и дарует нам вечный покой,
и сердца наши тихо стучат,
и усталости нет никакой.
«Меня окружают ангелы…»
Меня окружают ангелы…
Эх, терпят меня они
зачем – эгоиста наглого
и плоского, как винил?
Беспечно летят мгновения,
мелькает за часом час.
И светлая грусть осенняя
на солнце горит, лучась.
Готовятся люди к холоду.
Я, кажется, не готов.
Планета моя расколота.
Корабль мой без бортов.
Ни компаса нет, ни таймера.
Я этого сам хотел.
Я знаю, что скрыта камера,
но будто не помню, где.
Лучи светят инфракрасные,
и слышится ультразвук.
С катушек слетают массово
бегущие от разлук.
Сверхновое плюс сверхстарое
в итоге равно нулю.
Все окна закрыты ставнями,
а я всё равно не сплю.
Мне видятся сны обычные
в реальности, наяву.
Сравнив всё, что вижу, с притчами,
смеюсь я, потом реву.
Я будто попал в чуть видимый
нервущийся чудо-круг,
и не разобрать, где критика,
где льстят, где зачем-то врут.
И сам уж себе не верю я,
и сам себя не пойму.
Создавшаяся империя
мне будто не по уму.
Начало в конец поставлено.
Дух времени возмужал.
Хоть нервы мои из стали, но
их грубо разъела ржа.
Проступки несу в кармане я,
а совесть средь них орёт.
Спасибо за понимание,
так легче идти вперёд.
Не переписать жизнь набело,
но штука вот в чём, друзья:
меня окружают ангелы
и ждут, что исправлюсь я.
«Мессией не станет Месси…»
Мессией не станет Месси.
Я шепотом пропою:
поменьше бы всем депрессий
в нелёгком своём бою.
Оставим обиды, ссоры.
Возрадуемся, друзья.
Конец наступает скоро.
Не знаю, готов ли я.
Цикада в траве стрекочет.
На землю спустилась ночь.
Когда слишком много кочек,
спокойно идти невмочь.
Но если смотреть под ноги,
хоть изредка, но смотреть —
покажется очень многим
отнюдь не опасной смерть.
На поле кровавой битвы
не страшно полечь совсем,
когда на устах молитва,
а ноги – в родной росе.
Редакция
Лукавство во взгляде виднелось,
приветлив казённый был дом.
Спасибо, товарищ, за смелость,
но верится как-то с трудом,
что ты прям совсем не виновен.
