Владислав улыбнулся, довольно, как хлебосольный хозяин.
– Рад слышать, что наша кухня вам понравилась.
Сам он уже успел пообедать, а потому поднялся и предложил:
– Позвольте проводить вас в одну из комнат отдыха. Уверен, там вы найдете занятие по душе.
– С удовольствием, – откликнулась Люба.
Ей было неудобно все время находиться в обществе незнакомого аристократа, постоянно казалось, что она отвлекает его от каких-то важных дел.
– Как я пойму, что могу вернуться домой? – уточнила Люба, пока они поднимались по широкой мраморной лестнице на второй этаж.
– Замок сам вас выпустит. Вы окажетесь перед своим домом. Память о проведенном здесь времени сохранится.
Комната для отдыха оказалась просторным светлым помещением, оборудованным для любого вида рукоделия. Станок для бисероплетения, правда, древнего вида, пяльцы, веретено, короб с пуговицами, нитки, рулоны ткани… Чего здесь только ни было. Принадлежности на любой вкус и умение. Вот только Люба не умела рукодельничать, даже нитку в иголку вдеть не могла. Впрочем, ее спутнику это знать было не обязательно.
Люба поблагодарила Владислава, любезно улыбнулась ему и через пару секунд осталась в комнате в одиночестве.
– Ну, вот и приплыли, – пробормотала она, задумчиво осматривая лежавшие перед ней сокровища. – И что мне теперь со всем этим делать? Времени у меня куча, скучать придется долго… Блин, вот попала…
«У всех проблем одно начало: сидела женщина, скучала», – выдал как-то один умник. Люба была с ним полностью согласна. От скуки она что только ни придумывала в свое время. Да и французы явно не просто так утверждали, что в любой ситуации нужно искать женщину. Вот и теперь… Любе стало скучно, одиноко, буквально до слез. Она прекрасно понимала, что Владислав не обязан в качестве няньки непрестанно находиться рядом. Но… Ох уж это но… На сердце все равно опасной змеей притаилась горечь…
Вытерев тыльной стороной ладони нахальные слезы, так и норовившие появиться из глаз, Люба огляделась повнимательней. Большой жестяной короб с пуговицами притягивал ее внимание своим буйством цветов и оттенков. Люба подошла, села на софу возле короба, запустила внутрь руку, начала пересыпать пуговицы, любуясь «радугой».
Небольшое латунное колечко возникло среди пуговиц внезапно и буквально бросилось в ладонь Любы.
– Такие чудеса, что дыбом волоса, – проворчала Люба.
Как начитанная девушка, она часто сыпала более-менее известными фразами в любой странной или необычной ситуации.
Колечко было простеньким, можно сказать, даже самодельным, если во времена Владислава умели вручную изготавливать кольца. Немного поколебавшись, Люба надела его на один из пальцев, даже не заметив, на какой.
В следующую секунду замок стало ощутимо трясти, словно во время землетрясения. Люба испуганно вздрогнула, заозиралась, пытаясь найти убежище. Страх волнами поднимался в ее душе.
«Доигралась», – появилась в голове обреченная мысль.
Глава 4
Эх, судьба моя, судьба,
Зебра полосатая.
Цвета два, а жизнь одна.
Да и та рогатая.
Частушка из Интернета
Не нам судьба – судья, а мы судьбе – хозяева.
Пословица
Дверь распахнулась через пару минут. Стоявший на пороге Владислав выглядел растерянным.
– Что… – он не договорил: увидел на пальце Любы кольцо. – О нет…
Отлично. Просто превосходно. И что теперь не устроило хозяина замка? Люба ощущала себя как нельзя глупо. Да еще и землетрясение это… Замок продолжало ощутимо потряхивать.
– Что происходит? – стараясь не упасть, с трудом держа равновесие, спросила Люба.
– Откуда у вас это кольцо? – Владислав проигнорировал ее вопрос.
– Возникло в пуговицах, прыгнуло мне на ладонь.
Что произнес Владислав, Люба не поняла. Но судя по интонации, ситуацией он был недоволен.
Два широких шага, и вот уже Владислав стоит рядом с Любой.
– Поздравляю. Теперь и на веки вы – моя невеста, а впоследствии и жена.
И не успела Люба ничего понять, как Владислав нагнулся и поцеловал ее.
Люба словно нырнула с головой в глубокий, темный омут, наполненный непонятными, никогда раньше не испытываемыми чувствами: необычайным восторгом, странным ликованием, упоминаемыми во всех любовных романах «бабочками» внизу живота и желанием, чтобы поцелуй не заканчивался никогда. Она, девственница, ни разу до этого момента «по-настоящему» не целовавшаяся, плохо понимала, что происходило с ней.
Мужской язык играл с ее языком, плясал с ним танец страсти, мужские губы ласкали ее, нежно, но при этом решительно. Голова кружилась от нахлынувших чувств.
Наконец, Владислав, тяжело дыша, отпрянул от нее. Его глаза, темные, видимо, от страсти, горели многочисленными огоньками, притягивая к себе взгляд Любы.
– Связь закреплена, – отдышавшись, пробормотал Владислав.
Люба мало что поняла, но, жадно вдыхая воздух, отметила про себя, что землетрясение прекратилось.
– И что дальше? – как только смогла говорить, растерянно спросила она.
– Дальше… Дальше я расскажу тебе, своей будущей жене, подробности того, что со мной произошло, и что ожидает нас обоих в ближайшем будущем, – Владислав помолчал. – Вряд ли они тебе понравятся, но теперь изменить ничего уже нельзя. К сожалению. Или к счастью.
Такое отступление Любе однозначно не понравилось. Было в нем что-то нехорошее, настораживающее, предупреждающее о грядущих неприятностях. Люба не знала, хотела ли она слушать подробности о своем непонятном будущем. Но Владислав уже уселся на стул, кивнул Любе на софу, и как только она уселась, неспешно начал рассказ:
– Я родом из Румынии. Там родился, прожил до совершеннолетия, там влюбился и собирался жениться на прекраснейшей девушке моего края, согласившейся разделить со мной мою жизнь. Там же и нажил себе кровного врага, позавидовавшего моему приличному состоянию и высокому положению в обществе. Могущественный черный маг, он проклял меня и мой род. Моя невеста за день до принесения клятв перед алтарем внезапно исчезла среди многочисленных миров. Найти ее не представлялось возможным. Меня наделили бессмертием, таким же, как и у моего врага. Любимая же должна была прожить жизнь, как обычный человек. До ее смерти встретиться мы не могли. А вот после… По условиям проклятия, ее перерождение могло встретиться мне где угодно, в любом измерении, в любой эпохе, в любом женском теле. До тебя тут побывали тысячи девушек. Всех их я отправлял гулять по замку, некоторых даже сопровождал. И все они возвращались к себе, причем довольно быстро. Ни одной не показалось фамильное кольцо Цепешей. Ты – единственная… Люба. Что с тобой, Люба? Тебе плохо?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
