Древние славяне и домонгольская Русь
Владимир Черепкин
В популярной, легко доступной, краткой форме автор ёмко рассказывает о становлении ранних славянских обществ и государств. Данные древних письменных источников, археологии, изыскания знаменитых историков донесут многие сведения о жизни древних и раннесредневековых славян. Особое место отведено созданию древнерусского государства.
Древние славяне и домонгольская Русь
Владимир Черепкин
© Владимир Черепкин, 2023
ISBN 978-5-0062-0757-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ОТ АВТОРА
В повседневных заботах, в близких радостях и печалях не всегда есть время думать о далёком прошлом местности и страны. Но стоит чуть отойти от насущных дел и задуматься, то может статься, – набегут к тебе прошлые века и заманят в свои затуманенные дали.
Это может случиться, когда вспомнятся тебе вдруг строки исторических повествований, – современных и древних, или выкладки археологических исследований и дальнее, непрожитое встанет перед тобой во всех своих давних тяготах, кратких радостях и привычных заботах. Приняв свободу, оживут загоризонтные вехи времён и помогут тебе ясно ощутить то далёкое былое пространство.
Ты можешь фантазировать о них или просто вдумываться в них. Но они могут наплыть и сами.
Особливо обостряются те чувства у старинных храмов или зданий, или других строений, когда стоишь там в одиночестве.
Не менее глубокие чувства в такие часы могут дать и просторы природы, где не видишь больших следов цивилизации, а тихий шелест листвы, трав или волн тихо навевают таинственную мелодию ушедшего времени.
И опять та даль станет бесконечно трогательной и пронзительно ощутимой.
Здесь и потный пахарь, налегающий на рукояти скрипящей сохи. И порывистые всадники, куда-то спешащие по пыльной дороге. И, случаем, праздные люди, отдавшиеся буйному веселью в своём селе. И огни пожарищ, с пронзительным треском съедающие лачуги и сараи. И в келье монах, выводящий гусиным пером подробности каких-то важных событий…
Да порой и в другие минуты могут коротко навестить тебя такие мысли и чувства.
В краткой форме о них, и в чём-то о своих особых взглядах на тот мир хочется поделиться с неравнодушными к нашей истории читателями.
Об этом поведают страницы данной книги.
ЗА ВОЛНАМИ СНОВА ВИЖУ БЕРЕГА
Что мне шумит, что мне звенит
издалёка рано перед зорями?
Слово о полку Игореве.
На берегу Чёрного моря веяло светлой грустью. И могучие дальние горы синевой проступали из, неспешно плывущей вдоль них, невесомой туманной дымки.
Над морем тоже ходил туман. Неспешные волны росли из него и чередой налегали на берег, бесконечно вылизывая белёсый береговой песок. Иные добирались до редких прибрежных валунов, легко разбивались о них, рождая негромкие звуки. В тумане слышались негромкие же возгласы чаек, и, казалось, где-то там за туманами оживали людские голоса.
И грезились за той дымкой дальние земли, – противоположного берега край. Голубые озёра, долины, реки, – изумительное, благодатное место. Болгария, части Греции, западные турецкие берега.
Там тоже стояли горы. Известные, живописные. Родопы, Рильские, Стара Планина…
Вообще, «стара», «старый» – характерные названия из тех мест. Стара Загора, Старый Несебр…
С глубокой древности балканская земля засела человеком.
Но веяло с той стороны неизбывной юностью. Там, в тех краях прошла молодость восточного, да и прочего славянства. Так, во всяком случае, считают многие специалисты.
Такого же мнения придерживался и, занимавшийся попутно славянским историческим вопросом, писатель и журналист Владимир Иванович Щербаков, написавший несколько книг о былом славянском мире.
Строго прошёлся он там и по многим специалистам в исторических науках. По его независимому мнению, славянами были малоазийские одрисы, и жители итальянской провинции Норик, называемые норицами, насельники части земель Италии же – этруски. Ну и, конечно, венеты, – признанные многими исследователями, предками древних славян. Все они – обитатели фракийских и близких к Фракии краёв.
Надо сказать, что человек этот, казалось бы, далёкий от официальной науки, но имеющий огромный интерес к историческим знаниям и очень этим увлечённый, мог дать фору многим корифеям науки. Наверное, был он в своих идеях не безошибочен. Но в исторических науках вряд ли кого минует чаша сия, – в чём-то ошибочность. Особенно, касаемо древней истории. Тем более такого активного новатора – искателя, каким был Владимир Иванович Щербаков.
Однако продолжим. Вот один из примечательных критических отрывков из произведения данного автора в связи с древнейшими славянами-венетами. (Указанное в списке сочинение, с. 419 – 420):
«Произойдёт самое невероятное, на мой взгляд. Их внимание не привлечёт всерьёз строка русской летописи: норицы сиречь славяне. Не заинтересует область Норик, соседствующая с Северной Италией – район древнейшего расселения венетов. Не заинтересует их всерьёз и параллельное упоминание в летописи Иллирии, и тоже как земли славян, хотя Норик при императоре Константине стал частью именно Иллирии.
Между тем на всех старинных картах венеты указаны именно здесь, где и их город – Венеция. Это лишь ветвь венетов-венедов. Но она рядом с будущей провинцией Норик: территории частично перекрываются. Рим теснил венетов Северной Италии именно сюда, потом подчинил их здесь. Римская провинция Норик существовала с конца первого века до н. э., она лежала между Дунаем и верхним течением Дравы. И раз уж венеты были известны римлянам, а через них греческим авторам несколько столетий, то и в русской летописи это должно было найти отражение. И нашло. И русские летописи помнят, хотя и очень кратко, те, древние времена, первые века нашей эры.
Примерно тогда, когда Норик вошёл в состав Рима, Тацит писал о венедах, исходивших значительную часть Восточной Европы, а южный берег Балтики назывался Венедским заливом. Могли ли норицы за десять или даже за сто лет захватить огромные территории Европы? Конечно, нет. Между тем летописное свидетельство о Норике если и упоминается ныне, то в том смысле, что славяне пришли из этой провинции лишь в IХ веке.
А нужно было выслушать Иордана и Тацида. Тогда стало бы ясным: венеды были на западе, в Норике, и были одновременно на востоке – на нижнем Дунае, на Балтике, на Днепре.
Да, верить летописи надо. Норицы – это славяне. Но славяне – это не только норицы. Жители Норика – лишь часть славян.
Судя по всему, славяне Норика были по включении в Рим частично ассимилированы. Этруски же были уничтожены Римом. И русы Киева, Москвы произошли не от этрусков. Они пришли из Фракии, точнее, из трояно – фракийского региона, общей родины венедов и русов. Отсюда и из Закавказья пришли когда-то венеды-славяне – на Днепр, на Оку и западнее. Это общая родина русов и славян-венедов. Северные русы на Днепре и позднее на Оке – это родственники этрусков, но не потомки их, а скорее братья. Из Фракии русам было проще добраться к Днестру и Днепру, чем венетам из Норика. Тем не менее путь венедов из Иллирии – Норика на север засвидетельствован «Лебединой книгой». И это движение привело их на Русь, они известны уже не как венеты-венеды, а как ильмерцы (иллирийцы).
Ильмерцы «Лебединой книги» (напомню: это другое название «Влесовой книги») соответствует летописным свидетельствам. Точно также «Лебединая книга», говоря о Карпатском исходе, подтверждает существование Фракийской Руси»…
Немного об упомянутой Влесовой (или, по другому, Велесовой) книге. В1919 году, в разгар гражданской войны она, по словам писателя и поэта Юрия Миролюбова была якобы найдена полковником белой армии Ф. А. Изенбеком недалеко от Харькова в имении князей Куракиных (по другим сведениям не то князей Задонских, не то Донских или Донцовых). Неравнодушный к истории офицер собрал разбросанные на полу, исписанные древними буквами, дощечки, которые затем оказались, с ушедшим в эмиграцию офицером, за рубежом. Наконец, эмигрант осел на постоянное жительство в Брюсселе. Книга оказалась в руках Юрия Миролюбова, и тот стал переписывать текст, с предоставленных ему Изенбеком дощечек, влекомый желанием написать поэму о древних делах и временах. Долго и кропотливо в течении пятнадцати лет Миролюбов переписывал текст в доме Изенбека, потому как тот не разрешал выносить артефакты со своего двора. И хотя, как следует из его высказываний, ожидания писателя не оправдались, а ждал он точной хронологии, книга эта оказалась на редкость увлекательной.
Надо сказать, что подлинность Влесовой книги многими специалистами подвергается сомнению, а то и вовсе неприятию. В их числе историки И. В. Данилевский, В. А. Шнирельман, Б. А. Рыбаков, лингвист Л. П. Жуковская, филологи Д. П. Сичинава, О. В. Творогов, А. А. Алексеев. В аргументах учёных и нетипичная орфография, лингвистика для, якобы древнего, данного произведения, грамматика, словообразование, и череда исторических данных, противоречащих научным взглядам. Ещё и сомнительность самой находки, представленной не нашедшим её лицом, а другими людьми. Они же путаются и в комментариях к ней, и в показаниях по поводу обстоятельств данной находки. А ещё: отсутствуют доказательства существования деревянных дощечек, на которых якобы был написан текст. К тому же отсутствуют качественные фотокопии, хотя, существующая на то время, техника позволяла их сделать.
Кроме того, историк И. В. Лёвочкин пишет, что «…мы вообще не располагаем ни одним деревянным предметом, датированным IХ веком нашей эры. Такова уж природа дерева: это не очень долговечный материал».
Имея некоторые дела с подобным материалом, я тоже выскажу сомнение в многовековой сохранности такой книги. А состоит книга из деревянных листов размерами 48 на 22 и толщиной всего в 5 миллиметров, на которых толи прорезью, толи царапаньем, толи выжиганием (заявлено везде по-разному) изображён текст. Толщина листов для данного дела неестественно мала, как в некоторой мере для оформления текста, так и для длительной сохранности изделия. Да, известна дощатая, так называемая, «Степенная книга» времён Ивана Грозного, но она, во-первых, намного более поздняя, во вторых дощечки в ней куда толще, и в третьих буквы выведены на специальном парафиновом покрытии. Известны также древние новгородские берестяные грамоты. Но их сохранность объяснима отсутствием воздуха в окружающем их грунте…
Однако некоторые специалисты признают эту книгу подлинной. В их числе доктор исторических наук П. П. Панченко, доктор филологических наук Ю. К. Бегунов, доктор филологических наук, А. В. Липатов, доктор исторических наук, археолог, кандидат исторических наук, этнограф С. В. Жарникова, кандидат филологических наук В.Д Осипов, кандидат филологических наук В. В. Цыбулькин. Некоторые известные люди, поддержавшие подобное мнение, к официальной науке, имеющей какую-то связь с историческими документами, отношения не имеют. К примеру: сатирик и популяризатор оригинальных идей Михаил Задорнов.
Какие же аргументы они предъявляют?! Прежде всего, то, что фальсификатор де не мог обладать столькими историческими сведениями, имеющимися в произведении и не мог написать подобную историю народа в связи со множеством других народов.
Ряд сторонников подлинности книги видят, отмеченные учёными несообразности в прочтении Миролюбова как ошибочные и считают необходимым по- иному реконструировать текст.
Не будем сбрасывать со счетов их взгляды и аргументы и вкратце донесём содержание этой книги. Древнейшим событием, представленным здесь, является исход народа из Семиречья, район которого определить весьма сложно. По самой распространённой версии это где-то в пределах Средней Азии, вблизи озера Балхаш, где и сегодня есть местность, называемая Семиречьем. По данным археологии, миграция индоевропейских племён, к коим принадлежали и славянские племена, происходила в конце второго тысячелетия до нашей эры. Древнейшими индоевропейцами считаются киммерийцы, которых на исторической арене сменили, родственные им, скифы. Скифы же слились с, также родственными им, сарматами. В их дальнейшем развитии и образуются племена славян. Признанная же подлинной, вышеупомянутая «Степенная книга» и её создатели также возводят историю русского народа к дунайской прародине.
В той «Степенной книге» пишется о войне, что происходила меж русами и римлянами, управляемыми Феодосием Великим (379 – 395 гг.). Вот небольшая её выдержка о том событии:
«Ещё же древле и царь Феодосий Великий имяше брань с русскими вои; его же укрепи молитвою великий старец египтянин именем Иван Пустынник».
