– Все ли у тебя хорошо, родная? – ласково спросил он.
– Конечно, – бодро сказала я. – На работе попривыкла, коллеги даже сплетничать поменьше стали за спиной. Сашка с ремонтом обещал помочь. Хорошо иметь брата-строителя.
– Я не об этом, – не купившись на звенящий оптимизмом голос, сказал дедушка.
Мне вдруг стало грустно и стыдно, будто я намеренно лгала ему. Утаить от дедушки что-либо я никогда не могла. Опустив глаза, я разглядывала плед. Он не торопил, гладил мою ладошку, словно боялся, что я замерзну.
Мне всегда казалось, что из всех людей на планете понять меня всецело может только он. Возможно, даже лучше, чем я сама. Оттого я тихо сказала:
– Иногда мне кажется, что я заблудилась.
– Это из-за него? Твоего Хорошего?
– Нет, – покачала я головой. – С этим все ясно. Я не жалею. Вообще ни о чем не жалею, все идет своим чередом. Говоря офисным языком, риски минимальны, выбор оптимален, цели достижимы.
– Однако есть «но»?
– Куда без него? – улыбнулась я и, помолчав, продолжила. – Мир такой большой, дедушка, такой интересный и мною непознанный. Мне же стало казаться, что я смотрю на него из окна поезда, проезжая мимо все самое важное и интересное, и толком даже не знаю, куда еду. И хочу ли быть там, куда ведет меня дорога?
Дедушка понимающе улыбнулся и прочитал:
Мне скулы от досады сводит:
Мне кажется который год,
Что там, где я,– там жизнь проходит,
А там, где нет меня,– идет!
Я поцеловала его в макушку и, поймав смеющийся взгляд, спросила:
– Высоцкий?
– Он самый, Владимир Семёнович.
– Как раз про меня.
Дедушка вдруг стал серьезным. Мудрый взгляд его темных глаз заставил вновь почувствовать себя маленькой девочкой. Ребенком, которому ничего не страшно, потому что рядом дедушка и нет секретов и тайн, потому что все ему расскажут и объяснят.
Я робко посмотрела на дедушку, а он сказал:
– Нет людей, у которых жизнь словно по линейке начерчена – так только со стороны завистникам показаться может. Все мы куда-то идем, петляем и иногда плутаем. Потеряться не страшно, страшно остановиться. А то, что заблудилась, так это даже хорошо.
– Чем же? – удивилась я. Дедушка загадочно улыбнулся и сказал:
– Саму себя, не заблудившись, не найдешь, Агуша. Ты главное ничего не бойся, и все будет хорошо.
Я поцеловала его в макушку и, прижавшись щекой к щеке, едва слышно сказала:
– Спасибо тебе. Я тебя очень-очень люблю.
– И я тебя, родная, – ответил он и, забавно сморщив нос, совсем по-другому добавил. – Теперь иди, я отдохну. Мне сегодня еще с бабушкиной настойки пробу снимать предстоит. Как-никак пять сортов в этом году, а она креплющая…
Я засмеялась и, чмокнув его еще раз, оставила отдыхать.
На кухне, занятая приготовлением разнообразных вкусностей, трудилась женская половина семьи. Заметив меня, тетка (она была у нас самой строгой), велела:
– Надевай фартук и садись – еще одни руки нужны позарез.
Полчаса спустя выяснилось, что в доме нет ни одной банки зеленого горошка. Одновременно с этим стало понятно, что единственным членом семьи, не угостившимся настойкой, стала я. Так и получилось, что злополучный горошек послужил причиной всех моих дальнейших неприятностей. Ну, почти всех…
Меня отправили в магазин (ближайший к нам в зимнее время работал до пяти и успел закрыться), пришлось ехать в гипермаркет на шоссе.
Выезжая из поселка, я клятвенно себе обещала, что в следующий раз буду умной и настойку пригублю раньше всех. Сейчас же я считала ямы на дороге и пыталась разглядеть хоть что-нибудь за пеленой ни то снега, ни то дождя.
Путь мой пролегал по обледеневшей дороге, которая соединяла Лебяжье и пару садоводств с шоссе. Летом места здесь довольно оживленные, и граждане как пешком, так и на автомобилях показываются в любое время суток. Но в не сезон здесь и днем довольно безлюдно, а уж с наступлением темноты и говорить не приходится. Добавить к этому скверную погоду, и можно увидеть то, что наблюдала я – пустынная дорога со скудным освещением и ни души вокруг.
На маленькой скорости, вцепившись в руль и зорко поглядывая по сторонам, я потихонечку приближалась к своей цели. Еще каких-то два поворота, и я выеду на шоссе, а дальше минут пять-семь и добралась.
И все же, несмотря на досадную необходимость покинуть теплый и уютный дом перед самым началом праздника и вопреки всем метеоусловиям, настроение у меня было отличное. Пакостей от судьбы я не ожидала и в скором времени рассчитывала вернуться к семье. А зря.
Откуда ни возьмись, с явным намерением закончить жизнь под колесами моей машины, нечто непонятное выскочило из-за кустов на дорогу. Громко завизжав, я с силой вцепилась в руль и попыталась уйти от столкновения.
Благо скорость была низкая, а полувековая сосна на полметра дальше, чем заканчивался капот моей машины.
Оглушенная страхом, я прикрыла глаза и просидела, не шевелясь, несколько секунд. Что произошло, а, главное, кто бросился мне наперерез, я так и не поняла – было слишком темно. Это мог быть кто угодно: и человек, и животное. Например, лиса или даже лось (зимой они здесь чувствуют себя вполне вольготно).
Набрав в легкие побольше воздуха, я взяла из бардачка фонарик (заботливо положенный туда дедушкой) и решительно вышла из машины.
Тишина стояла потрясающая, даже гул с шоссе не доносился. Тихонько шумели сосны, и громко билось мое сердце – пожалуй, и все.
Посветив фонариком на дорогу, я никого не обнаружила. Признаться, нечто сродни облегчению зародилось в моей душе. Удара не было, это я знала точно и в том, что никому не навредила, не сомневалась, но проверить не мешало. Теперь же, рассматривая совершенно пустую дорогу, я уверилась, что напугавшая меня тень принадлежала животному. Видимо, испугалась животинка не меньше моего и поспешила скрыться в лесу.
Странная смесь из радости, страха и досады переполнила меня. Я покачала головой и пошла обратно к машине. Очень хотелось верить, что посторонняя помощь в том, чтобы выбраться отсюда мне не понадобится.
Мысли о возможных дальнейших неприятностях в виде вызова эвакуатора, общения со страховщиками и звонкам родным в разгар праздника охватили меня всецело и как-то разом. Тут-то капкан и захлопнулся.
Я почувствовала движение за своей спиной, но не успела даже обернуться. Кто-то грубо схватил меня и зажал рукой рот. Хриплый голос приказал:
– Не ори.
Учитывая, что я при всем желании этого сделать не могла, а от страха и вовсе, кажется, такую способность потеряла, пожелание сие было довольно странным. Не менее странным оказался тут же появившейся в голове вопрос о том, водятся ли в наших лесах маньяки.
Похолодев от страха, я замерла как вкопанная. Так были или нет в этих лесах маньяки? А если да, то что мне теперь делать?!
Тем временем, расценив мое молчание как готовность к сотрудничеству, обидчик убрал руку и резко развернул меня лицом к себе.
Я зажмурилась и сжала посильнее фонарик – он представлялся мне единственным шансом на спасение. Как минимум, я смогу огреть маньяка по голове и…
