За оконной вспышкой дохну?вшей улицы,
за бесстыжим горизонтом залётных мыслей,
за кручинным пеплом безответных желаний,
у заёмного брега сверхновой земли —
жалко, холодно, фиолетово,
вечно, честно и не по имени
о душевной тишине в саду некошеном
твой силуэт,
твоё звучание.
Морозный, трезвый, горний…
Морозный, трезвый, горний,
тот воздух поутру,
где снег да редкий дворник
скребётся по двору —
за свежесть без причины,
за – из кручины – крик —
рассерженной машины
заводит маховик.
Сегодня вместо слова
лишь небо таково,
что ты любил бы снова
горячий звук его
и словно видишь в оба
дневного хора взрыв,
и словно бы особо
от радости чуть жив.
Понятный, будто детство,
молчок подснежных трав —
последнее, но средство
ответить не соврав;
средь холода, где нету
ни речи, ни пути,
возможность – радость эту
за пазуху спасти.
Ещё прилежно ранит,
ещё внутри – согрет —
в крови, в груди, в гортани
невысказанный свет.
За причинённый воздух,
где звёзды пролегли, —
следы ночных полозьев
над трубами вдали.
За то, что это значит,
как не остынет тишь
и новый день так начат,
что чуешь и молчишь…
Спешный космос, собранный тобой…
Спешный космос, собранный тобой
из попыток речи, – сам собой
продохнул и стал скрипичным звоном.
Я оглох от дома, как любой,
кто не разговаривал с драконом.
Вспоминал, как небо голубо?,
приозёрно, смежно и его
жернова подсвеченные гру?бы,
и следил сквозь пропасть, где всего —
многозвездья хвост и зубы, зубы…
Смерть назад, за воздух не виня,
глиносвод, надтреснут от огня,
от неотдыхающей работы,
так же стыл, сквозь сон себя стремя,
и ещё отваживал кого-то.
За сурьму во взгляде, за провал
млечной зги, где вечно и здоро?во,
из беды, из гула – я позвал
на извод рассыпанное слово,
за живую прорезь в черноте,
сквозь какую видно много резче,
как уже другие, как не те —
на свету затеянные вещи.
Даже если в пристальной гурьбе
не в подвохе дело, не в обидах —
честное, простое, о тебе
чувство одиночества на выдох,
что и самый взгляд твой – ночь в реке,
сутки прочь с луною налегке,
где искал ты с жадностью и где бы
мог читать на диком языке
туловище с крыльями в полнеба…
О том, что бывает с лицами
