Исполнение смертной казни было отложено. На протяжении марта и апреля Хикмана несколько раз привозили в суд, где тот повторял своё заявление. Во время этих поездок Уилльяму удалось встретиться с бывшим другом – они примирились и спокойно общались в дальнейшем. Эта новость попала в газеты, фактически это были последние сообщения, связанные с Хикманом.
Уилльям содержался в тюрьме Сен-Квентин, там же содержался и Уэлби Хант. Администрация периодически позволяла им видеться [Хикман, будучи смертником, был отделён от прочих заключённых, и без разрешения тюремного руководства к нему никто не мог приблизиться].
Адвокат Джером Уолш пытался добиться отмены приговора, настаивая на том, что суд вообще не должен был проводиться в округе Лос-Анджелес, где невозможно было отобрать непредвзятое жюри, но в успех этого начинания вряд ли верил. Хотя формально адвокат Уолш проиграл это дело – как сам суд, так и все возможные попытки отмены и пересмотра приговора – тем не менее история Хикмана сыграла огромную роль в жизни и карьере юриста. Его инициативная и яркая защита во время сенсационного процесса моментально сделала Уолша известным и повсеместно желанным. Джером быстро обзавёлся важными знакомствами и серьёзными связями, достаточно сказать, что на протяжении многих лет он был личным другом Гарри Трумэна, да-да, вы поняли всё правильно, речь идёт о будущем президенте США. Уолш на протяжении многих лет поддерживал личную переписку с Трумэном, которая ныне хранится в фонде последнего в библиотеке Конгресса США и является важным источником информации для исследователей истории страны середины XX столетия.
Вернёмся, впрочем, к Хикману. Вполне ожидаемо апелляция Джерома Уолша оказалась отклонена, и Уилльям Хикман был благополучно повешен 19 октября 1928 г. в тюрьме Сен-Квентин.
Фотографии Уилльяма Эдварда Хикмана и Уэлби Ханта после примирения друзей и подельников. Обратите внимание на «нимбы» на фотографии слева – это вовсе не работа автора в «Photoshop» -е, как, может быть, кто-то подумал. Это ретушь, сделанная фотохудожником ещё в 1928 году. Многие фотографии той поры несут следы довольно грубой правки карандашом, которая была необходима для улучшения картинки перед её печатью тогдашней типографской техникой весьма невысокого по нынешним представлениям качества.
Расследование похищения и убийства Мэрион Паркер вошло во все обучающие курсы оперативной подготовки сотрудников правоохранительных органов как пример ненадлежащей работы. Полиция полностью провалила начальный этап расследования, не изолировав потерпевшую семью и не организовав чёткий и безусловный контроль её телефонной связи и почтовых отправлений. Полиция могла захватить преступника в апартаментах по месту проживания, если бы только там была оставлена засада, но и тут «законники» позорно сплоховали.
На исправление всех этих недочётов были брошены колоссальные силы правоохранительных органов. Охоту за преступником вели более 20 тысяч полицейских, сотрудников ФБР, служащих национальной гвардии в 3 штатах на Тихоокеанском побережье США. На протяжении многих десятилетий это была крупнейшая полицейская операция в истории страны. И хотя преступник в конечном итоге был схвачен и осуждён, некоторые аспекты содеянного им так до конца и не были выяснены.
Так, например, не удалось толком разобраться в мотивации Хикмана. Непонятно, почему он решил похитить дочь Перри Паркера, намеревался ли он с самого начала её убить, или убийство стало следствием того, что называют «эксцессом исполнителя» [ситуации, которая стала развиваться вразрез изначально выработанному плану]. Неясно, изнасиловал ли похититель девочку. Вообще же, довольно убедительным выглядит предположение, согласно которому именно изнасилование и последующее убийство являлись главной целью похищения девочки, и уже после исполнения задуманного Хикман решил на этом преступлении ещё и подзаработать.
Сам преступник в разное время давал своему поведению очень разные объяснения, но при этом категорически настаивал на том, что девочку он не насиловал и о мести её отцу не думал вовсе. Учитывая патологическую лживость Уилльяма Хикмана, трудно отделаться от подозрения, что как раз-таки то, что он яростно отрицает, ближе всего к истине. Здесь следует особо обратить внимание на то, что о существовании Уэлби Ханта полиция узнала отнюдь не от Хикмана – тот валил вину на бедолагу Крамера, совершенно непричастного к преступлению! – а от Фрэнка Бернуди, то есть Хикман в силу склада своего характера был склонен запираться до последней возможности. Поэтому принимать на веру его «чистосердечные признания» не следует – этот человек врал, как дышал.
Уилльям Эдвард Хикман родился 1 февраля 1908 г., повешен 19 октября 1928 г. Человек прожил короткую жизнь, совершенно бессмысленную, бесполезную, наполненную неудовлетворённой потребностью славы и признания. Он убил 2-х людей, не сделавших ему зла и даже не знакомых ему лично. Он никого не сделал счастливым и наверняка даже не пытался. В дореволюционной России о таких говорили «бессмысленный человек», согласитесь, какое же точное определение!
Уилльям Хикман являлся психопатом кристальной чистоты, незамутнённым, эталонным. Будучи неискоренимым нарциссом и эгоистом, он рос с чувством неодолимой веры в собственную исключительность, незаурядность и превосходство над окружающими. Но окружающий мир ничего не знал о талантах юного психопата и постоянно унижал его самомнение. Хикман вырос маленьким и тщедушным, семья у него была не семьёй в понимании нормальных людей, а каким-то позорищем – мама психбольная, папа – алкаш и безбашенный уголовник. Выдающегося актёра из Уилльяма не получилось – он провалился ещё на этапе предварительного отбора кандидатов на национальный конкурс. Он, может быть, и пошёл бы учиться в колледж, но денег на учёбу не было! А где их взять, неужели он должен был их заработать в продуктовом магазине, где надлежит рубить курицам головы и потрошить их тушки?! И этим неблагодарным и постыдным трудом должен заниматься такой исключительный человек, как Уилльям Эдвард Хикман?! Да это же издевательство…
Столкновение со взрослым миром оказалось разрушительным для юного психопата. Мир был равнодушен к нему, и людям не было дела до его талантов, существовавших по большей части лишь в его собственном воображении. Отсюда фрустрация, жесточайший стресс, в состоянии которого Хикман жил долгое время, пока не нашёл, как ему казалось, лёгкий выход. Ему требовалось больше денег – деньги снимали стресс, повышали самооценку и позволяли снисходительно посматривать на окружающих.
Так появились мысли об осуществлении грабежей аптек… Так родился план вбрасывать поддельные чеки по месту работы в банке…
И став однажды на кривую дорожку, Хикман уже не мог, да и не хотел с неё сходить. Ну, в самом деле, чем заниматься такому яркому и неординарному человеку – в дорожные рабочие пойти, что ли, или птицу в магазине потрошить?! Но взрослый мир не признавал таланты Хикмана и быстро показал, что его «дьявольски хитрый» план по подделке чеков – это полнейшая тупизна, сгенерированная в голове деревенского дурачка, приехавшего в большой город и решившего всех быстренько обмануть. Обмануть не получилось, и дурачок-психопат ожидаемо отправился куковать на тюремную шконку, но виноват в этом оказался – кто? – правильно, Перри Паркер!
Ну, а кто же ещё? Не Хикман ведь, в самом деле?! Наш Филат не бывает виноват…
Именно Паркера будущий убийца винил в том, что всё в его жизни пошло наперекосяк. И план похищения Мэрион Паркер преступник наверняка вынашивал с того самого времени, как оказался в тюрьме осенью 1926 г. Он долго лелеял в душе свой замысел, продумывал его мельчайшие аспекты, готовился – прежде всего морально – к реализации задуманного. Именно месть Перри Паркеру направляла мысли и дела Уилльяма Хикмана, хотя сам преступник никогда не признавал этого.
История эта тягостная, отвратительная, и у неё никогда не будет хорошего конца.
Чикагская бригада смерти
Бывают сложные и запутанные уголовные расследования, которые начинаются тривиально и даже скучно – ничто не обещает головоломного сюжета и игры нервов. Следствие, отталкиваясь от довольно очевидных на первый взгляд исходных данных, постепенно вползает в сложную и запутанную историю, совсем неочевидную поначалу.
Но случаются порой – кстати, гораздо реже – события настолько драматичные и невероятные, что уже первое знакомство с ними заставляет детективов понять, что впереди их ждёт нечто, выходящее за рамки традиционного опыта. Убивают много и часто во многих странах, но почти всегда эти убийства либо совсем уж глупые (на бытовой почве), либо с довольно тривиальным и убогим мотивом – ограбление, личная неприязнь и тому подобное. По-настоящему необычных убийств происходит не так много, как можно заключить из художественных фильмов или романов. Многие следователи и оперативные работники умудряются за время всей своей службы в правоохранительных органах ни разу не столкнуться с по-настоящему непонятным и запутанным убийством.
Но именно одной из историй такого рода преступлений посвящён этот очерк.
Начало этой воистину феерической саги совпало с приходом лета 1981 г. В тот год 1 июня в районе Великих озёр бушевал циклон, и дождь обильно поливал районы к югу от озёр Гурон и Мичиган. Горничная мотеля «Братец кролик» (не надо смеяться, он так и назывался – «Brer rabbit») в Элмхёрсте, западном пригороде Чикаго, уже третий день жаловалась на отвратительный запах, исходивший из кустов в глубине квартала. Местность там была фактически сельской, плотной городской застройки не существовало, хотя дороги делили территорию населённого пункта на чёткие кварталы. В те времена в Элмхёрст из окрестных лесов порой забредали олени, зайцы, лисы, еноты, хотя обычно набеги животных происходили зимой, когда лесная живность для прокорма кочевала поближе к жилью и помойкам. Менеджер мотеля, прислушавшись к жалобам горничной, отправился в один из номеров и открыл окно, выходившее на противоположную от проезжей части сторону. Он почувствовал отвратительный запах гниющей плоти и решил, что где-то за мотелем лежит мёртвый олень.
Вооружившись лопатой, чтобы закопать тушу, мужчина отправился на поиски источника запаха. На удалении примерно 30 метров от мотеля он нашёл то, что искал. Вот только запах разложения источал отнюдь не дохлый олень, а покрытое копошащимися червями женское тело, лежавшее на животе. В том, что труп был именно женским, можно было не сомневаться – трикотажное платье и спущенные до колен кружевные трусики однозначно указывали на половую принадлежность погибшей. Заведённые за спину руки были скованы наручниками, так что ломать голову над тем, явилась ли смерть женщины результатом несчастного случая или преступления, не приходилось.
Шокированный ужасным зрелищем, менеджер со всех ног помчался к телефону. Полицию долго ждать не пришлось – не прошло и трёх минут после звонка, как возле мотеля затормозила первая патрульная машина.
Так началось одно из самых сенсационных и по-настоящему необычных расследований за всю историю штата Иллинойс.
Кадры из обзорной видеозаписи, сделанной криминалистами 1 июня 1981 г. по прибытии к мотелю «Brer rabbit».
Уже первый осмотр тела на месте обнаружения показал, что полиция столкнулась с очень необычным преступлением и следствие не будет простым. Нельзя не упомянуть, что незадолго до описываемых событий – в марте 1980 г. – городским судом Чикаго был осуждён «рекордсмен» среди американских серийных убийц, Джон Уэйн Гейси, убивший, как считалось, 33 человека, и вот теперь Чикаго вновь оказался в эпицентре будоражащего воображение расследования.
Может показаться удивительным, но за истёкшие 30 с лишком лет мотель «Brer rabbit» не исчез и даже не очень-то изменился. Фотография сделана осенью 2011 г.
Осмотр тела на месте обнаружения и последующее судебно-медицинское исследование, проведённое группой специалистов, возглавил помощник коронера округа ДюПейдж (DuPage), на территории которого находился мотель, Питер Сикманн (Peter Siekmann). Расследованием руководил лейтенант Джон Миллнер (John Millner), начальник отдела расследования тяжких преступлений против личности Департамента полиции Элмхёрста. И тот, и другой сделали в последующем неплохую карьеру – Сикманн стал коронером, а Миллнер получил звание коммандера и возглавил городскую полицию. Нельзя не отметить, что карьерный успех обоих был во многом обусловлен их участием в расследовании преступлений, которым посвящён настоящий очерк.
Итак, как уже было отмечено, в кустах за мотелем был обнаружен труп чернокожей женщины с руками, скованными за спиной наручниками. Тело находилось в положении «лёжа на животе», торс был облачён в полосатое трикотажное платье, задранное до ягодиц, трусики – спущены к коленям. Обувь отсутствовала, но на трупе остались оба носка. В левом были найдены 17$ – и это открытие сразу навело на мысль, что погибшая занималась проституцией. Именно у проституток есть манера прятать деньги, полученные от клиентов, в неожиданные и малодоступные места – обувь, носки, ремешок и прочие. Тело казалось сильно разложившимся из-за обилия белых червей, покрывавших его словно покрывалом, однако более внимательный осмотр показал, что значительное число червей связано отнюдь не с далеко зашедшим процессом распада тканей, а с многочисленными ранениями кожи, прежде всего, ног. Именно в этих порезах мухи и отложили свои яйца, развившиеся через несколько суток в личинки (личинки мух червеобразны, поэтому их поначалу и приняли за червей).
Но самое шокирующее открытие помощник коронера сделал, перевернув труп на спину. Оказалось, что платье погибшей имело длинный горизонтальный разрез, открывавший доступ к груди женщины. Грудь погибшей была обнажена, но… левая грудь была отрезана у самого основания. В образовавшейся ране просматривались рёбра.
Ампутация груди поразила всех присутствовавших. С подобным сотрудники полиции Элмхёрста и службы коронера ещё не сталкивались.
По общему мнению осматривавших место обнаружения трупа, погибшая была умерщвлена в другом месте и доставлена сюда автомашиной. Поскольку сильный запах разложения горничная мотеля почувствовала тремя днями ранее, получалось, что тело появилось в этом месте около 70—80 часов до вызова полиции, то есть примерно 28 мая 1981 г. Дальнейшее уточнение должен был сообщить коронер по результатам судебно-медицинского исследования останков.
На самом деле труп оказался в относительно хорошей сохранности. Хорошей настолько, что с него удалось снять отпечатки пальцев. Это была большая удача, поскольку погибшую негритянку в Элмхёрсте не знали, и детективы сразу заподозрили, что женщину привезли сюда из Чикаго. Поэтому получив в своё распоряжение дактилоскопическую карту трупа, криминалисты начали поиск соответствия именно в базе данных проституток Чикаго. Даже при отсутствии компьютера этот процесс не занял много времени – уже через 12 суток тело удалось предварительно идентифицировать. (Это был действительно неплохой результат, поскольку работа с базой дактокарт велась тогда исключительно «вручную», в несколько этапов с круговой проверкой результатов. Даже сейчас, в условиях повсеместного внедрения компьютерных технологий, окончательное заключение о совпадении отпечатков папиллярных узоров руки выносит всё-таки человек, эксперт-криминалист, хотя и на основании предварительной выборки, сделанной компьютером). Последующее сопоставление стоматологической карты предполагаемой жертвы и зубов погибшей показало, что следствие находится на верном пути и принадлежность трупа определена верно.
Погибшей оказалась чернокожая проститутка Линда Саттон (Linda Sutton), жительница Чикаго, хорошо известная местной полиции. Женщина имела двоих детей, которые воспитывались бабушкой. На момент смерти ей исполнился 21 год. Сознавая серьёзность предстоящего расследования, правоохранительные органы сообщили средствам массовой информации некоторые неверные детали, призванные в дальнейшем отличить значимую информацию от выдумок разного рода сумасшедших, решивших оговорить самих себя (такое случается довольно часто в случаях сенсационных уголовных расследований). В частности было сообщено, будто возраст Линды составлял 26 лет, и нашли её тело в другом месте, возле мотеля «Rip Van Winkle». Эта информация на долгие годы укоренилась в печати и никем не подвергалась сомнению. Лишь недавно обнародованные данные расследования позволили установить истину. Также на первом этапе расследования от средств массовой информации был скрыт факт ампутации груди, хотя долго держать в тайне эту деталь всё же не получилось.
Линда Саттон была убита в возрасте 21 года, но полиция сознательно сообщила средствам массовой информации неверные данные о её возрасте и месте обнаружения тела.
Линда ушла из дома 23 мая 1981 г. Если считать, что её труп 28 числа уже был помещён в кусты позади мотеля «Братец кролик», то очевидно, что убийство должно было произойти в интервале с 23 по 28 мая. Все силы полиции Чикаго и Элмхёрста были брошены на то, чтобы установить, как и с кем Линда Саттон провела последние дни своей жизни.
Судебно-медицинское исследование тела Линды Саттон показало пугающую картину пыток и предсмертных страданий жертвы. Останки были фрагментарно скелетированы, и визуально со стороны спины и груди были видны 5 пар рёбер. Но произошло это не потому, что плоть долго разлагалась, а совсем по другой причине – убийца исполосовал тело ножом и, скорее всего, срезал мягкие ткани в области торса, облегчив тем самым насекомым-разрушителям трупов доступ к внутренним органам.
Трикотажное платье с длинными рукавами, в котором была найдена Линда Саттон, имело на груди длинный горизонтальный разрез.
Как уже было отмечено, левая грудь погибшей была ампутирована. Судебный медик посчитал, что для проведения этой манипуляции преступник воспользовался длинным острым ножом либо орудием с длинным клинком наподобие японского меча или мексиканского мачете. Ровный край среза указывал на большую длину режущей кромки, благодаря чему грудь была удалена за «один проход» (то есть её не «пилили» несколькими движениями, а отсекли одним движением).
На пояснице слева зияла глубокая раскрытая рана длиной до 15 см. Уже одно только это ранение и вызванное им обильное кровотечение потенциально могло привести к коллапсу и последующей гибели жертвы.
Но помимо описанных выше ран, большое количество уколов ножом было нанесено в нижнюю часть тела женщины как спереди, так и сзади. 2 ножевых удара пришлись на подвздошную область (брюшину) справа и слева, ещё 3 – в ягодицы. Не менее 15 ударов ножом были нанесены на заднюю и боковые поверхности левой ноги и ещё 16 -в правую ногу.
Время наступления смерти Питер Сикманн определил интервалом в 72 часа до момента обнаружения трупа. Сильное же повреждение трупа в результате действий насекомых он объяснил тем, что большое количество ножевых ранений открыло им доступ к внутренностям погибшей и способствовало их быстрому размножению. (Человеческая кожа является эффективным барьером на их пути, поэтому именно в раны и естественные отверстия тела насекомые откладывают свои личинки). Кроме того, гниению и аутолизу тканей способствовала тёплая и влажная погода последних дней мая.
Судебно-медицинское исследование показало, что в рот погибшей убийца затолкал тряпку, которая не являлась деталью одежды погибшей, и её происхождение было непонятно. В дальнейшем было сделано ещё одно любопытное открытие – стало известно, что Линда Саттон уходила из дома в брюках, однако ни на трупе, ни рядом с ним брюк найдено не было. Это означало, что брюки остались у убийцы либо выброшены в другом месте. Кусок ткани, использованный в качестве кляпа, не являлся фрагментом брюк.
Сексуальный мотив нападения сомнения не вызывал – отсутствие брюк, спущенные трусики, манипуляции с грудью жертвы были слишком красноречивы. Но сексуальное влечение у убийцы явно отягощалось какой-то сложной девиацией (сексуальным отклонением), возможно, даже не одной, а целым букетом. Убийца, несомненно, являлся садистом, но, помимо этого, он мог быть одержим видом крови, поскольку причинение такого числа обильно кровоточащих ран не могло быть случайным. Он мог быть «зациклен» на женской груди как сексуально возбуждающем факторе, и это означало, что он устойчивый фетишист. Тот факт, что он отрезал одну грудь, а не обе, тоже заставлял подозревать глубокую девиацию. Как впоследствии вспоминал Джон Миллнер, детективы старались даже не думать о цели подобной ампутации и не обсуждали между собой, что именно мог сделать с добытым «трофеем» изувер-убийца. Миллнер намекал на возможный каннибализм преступника, и это тоже было очень вероятное допущение, хотя, забегая вперёд, надо признать, что фантазии полицейским не хватило, и убийца использовал отрезанную грудь отнюдь не только для употребления в пищу.
Фотографии 2006 г. Слева: Джон Миллнер, начальник полиции Элмхёрста. Справа: Питер Сикманн, коронер округа ДюПейдж. И тот, и другой приняли активное участие в расследовании убийства Линды Саттон в 1981 г.
Расследование убийства Линды Саттон с самого начала велось энергично, напористо и рассматривалось властями штата Иллинойс как одно из приоритетных. То, как преступник спрятал труп, однозначно выдавало в нём человека, хорошо знакомого с географией района Элмхёрст. Другими словами, местным блюстителям закона было ясно, что они имеют дело с местным ублюдком, который никуда из Чикаго не уедет, а продолжит убивать здесь, пока его не остановят. По гнусности своих деяний неизвестный убийца вполне мог тягаться с Джоном Уэйном Гэйси, а память о последнем, как уже упоминалось, была в Чикаго всё ещё свежа.
Розыск преступника вёлся по нескольким направлениям. Прежде всего отрабатывалась версия о знакомстве Линды Саттон с убийцей, для чего пристрастной проверке подверглись все мужчины, так или иначе знавшие погибшую. Были предприняты большие усилия для того, чтобы восстановить перемещения и встречи погибшей с того момента, когда она ушла из дома (то есть с 23 мая) до дня её предполагаемой гибели (25 мая). Исходя из предположения, что 17$, найденные в левом носке погибшей, могли быть вручены ей последним клиентом (то есть убийцей), криминалисты предприняли попытку обнаружить на банкнотах скрытые отпечатки пальцев и определить их принадлежность. Работа была проделана немалая и, как казалось поначалу, небезуспешная. На деньгах были найдены 66 полных и частичных отпечатков пальцев, пригодных к идентификации, и все они должным образом были «отработаны». Результат оказался «нулевым». Ну, то есть вообще без малейших зацепок.
У полиции и криминалистов не склеивалось ничего – не нашлось ни одного свидетеля, ни единой улики, хоть как-то указывающей на то, куда и с кем могла уйти Линда Саттон. Несмотря на энергичный розыск, привлечение больших оперативных сил чикагского департамента полиции, абсолютно никакого продвижения в расследовании чудовищного убийства не наблюдалось более полугода. Вольно или невольно преступник совершил «идеальное убийство» – если бы он остановился на этом, то никогда не был бы найден.
Но убийца не остановился. Такие убийцы сами по себе вообще не останавливаются.
