Сладкое дело

Ботаническое беспокойство

Это случилось в один из тех редких дней, когда Питер опаздывал на работу.

Вернее, это случилось единожды. Питер никогда не опаздывал раньше.

Собственно, и этого опоздания бы никогда и не было, если бы…если бы Питер не наелся вчера вечером гороховой каши. Он долго не мог уснуть, ворочался, потел, вставал с постели и ходил по комнате, выпил несколько таблеток от вздутия живота…но унять ботаническое беспокойство внутри собственного организма так и не смог.

Наутро Питер выглядел как распаренный рак. Красные испуганные глаза смотрели на него из зеркала и напоминали о бессонной ночи, которую он провел в объятиях новенького фаянсового элемента ванной комнаты.

Питер накинул пиджак, брюки еле сошлись на его вздувшемся животе, а ремень он и вовсе не стал надевать. Подхватив портфель, вышел из квартиры на остановку. Красный даблдекер уже вывернул из-за угла, и Питеру пришлось пробежать до остановки, чтобы успеть запрыгнуть в салон.

Живот по-прежнему бунтовал, Питер потел, а пассажиры недобро косились на тучного мужчину, лишающего их комфортной поездки. Всем хотелось попасть на работу вовремя, а не получить квиточек со штрафом об опоздании на электронную почту. Питер неловко кивнул им в знак извинений и уже хотел было присесть на свободное место, как гороховая каша решила навсегда прекратить мучения мужчины, и покинуть его тело. Почувствовав это, Питер застыл на месте и попытался остановить внеплановый выход, захватившего его организм варенного растения. Но гороховая каша, вопреки уговорам и мысленным мольбам мужчины, холерически смеясь внутри огромного живота, громко постучалась наружу.

Питер замер. Пассажиры просто открывали рты в молчаливых попытках остановить ботанический бунт. Живот Питера достиг того размера, когда детям говорят: «Вилли, прекрати надувать шарик, не то он сейчас лопнет». Питер понял, что это сейчас случится и с ним, когда пуговица от его брюк внезапно сорвалась с петли и отлетела в глаз пристально смотрящей на него женщине в белом берете.

Под торжественный аккомпанемент каши и крик «белой беретки», Питер покинул даблдекер, и, прикрываясь портфелем, возвращался домой.

И только квиточек со штрафом об опоздании в тот день пришел точно в срок.

Сосед

Сосед множеств комедийных жанров ― анекдот. Ловите.

Вышел я как-то на улицу погулять. Ну как погулять ― на балконе постоять. Смотрю, мужики уже гуляют без меня, семечки щелкают. Ну как семечки, гречку. Я им кричу: что там, кто играет в футбол сегодня? Ну как в футбол… рукобол, пальцехват, ладошкосжимат. Лимон друг другу перекидывают, короче.

Иваныч макушку почесал, да кричит мне: «7 и 15 квартиры, я на 7 поставил». Иваныч, сосед множеств разных семей, а своей все никак не обзаведется. Ирка на балконе и так и эдак танцует перед ним, Uno на стопятьсот раз зациклила, челлендж с девчонками замутила, а ему все нипочем, гречкой что ли делиться не хотел, а может и имбирь зажал.

И вот, значит, выходит Ирка снова на балкон, песню свою ставит на репит, настоечку имбирную по кругу передает по балконам, на Иваныча все поглядывает, маску медленно приспускает на подбородок. А он все мимо глядит, как прозрачная она для него.

Не выдержала Ирка такого издевательства с его стороны, как заорет на весь двор, благо породнились все уже за три года карантина: «Вот так, значит, да со мной? Печенегом заделался, думал не победю тебя что ли? Не завоюю сердце твое, целлюлозой набитое?»

Да как перемахнет через перила балконные к нему. Без страховки и антисептиков, без маски да респиратора. Как в горящую избу вошла, ей Богу. Иваныча, как коня остановила от побега за шиворот, да поцеловала в губы его щетиной покрытые.

Так и живут с тех пор у Иваныча, обратно страшно уже перелазить ей, да и Иваныч очки нашел наконец-то, разглядел соседку. Из всех множеств её одну. Единственную.

По грибы

Спозаранку, 6 березозола, сестра, надела на голое тело справную одежду, заплела волосы в тугую косицу, и, вопреки моим уговорам оставаться в горнице, вышла из хаты на улицу. Непрекрытая.

Мне ничего не оставалось, как выйти за этой мимозырей следом. С собой прихватила лишь кичку, да мешочек с несколькими целковыми. Как хухря, чесс слово.

Сестра покачала головой, меня завидев, но пенять не стала. Так и пошли мы с ней. То она впереди, то я сзади. Гутарили мало, исподтишка я тыкала сестрицу в бока: где это видано, чтоб девица хозяина ослушалась, да вопреки его воле поступила? А сестра сама себе на уме, ей никто не указ. Приснился ей несколько ночей назад хлеб с грибами, тоненький, как лепешка, токма сверху грибы, да прочие овощи положены. И как с ума сошла она: хочу и все такой. Не спала ни днем, ни ночью, все копырзилась, отымалку к груди прижимала, да нюнями своими вавакала в темноту: «Грибов надобно найти, грибов».

Токмо вышли мы из хатки, да на тропинку свернули, как к нам опричники привязались: «Оброк давайте, али бересту покажите с печатями, не то поедем в наши хоромы, милые». Сестра обмякла вся, дурною сделалась, плачет. Я мешочек раскрыла, да и отдала все целковые окаянным. Пошли мы дальше по тропинке, прямиком в пущу.

Тихо вокруг, слышно токмо как птицы щебечут, да ветер завывает над головой. Вышли на поляну огромную, глядь: старушка с лукошком сидит, платком прикрывается. Нельзя ей тут быть, ой накажут опричники, коль увидят старую. Сестра кинулась к бабке, упала пред ней на колени: «Покажь, да покажь, что в лукошке». А сама ручонками тряпицу поднимает, да заглядывает внутрь. Осоловела совсем как грибы увидела. По карманам шарит, кое-как наскребла мелочи, вывалила перед старушкой. Та и рада-радехонька, прибрала все, да бежать.

Сестра лукошко схватила, да в избу обратно дернула. Я уж еле поспевала за ней. Упыхались, живыми бы хоть до хаты добраться!

Забежали в горницу, плачем, анчутка нас попутал, не иначе. Грибы намыли, тесто раскатали, в духовку поставили, испекли, чаю нагрели, за стол сели, людьми сделались.

– Господи, вкуснее этой пиццы ничего в жизни не ела! ― сказала сестра и заговорщицки подмигнула мне.

Шел седьмой день карантина.

В эфире Афродита

― Ну сидит она в своем Инстаграме, ну фоточки красивые выкладывает. Тебе то что, Маш?

– Да бесит, понимаешь? Я его можно сказать вырастила! С 16 лет воспитывала, от мамкиной груди отлучила, а она на все готовое пришла и фоточки теперь выкладывает. Бали, Мальдивы, Тай… Ноги эти свои длинные, а сисек и нет совсем. Тьфу, не могу прям, бесит все.

Машка подняла над головой бокал так, словно в нем находился массандровский херес, а не дешевое винишко по акции, чокнулась с невидимым собеседником, затем выпила содержимое залпом.

– Завтра, ― Машка икнула, ― завтра я им покажу фоточки.

В следующие мгновения, Мария Викторовна Орлова мысленно перенеслась в сказочное Бали, а физически ― легла на кровать и проспала ровно 12 часов. Подруга Наташа укрыла ее одеялком с желтыми одуванчиками, выключила ночник и уснула рядом, на сереньком диванчике Никитоса, который, в свою очередь, смотрел сны в доме у бабушки Раисы.

В полдень следующего дня, подруги вышли из подъезда, волоча за собой пластиковые розовые чемоданы. Маленькие разбитые колеса стучали по асфальту, напоминая девушкам о скудном бюджете этого отпуска.

Через пять часов езды на автобусе, путешественницы прибыли к цели.

Евпатория, конечно, не Бали, но вполне подходила для создания таких же ярких фотографий, как в профиле у новой возлюбленной бывшего Машкиного ухажера. План созрел сразу, как только Машка наткнулась в интернете на горящую трехдневную путевку от туристической компании «Счастье рядом». «Действительно», ― подумала она тогда и тут же приобрела два билета.

Машкино воображение разбудило в ней ее альтер-эго: Марию Викторовну, жадную до впечатлений женщину, желающую за эти три дня заполнить свой контент-план по публикациям в профиле на три года вперед. Красивая Маша на фоне кипарисов, должна была расстроить бывшего, который по плану должен был пожалеть о содеянном и осознать допущенную ошибку.

Подруга Наташа была приставлена к делу в качестве фотографа, визажиста и костюмера. Утром следующего дня подруги отправились на фотосессию к побережью.

– Видела у нее купальник розовый? Я такой же купила. Только черный. И чашки на размер больше взяла. Чтобы видел, так сказать, разницу.

– Ага, с твоим третьим размером эту разницу только слепой не заметит. Вон смотри, кстати, классный вид на той «тарелочке» будет. Пойдем? ― Наташа кивнула в сторону пришвартованной к берегу и чуть покосившейся огромной камеры.

– Пошли!

Мария Викторовна сбросила с себя парео, отправив его в кусты кипариса, и решительно направилась к водителю катера, на ходу поправляя третий размер в чашках купальника.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.