– Ничего, ничего… – у подруги проблемы.
Мерт насупился. Не так часто жена говорит с ним по-русски. Да, что скрывать, уже как год почти не говорит с ним даже по-турецки. А ведь когда-то они были хорошими друзьями. Оба испытали горечь расставания, по крайней мере заплаканную Дин в этом уверил Мерт. И однажды два разбитых сердца решили собрать из осколков пазл. Там прилично не доставало деталей, но в целом картинка сложилась, чтобы рассмотреть лунную дорожку на средиземном море, расслышать завораживающий плеск волн и слиться в первом поцелуе с привкусом Просеко. Дин никогда не была ни слепой, ни глупой. Разумеется она всегда видела недостающие части их пазла, но что поделать – в ежегодной лотерее по обычаю побеждает лишь один на миллион. А жизнь летит. Неумолимо летит. Кажется еще позавчера она переехала в эту страну, кажется еще вчера не могла связать и двух слов по-турецки. Сегодня у нее уже дочь подросток, сегодня она говорит так, что местные лишь открывают рты в нескрываемом удивлении. Она поразительным образом слилась с этой страной, стала неотъемлемой частью этой земли. Земли, где от суеты и болтовни нет времени на раздумья. Земли, слишком похожей на рай, чтобы роптать на судьбу, но слишком своенравной, чтобы угодить Дин по всем пунктам.
Через год у Мерта и Дин родилась дочка. Год счастья, хлопот и планов на будущее. Год, за который от дырявого пазла отвалилось еще пара приличных кусков. Оба глубоко вздохнули, но предпочли не замечать потерю. Так из лучших друзей Дин и Мерт превратились в идеальных соседей по квартире. Они смотрели вечернюю передачу, дочки играли на полу, когда Дин снова открыла телефон. Мрачный рыцарь написал новый стих. Стих о сияющей звезде, что упала с небес к нему в руки и никак не может вернуться обратно. Он бы ее подбросил, но только вот звезда нужна самому.
Так странно. Дин несколько раз прочитала стих, отмела все мысли и закрыла телефон. Однако ее не отпускало ощущение, что стихотворение про нее. Уложив Яну, Дин забралась под одеяло и открыла мессенджер.
– Возможно звезда не хочет возвращаться? – написала девушка.
– А чего она хочет? – тут же ответил Рыцарь, словно только и ждал весточки.
– Быть может, звезда жаждет освобождения от небес!
– Почему?
– Она устала им принадлежать…
Рыцарь вновь замолк.
«Не в первый раз!» – подумала Дин, и положила телефон на тумбочку.
Аппарат завибрировал, а девушка нахмурилась.
– Кто ты такая? – вопрошал поэт.
Столь простой и одновременно сложный вопрос обескуражил. Как ответить, чтобы вложить в пару простых слов тридцать два года жизни?
– Я Дин!
– Прости, я видимо слишком сложный, Дин.
Ах, если бы ты только знал, будь ты хоть чуточку проще, Дин никогда бы тебе не написала. Она вновь подбирала слова. Так мучительно, но чертовски волнительно. Как же она истосковалась по этому трепету в груди и беспричинной нервозности.
– Я Илья!
Дин выдохнула.
– Ну здравствуй, Илья! Ты поэт?
– И прозаик тоже… Много лет пишу роман.
– Про что?
– Ни про что, а про кого?
– Так про кого же?
– Про одну звезду, что упала с небес.
В тот вечер Дин получила на почту файл. Она открыла текст, что оказался без названия.
«Наверное еще не придумал», – прикинула Дин и побежала глазами по строчкам.
Довольно банальный сюжет странным образом увлек ее до самого утра. Все дело в том, что героиня романа непостижимым образом походила на саму Дин. Начиная с описания внешности и дерзкой, иногда мальчишеской, манеры поведения, заканчивая ее излюбленными фразами.
«Как такое может быть?» – на дворе светало, а сон все не брал.
Девушка вновь открыла инстаграм Ильи.
«Бывший, ей-богу бывший! Друг детства, тайный поклонник! Да, черт возьми, кто он такой?»
Только ведь Дин точно помнила, что сама нашла его страничку, сама подписалась на поэта и, более того, первая завела с ним беседу. Было около четырех утра, она открыла чат лишь для того, чтобы перечитать переписку, когда Илья внезапно появился в сети.
– Не спится? – спросил он.
– Я прочитала книгу…
– И?
– И я не знаю ни одного человека, кто мог бы так же точно описать меня!
Внезапно Илья замолчал. Дин не отрывала глаз от экрана. Ее сердце ускоряло бег. Кровь приливала к лицу. Внезапно она почувствовала себя нехорошо.
«Какая глупость! Зачем я написала подобное? Как опрометчиво открываться совершенно незнакомому человеку…»
Телефон издал сигнал, и Дин тут же уставилась в экран.
– Как я и думал! – писалось в сообщении.
Короткие четыре слова вернули задыхающуюся Дин к жизни. Они проболтали без сна и отдыха до самого вечера. Проболтали как старые знакомые, хорошие друзья, как те, кто только и ждали все эти годы, чтобы найтись и вдоволь наговориться.
Выходные прошли на подъеме. Дин влюблялась. Молниеносно, пугающе быстро. Но как же тоскливо было без этого чувства. Словно каждый день лишь безликая страница, которую еще предстоит разукрасить. И вдруг, совершенно нежданно, всего за одну ночь книга обрела цвета. Небо теперь казалось ярче, воздух чище, а жизнь гораздо волнительнее.
