От винта. Стихи

Пастух и доярка

Когда ты гуляла по парку

с надеждою на приключенья,

пастух расплевался с дояркой

и спрыгнув на травку с качелей,

ушел в павильон пиво-воды,

напиться назло своей крале.

Какая стояла погода? —

об этом припомнишь едва ли.

Наверное было так жарко,

что ты в павильон заглянула

и пива прохладную чарку

в четыре глотка протолкнула

в томимую жаждою глотку.

Вот тут тебя страсть и накрыла.

Пастух подливал в пиво водку,

он влез в твою душу без мыла.

Чудила ты с ним нешутейно,

все было так сказочно ярко,

пока в заведеньи питейном

не нарисовалась доярка.

В районной больнице, на койке

с тобою финальная сцена.

Покуда не труп на помойке,

не суйся в чужую измену.

Не стоит искать приключений

на жопу, особенно в парке,

где средь каруселей верченья

кругом пастухи и доярки.

Козлик

Поскакал в садочке Козлик,

обглодал смороды кустик,

покопался в огороде,

где зеленая капуста,

а оттуда в чисто поле,

где пасутся наши козы,

удалой красавец Коля

на подводе воду возит.

Воду возит с водопоя,

куда часто ходит Галя.

А у Тани сердце ноет.

Наша Таня не такая.

Нашу Таню за ворота

не пускают папа с мамой,

чтоб хлыщи и обормоты

не чинили Тане драму.

Начиталась Дуня сказок,

где конец, так под венец.

Ой, под дубом да под вязом

загулял с ней молодец.

Ну, не так, чтобы красиво,

отряхнулся и ушел…

И вот лежит она без сил

и стонет: «Ох, как хорошо!»

Хорошо и так, без свадьбы,

без обрядов и свечей,

без свекровиных объятий,

назидательных речей.

А у Тани сердце ноет.

Наша Таня не такая.

Нашу Таню за ворота

папа с мамой не пускают,

за засовами-замками

изнывала Таня чтоб.

Да, ты не плачь так громко, Таня!

Мы найдем к тебе подкоп.

Галя

На лавочке, возле дома, старушки перетирали кому-то кости. Обрывки темы залетали в окно и отвлекали от дел. Пришлось домыслить самой

После дождичка, в четверг,

в разгар сезона

посевной и всхожести озимых,

за оврагом, возле гарнизона,

собирая ландыши в корзину,

шла и пела Галя молодая

про орла и сизую голубку.

Ветерок весенний пролетая,

дунул ей под клетчатую юбку.

Дунул и умчался по делам.

Галя сразу и не поняла,

а когда заметила подвох —

пало подозрение на трех

из семи заезжих удальцов,

что чинили крышу и крыльцо.

Только где залеток тех искать?

И уже коситься стала мать

на ее округлые бока.

Надо Гале выбрать дурака,

заморочить и склонить на брак.

Только вряд ли сыщется дурак.

Все в поселке нашу Галю знают.

Ой ты, Галя, Галя молодая!

Что ж ей так зазря и пропадать?

Стала Галя думать и гадать,

вспомнила про ландыши в сезон,

как ходила петь за гарнизон.

Собралась в овражек по грибочки

на закат, под вечер, ближе к ночке.

Был роман лихой, не затяжной.

Стала Галя прапора женой.

По закону все, по чину вышло.

Ей теперь солдаты чинят крышу,

огород копают, воду носят.

Лето пролетело, скоро осень.

А зимой у них родится дочка.

Пей, зятек, закусывай грибочком.

Теща тебя любит, наливает.

Ой ты, Галя, Галя молодая!

Чешут бабы злые языки,

смотрят исподлобья мужики.

И уже метет по полю снег.

Что там, после дождичка, в четверг,

было или не было – не знаю.

Гой ты, Галя, Галя молодая!

Про это

Ходит в гости к Тане тайно

из соседнего села

синеглазая Светлана,

что румяна и бела.

Не идет – бежит вприпрыжку

мимо церкви, не крестясь,

чтоб читать друг другу книжки