– Так, значит, – возобновляю я наш разговор, – это твоя школа? – Я указываю на школьный герб на груди девочки. – Томас де Берланга?
Беатрис кивает:
– Она находится на Санта-Крусе, но сейчас школа закрыта. Из-за вируса.
– Так ты живешь на Санта-Крусе? – Я стараюсь не отставать от девочки.
– Пока в школе идут занятия, я живу там у принимающей семьи, – тихонько отвечает она. – Точнее, жила.
– Но родилась ты здесь, верно?
Беатрис резко поворачивается ко мне:
– Я здесь чужая.
«Как и я», – замечаю я про себя.
Мы продолжаем брести по пустынному пляжу.
– Значит, ты тут отдыхаешь.
– Ага, – фыркает Беатрис. – Примерно как вы.
Ее слова ранят меня в самое сердце: мой отдых совсем не похож на то, каким я себе его представляла.
– Почему ты ходишь в школу не на Исабеле?
– Меня перевели в ту школу, как только мне исполнилось девять лет. Это очень престижная школа. Мама записала меня в нее, чтобы навсегда увезти с Галапагосов и позлить отца, поскольку это было последнее, чего он хотел.
Я вспоминаю о собственных родителях. Они словно непересекающиеся множества в диаграмме Эйлера. А как бы мне хотелось оказаться в области их пересечения…
– Так он твой отец? – догадываюсь я. – Габриэль?
Беатрис вновь поднимает на меня глаза:
– К несчастью.
Он кажется мне слишком молодым, чтобы быть ее отцом. Вряд ли Габриэль сильно старше меня.
Внезапно Беатрис ускоряет шаг.
– Почему он кричал на тебя? – спрашиваю я.
– Почему вы меня преследуете? – Она поворачивается ко мне.
– Да я не… – И тут я понимаю, что действительно следую за ней по пятам. – Прости меня. Я просто… так долго ни с кем не разговаривала. Я почти не знаю испанского.
– Americana[30 - Американка (исп.).], – бормочет Беатрис.
– Вообще-то, я должна была приехать сюда со своим парнем. Но ему пришлось отказаться от поездки в последний момент. – Я читаю в ее глазах неподдельный интерес к своей истории. – Ему нужно работать, – объясняю я. – Он врач.
– Тогда почему вы остались на острове? – спрашивает она. – Когда вы узнали о том, что остров закрывают на карантин?
И правда, почему я осталась? Прошло всего несколько дней, а я уже не помню, что именно подвигло меня на такое решение. Возможно, мне показалось, что это станет отличным приключением?
– Если бы мне было куда идти, я бы тотчас же этим воспользовалась, – говорит Беатрис.
– Почему?
– Ненавижу Исабелу! – рассмеявшись каким-то грустным смехом, объясняет она. – Плюс отец хочет, чтобы я жила с ним в недостроенной лачуге на нашей ферме.
– Так он фермер? – Мне плохо удается скрыть свое удивление.
– Раньше он водил экскурсии, но теперь не водит.
«Вероятно, потому, – думаю я, – что клиенты его недолюбливали».
– Прежде бизнесом владел мой дедушка, но, когда он умер, отец не стал его продолжать. Раньше он жил в квартире, где сейчас живете вы, но потом перебрался в горы, а там нет ни воды, ни электричества, ни Интернета…
– Интернета? Так на острове есть Интернет? – Я понимаю, что все еще держу в руках открытку для Финна. – Я не могу ни отправить электронное письмо, ни позвонить своему парню… Поэтому я решила послать ему открытку. Но нигде не могу купить марки… Я даже не знаю, работает ли вообще почтовое…
– Дайте мне свой телефон, – требует Беатрис, протягивая руку. Я отдаю ей свой телефон, и она тут же лезет в его настройки. – В том отеле есть Wi-Fi. – Она кивает на здание, виднеющееся вдалеке. – Я ввела вам их пароль. Он, правда, чаще не работает, чем работает, к тому же если они закрыты, то, вероятнее всего, отключили модем. Если не сможете подключиться к их Wi-Fi, попробуйте купить в городе новую симку.
Я забираю телефон, и Беатрис наклоняется за очередной пластиковой бутылкой. Внезапно накатывает волна-разбойница, и девочке приходится закатать рукав, прежде чем она вспоминает о красных рубцах на своем запястье. Беатрис тут же прикрывает их ладонью и, дернув подбородком, с вызовом смотрит на меня, как бы провоцируя на комментарий.
– Спасибо, – осторожно говорю я, – что поговорила со мной, – и Беатрис пожимает плечами. – Если бы тебе захотелось, ну, знаешь, поговорить… еще раз… – Мой взгляд скользит по ее руке. – В ближайшее время мне вряд ли удастся покинуть этот остров.
По лицу Беатрис пробегает тень.
– Со мной все в порядке, – говорит она, вновь натягивая на запястье влажный рукав толстовки, и смотрит на открытку, которую я по-прежнему держу в руке. – Я могу отправить ее за вас.
– Правда?
Беатрис снова пожимает плечами:
– У меня есть марки. Не знаю насчет почтового отделения, но рыбакам разрешено вывозить свой улов за пределы острова, так что, вполне возможно, они возят и почту на Санта-Крус.
– Это было бы… – Мои губы расплываются в улыбке. – Это было бы просто здорово!
– Без проблем. Ладно. Мне пора идти отчитываться перед начальником тюрьмы.
Только теперь, оглядевшись вокруг, я понимаю, что мы с Беатрис дошли до самого города.
– Ты имеешься в виду отца? – уточняю я.
– Tanto monta, monta tanto[31 - «Tanto monta, monta tanto, Isabel como Fernando» (исп.?«Все едино, Изабелла – то же, что и Фердинанд») – девиз брачного договора между Изабеллой I Кастильской и Фердинандом II Арагонским.], – отвечает она.
Интересно, быть может, Габриэль так крепко держит Беатрис в узде именно потому, что знает о ее шрамах? Возможно, он совсем не злой, а просто отчаявшийся человек.
