смотрел, как втягивали внутрь весла, а белый след разбегался за кормой, когда судно шло мимо островов Фарнеа. Я глядел ему вслед, пока он не растворился на юге в пелене дождевого шквала.
– Значит, мы не идем в Эофервик? – уточнил Финан.
– Мы остаемся здесь, – твердо заявил я.
Этельстан, которого я с малых лет опекал и которому помог взойти на трон, теперь величал себя Monarchus Totius Brittaniae, вот пусть сам и разбирается со своей Британией.
А я остаюсь в Беббанбурге.
* * *
Два дня спустя я сидел с Финаном и Бенедеттой на утреннем солнышке. Недавние жаркие деньки уступили место холодной не по сезону погоде. Убрав под капюшон несколько непослушных прядей, Бенедетта поежилась:
– Это что, лето?
– Лучше, чем в последние два дня, – отозвался Финан.
Ледяной северо-восточный ветер, наполнивший парус идущего на юг корабля Оды, принес с собой надоедливый дождь, и я переживал за судьбу урожая. Но дождь кончился, робко выглянуло солнце, и я даже надеялся на возвращение тепла.
– Ода теперь должен быть уже в Эофервике, – пробормотал я.
– И долго нам ждать, прежде чем Этельстан пришлет тебе приглашение? – поинтересовался Финан.
– Возможно, гонец уже в пути.
– И ты поедешь? – поинтересовалась Бенедетта.
– Если он попросит вежливо? Может, и поеду.
– А может, и нет, – добавил Финан.
Мы смотрели, как молодые воины упражняются во владении мечом. Обучал их Берг.
– От Рорика нет проку, – проворчал я.
– Он старается.
– И на Иммара только глянь! Да он и с улиткой не сладит!
– У него рука еще не зажила.
– А Алдвин? Как сено косит.
– Он ведь еще мальчишка совсем. Научится.
Наклонившись, я погладил одного из моих волкодавов по жесткой шерсти.
– И еще Рорик толстеть стал.
– Он обхаживает одну скотницу, – сказал Финан. – Пухленькую такую. Подозреваю, она ему масло таскает.
– Подозреваешь? – буркнул я.
– И сливки, – продолжил ирландец. – Надо мне за ней приглядеть.
– И задать ей порку, если ворует.
– Ему тоже?
– Ясное дело. – Я зевнул. – Кто вчера выиграл соревнование по еде?
– А ты как думаешь? – Финан ухмыльнулся.
– Гербрухт?
– Жрал как вол.
